– Простите, не подумал, – соглашается Мад, предупреждающе сжимая руку Лиссы. – Вы бы самих драконов затмили своей боевой формой, если бы у вас было больше магии. Но надвигается война, наверняка вы собираетесь возвращаться. Или знаете кого‑нибудь, кто возвращается.
– Да, я собираюсь вернуться, пустая ты голова, – Монри топорщит усы. – Для этого мне нужно подпитаться от накопителя с нашей магией, а эти паршивые драконы разбомбили все наши крупные базы с хранилищами. Так что мы ищем что‑нибудь помельче, чего они с неба не заметили. Эти верные последователи Бездны мне помогают. Их тоже пошугали, так что они служат мне, чтобы я переправил их в Бездну подальше от драконов. Я разрешаю вам присоединиться к нашему отряду.
– Благодарю за ваше великодушие, Монри Аршаан, мы с моей помощницей с удовольствием присоединимся к вашему отряду и поможем, чем сможем.
Довольно щурясь, Монри кивает:
– Можете отдохнуть, пока эти идиоты портят обед.
Ещё раз поблагодарив, Мад уводит Лиссу от ворчащего демонокота. Они спускаются к медленно текущей реке. Лисса украдкой косится на стоянку. Шепчет:
– Кто это?
– Демонокот.
У неё округляются глаза, и Мад поясняет:
– У них боевая форма – животное. Ну, ты по Шаакарану видела. Когда магии у них становится совсем мало, они, в отличие от остальных демонов, боевую форму могут сохранять, только она изменяется, становится маленькой и милой. Мимикрия такая. Это их свойство используют для шпионажа: котодемона отправляют в другой мир, он превращается, а затем сливает всю магию и бегает по миру в виде обычного кота. Магия у нас восстанавливается медленно, а уж во враждебном Эёране, подозреваю, с этим совсем беда, и демонокоты могут ходить в таком виде годами. Как я понимаю, они все теперь пытаются сбежать, их ведь в розыск объявили. Так что нам повезло.
– Очень, – рассеянно соглашается Лисса.
– Только нельзя обманываться его маленьким размером: демонокоты вредные и мстительные. Лучше быть предельно вежливым.
– Знаю, в книге читала, – Лисса, закусив недоеденный бутерброд, стаскивает сапоги и входит в прохладную воду.
Мад тоже скидывает сапоги и спускается в реку вместе с ней, думая: «Кажется, всё не так плохо, как казалось полчаса назад».
Очередное землетрясение пытается сбить Мада с этой оптимистичной мысли, но он почти не замечает тряски, любуясь игрой света в волосах Лиссы.
***
Заявление Гатанаса целиком в прямой эфир не попало, только его начало – Лео успел прервать трансляцию с помощью магии.
Не знаю, хватило ли этого обрывка, или просто так совпало, но через два дня после громкого выступления вокруг зиккурата собирается целая армия с тяжёлым вооружением.
Большерогий демон, забравшись на танк, использует громкоговоритель:
– Архисоветник Леонхашарт должен сдаться и исполнить требование сектора Возмездие во благо всего Нарака. Мы даём час на размышления, после чего начнётся штурм.
Нараку легче принести в жертву нас, чем влезть в драку с Безымянным ужасом.
Как напоминание об ультиматуме над зиккуратом начинают кружить военные вертолёты, грохот их моторов слишком хорошо слышен в кабинете Лео, пробирает меня до костей.
За залом заседания я слежу через планшет: все снова приходят в движение, а сволочь Гатанас улыбается. Рога бы ему открутить слишком белые! Предложение военных, похоже, все услышали.
Не проходит и пяти минут, как в зале появляется Баашар, к трону он не подходит, просто смотрит на Лео, тот кивает, и Баашар что‑то передаёт по рации.
Через тридцать секунд в зал врывается группа из пяти демонов. Архисоветники и советники застывают, скованные собственной бронёй, и эта пятёрка начинает вкалывать им препараты.
Вот и до усыпления дело дошло. Лео надо освободить свою силу для сражения.
Зиккурат содрогается – это отголосок очередного удара в печать между мирами.
Демоны с архидемонами кричат, наверняка возмущаются и о правах что‑нибудь голосят, но они скованы, пятёрка действует споро, и постепенно обколотые оседают на пол. Другая команда вытаскивает их из помещения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лео гуманен: их отнесут в бункер под зданием, чтобы они могли пережить серьёзное сражение.
Жаль для нас этот бункер бесполезен: сидя там наших проблем не решишь, только отсрочишь ненадолго.
Когда зал очищают от тел, Лео поднимает взгляд к одной из скрытых камер, слабо улыбается мне и приглашает взмахом руки.
Мне опасно находиться в помещении у внешней стены, когда начнётся большой штурм.
Сложив все мои планшеты вместе, я покидаю очередное место временного заточения. Удивительно, но я совсем не против посидеть там ещё пару недель, лишь бы сейчас армия отступила от зиккурата.
Месяц, да год посидела бы, лишь бы Лео не пришлось сражаться по‑настоящему!
Землетрясение застаёт меня на пустой лестнице. Схватившись за перила, я переживаю это уже почти привычную тряску, и поднимаюсь дальше.
Охранник возле двери салютует мне и пропускает в холл.
С Лео мы встречаемся в коридоре. Выйдя мне навстречу, он раскидывает руки и подаётся вперёд, а я, выронив злосчастные планшеты, бросаюсь к нему, прижимаюсь к его груди.
– Настя, любимая моя, – бормочет он, обнимая, целуя мой лоб, щёки, нос, губы, снова обнимая, опьяняя своим ароматом. – Как же я по тебе соскучился!
Его руки дрожат то ли от эмоций, то ли от усталости.
– Тебе надо поспать, – я вжимаюсь в него, стараясь справиться со страхом. – Надо отдохнуть, пока есть время.
– А ты посидишь рядом со мной, – нежно просит Лео, и у меня брызгают слёзы. – Не переживай, у нас всё получится.
– Ты прав, – соглашаюсь, а сама готовлюсь поддержать его магией.
Я сделаю Лео самым сильным без всяких там родовых артефактов!
***
Леонхашарт не хочет убивать.
Он сел на трон не ради смерти, а ради жизни. Настиной, своей, всего мира.
Он понимает, что в предстоящей войне с Безымянным ужасом ему понадобятся все, в том числе и те, кто уже целые сутки непрерывно штурмует зиккурат.
Поэтому Леонхашарт не хочет убивать.
Ему сама мысль об этом не нравится, как и то, что во время штурмов умирают демоны. Его демоны, ведь теперь он – император Нарака.
А сейчас кажется, что весь Нарак борется с ним.
Зиккурат рассчитан выдерживать штурмы. После короткого сна Леонхашарт постоянно поддерживает его своей магией, укрепляет. А Настя, его милая маленькая Настя, поддерживает своей магией его самого. Сидит рядом с ним на широком сидении трона, сжимает его руку, то и дело шепчет:
– Ты сильный, ты самый сильный из всех!
Заклинание, которое действительно делает его сильнее, а её, Леонхашарт чувствует это каждой клеточкой, изматывает.
Ещё он чувствует пронизанное его магией здание, словно продолжение тела.
Это позволяет уплотнять стены в местах ударов, заращивать раны от взрывов в каменных боках зиккурата. Позволяет блокировать прорывающихся военных в коридорах до прихода союзников, даже обороняться, выращивая из стен шипы, делая коридоры непроходимыми. Многих дверей в здании давно нет – камень просто сросся в этих местах, изменяя архитектуру так, чтобы вторгающиеся не могли ориентироваться на старые планы.
Но Гатанас прав – магия не бесконечна, и даже с поддержкой Насти Леонхашарт слабеет с каждым часом, с каждой минутой! Всё труднее ему контролировать здание целиком, заращивать его раны.
Сначала он отдаёт нижнюю ступень зиккурата: слишком большая площадь для контроля, не хватает ни своих сил, ни помощи союзников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А боевые демоны и дальше осыпают зиккурат снарядами.
Взрывы выгрызают всё больше камня, далеко отлетевшую крошку не подхватишь, не вплавишь обратно, всё больше внутренних перегородок Леонхашарт переплавляет, силой воли и магии и перекачивает в стены.
Но у противников много снарядов, а силы Леонхашарта ограничены и восстанавливаются недостаточно быстро.
