их с Юлькой последнего сражения. Сжал в руке, решил отдать сестре – на память.
– Пап, ты можешь отправить Юльку в лагерь вместе со мной? – попросил Антон. – Она не хочет ехать к бабушке.
– Могу, но мама собиралась провести лето у бабушки.
– Пожалуйста, пусть Юлька в лагерь поедет. Я за ней присмотрю. Обещаю, – попросил Антон.
– Хорошо, под твою ответственность, – неожиданно легко согласился отец.
На следующий день в раздевалке Антон сообщил сестре, что они вместе едут в лагерь. Но Юлька должна вести себя хорошо – ни с кем не драться, не создавать проблем. Антон пообещал отцу, что все будет идеально.
– Спасибо! – Юлька обняла его и прижалась. Так, как делала раньше. Антон замер, стараясь сохранить этот момент в памяти.
– Вы не поедете в лагерь, – на следующий день объявил отец.
Антон замер. Он не знал, как сказать Юльке, что их план не удался и что он опять ее подвел.
– Вы поедете в другой лагерь – в Карелию – кататься на байдарках. Там есть группы для разных возрастов. – Отец был доволен сюрпризом. – Тебе тяжеловато придется, зато Юльке там точно понравится. И ей не нужно будет вести себя как девочка!
– В смысле? – Антон все еще не понимал, шутит отец или говорит серьезно. Другой лагерь – это хорошо или плохо?
– Ну понимаешь, байдарки – это в основном для мальчишек. Сплав по реке, до этого подготовка – учиться вязать узлы, ставить палатку, разводить костер, управлять байдаркой, варить на костре кашу, суп, сооружать походную баню. Рюкзаки тяжелые. Так что Юльке будет на что выплеснуть свою энергию и где проявить характер. А если ее, как девочку, поставят на готовку, боюсь, половником точно кому-нибудь прилетит в лоб, – рассмеялся отец. – Поедем в магазин. Надо будет много всего купить, от сапог до фонариков. Еще нужны походный нож, компас, термобелье, термос, посуда для походов, рюкзак.
У Антона начало крутить живот. Он как-то не был готов к сплаву по бурной реке. Да и представить себя в палатке тоже не хватало воображения.
– Ну ты чего скис? Не рад, что ли? – удивился отец.
– А мы можем с собой Юльку в магазин взять? – спросил Антон. Он не хотел расстраивать отца и показывать, что его не очень интересуют складные ножи, компасы и фонарики, крепящиеся на лоб. Юлька бы его точно спасла. Он уже представлял, как сестра скачет по магазину и сияет от счастья.
– С этим сложнее, – ответил отец, – мама будет против.
– Но ведь это ты решаешь, что делать, разве нет? – удивился Антон. – Юлька говорит, ты можешь лишить их денег, поэтому они сделают все, как ты скажешь.
– Это говорит не твоя сестра, а мама так считает. Ты думаешь, что я способен так поступить? Перестать заботиться о собственной дочери? Или хоть как-то навредить вашей маме? – Отец говорил тихо, с яростью в голосе.
– Не знаю, – признался Антон.
Отец замолчал.
– Пап, прости, так что сказать Юльке? – спросил Антон.
– Да, мы поедем все вместе, – сказал отец.
Он не стал произносить то, что крутилось на языке: «Раз ваша мать считает меня последней сволочью, значит, я таким и буду».
На следующий день Антон объявил новость о другом лагере и поездке в магазин сестре. Но та сидела насупившись. Антон ожидал, что Юлька начнет скакать от счастья, но она даже не улыбнулась.
– Ты что, не рада? – удивился Антон. – Представляешь, папа хочет купить и фонарики, и компас, и нож складной. И еще кучу всего. Там все будет так, как ты любишь. И не придется вести себя как девчонка. Наоборот.
– Они с мамой вчера ругались по телефону. Я слышала, – призналась Юлька. – Мама плакала потом весь вечер.
– Давай договоримся. Это их дела – взрослые. Пусть сами разбираются. А мы дети и не должны вмешиваться в их отношения. Если у нас есть возможность побыть вместе, надо ею пользоваться. Наши родители поступили так, как хотели, значит, мы имеем право поступать так, как нужно нам. А я без тебя в магазин не поеду. Ты лучше меня в ножах разберешься и в фонариках тоже. – Антон говорил искренне.
Это на Юльку подействовало.
– Точно! Я нам выберу лучшие фонарики! – подскочила она. – И мне не придется ехать к бабушке! Ура!
В магазине все было так, как и предполагал Антон: Юлька бегала от полки к полке, визжала от восторга, валялась на полу, проверяя спальный мешок. Нацепила на голову сразу несколько фонариков, а от складных ножей ее вообще нельзя было оттащить. Ей нравились алюминиевые походные миски, термосы, веревки, пенки, фляги. Рюкзак она выбирала так, как девочки выбирают нарядное платье.
– Пап, спасибо, – поблагодарил отца Антон. Он стоял, глядя, как сестра с восторгом разглядывает содержимое походной аптечки. А уж когда Юлька впервые в своей жизни увидела спички, узнала, для чего они, попросила купить сразу упаковку, чтобы потренироваться, они уже оба хохотали.
– Надеюсь, она не подожжет школу, – заметил отец.
– Да, Юлька может, – улыбнулся Антон. И тогда ему впервые в голову закралась мысль, что отец не такой плохой, каким он его считал. Не такой злой, каким его всегда представляла мама. Или в одном человеке могут сочетаться добро и зло, жестокость и нежность? Нет, в это Антон не мог поверить. Он же не был злым, не мог сознательно обидеть другого человека, сделать ему больно. Юлька, если и дралась с мальчишками, грубила учителям, то не потому, что была такой по натуре. Она всегда защищалась. По-другому не умела. Но никогда не нападала первой. Если ее задирали, давала отпор. Могла нагрубить учителю, но лишь если чувствовала, что правда на ее стороне. И справедливость тоже. Юлька была справедливой истошно, не терпела полумер, как Антон. У сестры все было или белое, или черное. Антон же предпочитал видеть в жизни сложные цвета. Не желтый и красный, а оранжевый, ближе к терракотовому, не синий и зеленый, а бирюзовый, цвет морской волны.
Он посмотрел на отца. И увидел его совсем другим, каким никогда прежде. Отец хохотал, глядя на Юльку. Смотрел на нее с такой любовью, что у Антона защемило сердце. В тот момент он понял, насколько сильно отец скучает по дочери, как ее ему не хватает. Отец чувствовал то же, что и Антон: безумное горе из-за расставания, из-за того, что они больше не живут вместе. И тогда, именно в магазине, Антон поверил, что отец не мог так с ними поступить. Не мог отказаться от Юльки. Не мог их разделить. При этом знал, что отец
