которые шли на шаг позади меня.
— Вам, ребята, не обязательно идти за мной, — прошипела я через плечо.
На лицах всех троих появились ухмылки чеширцев.
— Мы не возражаем. Вид потрясающий, — подмигнул Фрост.
У меня не было возможности ответить, потому что дверь с сеткой открылась и вышел мой отец — Кристоф. В тот момент, когда я увидела его лицо, мое беспокойство возросло до небес.
«Присмотритесь к нему повнимательнее. Я знаю эту улыбку. Он попытается отвлечь нас фальшивой веселостью, но он что-то замышляет», — предупредил я Аспена и Коула по ментальной связи, зная, что они передадут предупреждение Фросту.
Мне всё ещё нужно было научиться проникать в их сознание, как они проникали в моё, но, поскольку я никогда не испытывала ментальной связи до нашего спаривания, я всё ещё привыкала к новой способности. Мужчины использовали ментальную связь в течение многих лет, поэтому им было гораздо легче.
— Мы развели костер на заднем дворе. Старейшины ждут тебя там.
Кристоф спустился по лестнице такой быстрой походкой, что у меня в голове зазвенели сигналы тревоги.
Мой властолюбивый отец ни за что бы так легко не отказался от должности вожака и не был бы так рад этому. Независимо от того, что он сказал старейшине в доме Коула о том, что он уважает их мнение, он не собирался предоставлять мне полный контроль.
Обогнув дом, я увидела задний двор. Там полыхал костер, но двор был пуст. Холодок пробежал по моей спине, предупреждая меня за долю секунды до того, как волк набросился на меня, сомкнув челюсти на моём горле.
Нет. Не на моём горле… Он целился в метку Коула на моей шее. Рэндольф пытался овладеть мной силой.
— Перекинься! — выкрикнула я приказ, вложив в него всю силу своей альфа-команды.
Рэндольф перекинулся быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы волк перекидывался раньше. Он закричал, когда его кости сломались от скорости превращения, быстро принимая человеческую форму. Его смена заняла меньше трех секунд, но я подозревала, что куче оленьего дерьма передо мной показалось, что прошло гораздо больше времени.
К моему изумлению, несмотря на боль, Рэндольф вспомнил о своей миссии. Он бросился мне на шею во второй раз, сверкнув клыками. Давайте будем реалистами. Вероятность того, что я услышу, как голый Коул поёт роковую версию «Джингл Белл», позвякивая колокольчиками, была гораздо выше, чем у Рэндольфа вонзить свои клыки мне в шею.
Мои волосы бешено хлестали по лицу, когда Коул пронёсся мимо меня, чтобы обхватить Рэндольфа за шею. Коул оторвал ноги беты от земли, как будто он ничего не весил, и они оба оказались на пустом заднем дворе.
Только там больше не было пусто. Старейшины, должно быть, услышали мой крик или вопли Рэндольфа, потому что они вышли из дома на заднее крыльцо. Я заметила, что довольно много членов стаи тоже направились во двор, их любопытство взяло верх.
— Тебя предупреждали.
Коул толкнул Рэндольфа в пылающий костер, казалось, не замечая или не заботясь о том, что его собственная рука была в огне.
— Коул! — всхлипнула я.
Раздался резкий треск, когда Коул сломал шею Рэндольфу и бросил его безжизненное тело в потрескивающий огонь.
Кристоф зарычал. Он подошёл ко мне сзади и обхватил правой рукой за шею. Сверкнуло серебро, когда нож в его левой руке метнулся к моему горлу.
— Волчица никогда не возглавит мою стаю.
Всё происходило со скоростью света, и мой разум с трудом поспевал за происходящим. В тот момент я должна была сделать сотню вещей. Отдать альфа-команду, сильно ударить его по яйцам, превратиться в волка и укусить его за руку. Но вместо этого я застыла, как всегда, когда была маленькой девочкой.
За ужасающим звуком ломающихся костей последовал влажный хлюпающий звук. Хватка Кристофа на моей шее ослабла, а затем ослабла, когда его тело рухнуло на землю, как мешок с углем.
У меня подкосились ноги, когда я повернулся посмотреть, что произошло.
Аспен стоял прямо за моей спиной. Тело Кристофа лежало на земле между нами. В его спине зияла дыра. Подняв глаза, я увидела, как Аспен бесцеремонно бросил сердце бывшего альфы на землю и вытер окровавленную ладонь о своё обтянутое джинсами бедро. Потому что это точно должно было очистить его руку.
— Он мёртв?
Я не могла в это поверить.
Аспен не ответил. Его тело вибрировало, как будто смерти моего отца было недостаточно, чтобы утолить его жажду крови, и он не мог понять, кем ему нужно быть — человеком или волком.
Фрост оттолкнул от себя волка и бросился ко мне, прижимая меня спиной к своей груди.
— Не отталкивай меня прямо сейчас.
Не стану. Моё облегчение от того, что я освободилась от отца, было слишком велико. Я боялась, что он проведёт остаток своей жизни на пенсии, следя за каждым моим шагом и пытаясь заставить меня поступать по-своему. Вместо этого он решил, что его титул важнее, чем его собственная плоть и кровь, и попытался убить меня.
Стая начала перешёптываться, их слова разносились по двору.
«Это монстр и его стая».
«Он страшнее, чем о нём рассказывают».
«Как вы думаете, он сумасшедший?»
«Почему он здесь, в Эвергрине?»
«Может быть, у него бешенство. Иначе зачем бы ему улыбаться, когда он сжигает себя?»
«Мне плевать, что у него бешенство. Я бы позволила ему заразить меня в любой день».
Я зарычала на последний комментарий, жгучая ревность заставила меня поставить женщину на место. Но с этим придётся подождать, пока я не удостоверюсь, что с Коулом всё в порядке. Подбежав к нему, я осмотрела его руку, ожидая обнаружить ужасные ожоги. Он был волком, поэтому мог исцелиться, но на такие серьёзные травмы, как эта, могли уйти недели.
— Как? — прошептала я, проводя пальцами по неповреждённой коже его руки.
Волосы были опалены, но кожа совершенно не пострадала.
Коул усмехнулся.
— Огонь на меня не действует. Как ты думаешь, почему я стал известен как альфа Бримстоун?
Старейшина, который посетил нас этим утром, прочистил горло, привлекая наше внимание к себе. Он кивнул на Коула.
— Коул.
Коул склонил голову набок.
— Старейшина.
— Зачем тебе лишать жизни оборотня на глазах у всех старейшин на земле? — спросил седовласый старейшина.
— Потому что я сказал ему этим утром, что если он ещё раз прикоснётся к ней, то умрёт. Я держу своё слово, — голос Коула звучал ровно.
Как он мог быть таким спокойным, когда я внутренне волновалась, что его могут забрать у меня или убить за то, что он убил волка?
