В. Богданов говорит о превалирующей семантикоцентрической идеи в мировой лингвистике ХХ века. Эта концепция во главу угла ставит содержание, которое подчиняет себе выражение. Эта фундаментальная идея стала основополагающей и в последние годы развитию этой идеи в немалой степени способствует когнитивная лингвистика (Богданов 1995: 55-7).
Б. Городецкий подчеркивает многомерный характер научных исследований в области семантики и выделяет несколько глобальных тенденций:
1. Современная семантика отказалась от искусственных ограничений на объем лингвистических сущностей, служащих в качестве объекта изучения: она старается объяснить не только значения слов, но также семантические свойства меньших или больших лингвистических сущностей в процессе коммуникации.
2. Приоритет отдается скорее значимым отношениям, чем значимым единицам.
3. Не только семантические структуры, но также семантические процессы становятся постоянным объектом научного изучения.
4. Содержание языка и речи рассматривается как многослойный универсум, покрывающий когнитивные и эмоциональные измерения значения.
5. Приоритет отдается исследованиям в области текста, включающий неэксплицитные типы значения.
6. Семантически организованный словарь и семантически организованная грамматика конституируют два основных типа глобальных моделей, первая из которых играет более активную роль в интеграционных процессах (Городецкий 1995: 133-4).
Исследования в области искусственного интеллекта, по оригинально-парадоксальному наблюдению В. Долинского, обнаружили, что основная черта естественного языка - смысловая неэксплицитность, которая позволяет слову быть понимаемым без перебора значений, а на основании внеязыкового смысла. "...Естественный язык", - пишет он, - "насквозь ассоциативен, пронизан смыслом, а достижение понимания на языке осуществляется благодаря ассоциированию внеязыковых смыслов и осмыслению языковых ассоциаций... Ассоциативность слов, естественность и свобода реализации ассоциативных связей - это главное, что отличает естественный язык от искусственного" (Долинский 1995: 159-160). И далее он пишет, что в основе "принципиальной ассоциативности (метафоричность, полисемантичность) лексических единиц лежит сходство образов и единство смысла. Скрытое в ассоциативном поле слов содержание - опыт, зарегистрированный интуитивно не является логическим исчислением... Ассоциация служит в языке проводником между бессловесным смыслом и бессмысленным словом. Ассоциация - ключ к смыслу слова. До возникновения ассоциации ничто не имеет значения. Ничто не приобретает значения без ассоциации" (там же: 161).
Внимание к имплицитной семантике, неявным, невидимым сущностям - один из признаков зрелости научной дисциплины и "множественность различных интерпретаций одного и того же факта является реальным и нормальным состоянием научного знания" (Кузнецов 1991: 144).
Приведем шутливый диалог, где четко прослеживается имплицитная семантика или "принцип айсберга":
"Какую женщину ты предпочитаешь: умную или красивую?" - "Ни ту, ни другую. Ведь я люблю тебя".
Имплицитность в данном случае обусловлена невербальной и очевидной информацией, ибо коммуниканты находятся в одном когнитивном пространстве.
На континуальный характер лексических значений накладываются их коннотативно-метафорические значения, возникающие в бесконечном многообразии различных контекстов. Идет непрестанный "спор" речевых контекстуальных оттенков "живого" слова с его стабильным статичным "словарным" значением. (Лыков 1995: 325-7)
Бесконечность мира объясняет принципиальную неисчерпаемость потенциальных значений слова и словесного образа. "Всякий специфический языковой знак... всегда необходимейшим образом оказывается заряженным бесконечными семантическими возможностями". (Лосев 1982: 123)
По мнению Р. Якобсона, обобщенные значения языковых знаков "уточняются и индивидуализируются под давлением изменчивых контекстов, или невербализованных, но потенциально вербализуемых ситуаций". (Якобсон 1985: 329)
Под данное утверждение хорошо подходит фрагмент из песни: "Осень жизни, как и осень года, надо благодарно принимать". Здесь наблюдаются два семантических состояния слова" осень": во фрагменте "осень жизни" - "осень" приобретает метафорическое значение, во втором - "осень года" имеет обычное, логическое значение.
Континуальная природа языковой семантики с ее неограниченным асимметричным диапазоном составляет самое сложное явление и с этим связан дрейф интереса от того "Как язык связывает человека с Действительностью?" к тому "Как язык связывает Человека с действительностью?" посредством вербально-семантического уровня языковой личности. (Николаева 1995: 379)
Особый статус языкового знака в тексте, его асимметричность подчеркивает У. Вейнрейх: "В рамках некоторого данного текста (стихотворения и т. д. ) некоторым знакам приписываются значения более богатые, чем значения тех же самых знаков вне данного текста... Если при "стандартном " использовании языка получатель сообщения должен лишь декодировать его, но не дешифровать (то есть ему не придется разгадывать код), то в "гиперсемантизованном" языке общий код может изменяться ad hoc, и получатель сообщения должен сначала догадаться об изменениях кода, чтобы правильно декодировать сообщение". (Вейнрейх 1970: 170)
Однако, все обстоит значительно сложнее, чем это представляется У. Вейнрейху, так как функция общения в социальном взаимодействии личности состоит в организации этого взаимодействия. "При помощи речи взаимодействуюшие коммуниканты обмениваются сведениями с целью изменить (сохранить, усилить и т. п. ) деятельность партнера. Взаимодействие коммуникантов при помощи речи всегда есть, следовательно, их речевое воздействие друг на друга, взаимное речевое воздействие. Поэтому вряд ли можно согласиться с утверждениями, ... что речь служит для передачи информации - это лингвистическая редукция объекта исследования, - вернее все таки... утверждать, что речь есть средство взаимодействия, осуществляемого путем передачи информации. (Сорокин и др. 1979: 66-7)
Рассмотрим следующий пример (Minayeva 1982: 80-1):
He seemed particularly cheerio, you know", said the Hon. Freddy. "Particularly what?", inquired the Lord High Steward. "Cheerio, my Lord", said Sir Wigmore with a deprecating bow. "I do not know whether that is a dictionary word", said his lordship entering it upon his notes with meticulous exactness, "but I take it to be synonymous with cheerful". The Hon. Freddy appealed to, said he thought he meant more merry and bright, you know. "May we take it that he was in exceptionally lively spirits", suggested Counsel. "Take it in any spirit you like", muttered the witness. "The deceased was particularly lively and merry when he went to bed", said Sir Wigmore, frowning horribly, "and looking forward to his marriage in the near future. Would that be a fair statement of his conditions?". The Hon. Freddy agreed to this.
Из анализа приведенного диалога следует, что 'cheerio' не тождественно 'cheerful', а 'cheerful' не тождественно 'merry and bright', а последнее не тождественно 'in exceptionally lively spirits'. 'Lively and merry', видимо, более адекватно передает смысл в данной ситуации. В процессе дискуссии слово 'cheerio' c его коннотациями было забыто.
Этот пример ясно показывает, как синонимия оценивается естественным пользователем языка. Синонимия просто не существует в "лексическом мире" молодого человека. Он терпит неудачу в своей попытке найти другое слово с тем же самым значением, не подозревая, что два слова никогда не являются семантически идентичными. Язык Фредди является карикатурно слэнговым и он не предпринимает усилий лингвистически соответствовать официальной обстановке в суде. Когда его вызывают дать показания , он продолжает говорить в своей обычной , легкомысленной (flippant) манере. Сэр Вигмор стремится "перевести" его показания на соответствующий официальный стиль (там же: 81).
Таким образом, человеческий язык не "терпит" полного семантического тождества двух или более слов.
Вышеизложенное позволяет выделить новые семантические направления: энциклопедическая семантика, динамическая семантика (в отличие от статической), когнитивная семантика, и, наконец, конвергентная семантика, изучающая смысл в результате диалогического взаимодействия текстов.
3. 3. 2. О конвергентных типах связи в диалогике текста.
Можно выделить три типа связи: имплицитную, транзитивную и тезаурусную.
Имплицитными называются такие связи текста, когда явно отсутствует предшествующий и последующий тексты. Имплицитные связи - мощное средство сжатия реального текста. Однако, реализация этих связей требует от коммуниканта соответствующего запаса знаний, определенных интеллектуальных усилий и развитого тезауруса личности. При этом объем передаваемой информации не изменяется. (Каменская 1990: 102-12)
По мнению Е. Шендельс, особенности языковой коммуникации и вербализации человеческого мышления заключается в том, "что не все содержание мысли находит воплощение в особых языковых элементах, а наряду с эксплицитными способами выражения существует глубокая, лингвистами до сих пор не познанная, область имплицитной передачи информации. Она подобна той части айсберга, которая скрыта под водой". (Шендельс 1977: 109)
