мысленно пожаловался Аспен.
— Что, если… — я заколебалась.
Это был серьёзный вопрос. Возможно, это было чересчур. Мы были истинной парой, но встретились только что.
— Да, — в унисон ответили Коул, Фрост и Аспен.
— Что? — пролепетала я. — Вы, ребята, даже не представляете, о чём я хотела спросить! К тому же, Фрост не может слышать мои мысли, поэтому я уверена, что он ни о чём не догадывается.
— Ты собираешься нас покинуть?
Фрост приподнял бровь, приглашая меня согласиться.
— Конечно, нет! — запротестовала я.
Фрост пожал плечами.
— Тогда, что бы это ни было, нас это устраивает.
Коул остановил внедорожник на обочине и развернулся, чтобы уделить мне всё своё внимание.
— Мы устали от одиночества, но были не в силах что-либо изменить. Ты появилась в нашей жизни и осветила этот тёмный старый дом одним своим присутствием. С того дня я улыбался больше, чем за последние десять лет. Я не смог бы пережить, если бы снова погрузился во тьму, какой была моя жизнь до тебя. Так что да. Да на всё, что позволит мне просыпаться и видеть твоё прекрасное лицо каждый божий день до конца наших дней.
Слёзы текли по моим щекам, освобождая от всей боли, которую я хранила в своём разуме и сердце с тех пор, как умерла моя мать. Я была любима. По-настоящему любима.
Фрост отстегнул мой ремень безопасности и заключил меня в объятия. Он бормотал что-то, как мне показалось, успокаивающее, пока мои рыдания не стихли настолько, что я смогла расслышать его слова. Его голос был низким и успокаивающим, но он шептал отрывки. Очень, очень глупые.
Я ничего не могла с собой поделать и рассмеялась. Потом вцепилась в его рубашку, обливаясь счастливыми слезами.
— Ну, ты когда-нибудь расскажешь нам, о чём хотела спросить, девочка? — мелодичный акцент Аспена согрел моё сердце.
— Серьёзно, братан. Избавься от акцента. Это несправедливое преимущество. Тебе повезло, что твои родители позволяли тебе проводить так много времени с бабушкой и дедушкой в Шотландии, когда ты рос.
Фрост хмуро посмотрел на Аспена.
— И ты просто преувеличиваешь, потому что понял, что она считает это сексуальным.
— Не хочешь ли обсудить это дело снаружи, малыш? — насмехался Аспен.
Коул фыркнул, выезжая обратно на дорогу. Фрост прижал ладони к моим ушам и показал Аспену язык.
«Он забыл, что я могу разговаривать с тобой, не используя рот». Хрипловатый смешок Аспена что-то сотворил у меня внутри, и я была вынуждена сжать бёдра, когда почувствовала предательский прилив жара.
— Я подумала, — ответила я Аспену, пытаясь отвлечь мужчин, — что, может быть, мы могли бы построить дом на границе наших двух территорий. Таким образом, мы были бы более доступны для обеих стай.
Коул бросил свой телефон Аспену.
Аспен несколько минут постукивал по экрану, а затем наклонился вперёд и положил его на подлокотник.
— Готово. Завтра они доставят образцы чертежей и лучшие места для строительства вдоль границы, чтобы Кэнди могла выбрать из них. Он нанимает ещё две бригады, и всё будет закончено в течение трех месяцев.
— Они начнут завтра? И закончат в течение трех месяцев? — спросила я, моё сердце бешено колотилось.
Может быть, мне больше никогда не придётся ночевать в доме, которым управлял мой отец. Я могла бы ездить из одной стаи в другую несколько раз в неделю, пока дом не был достроен.
— Да. Он самый лучший.
Коул улыбнулся мне в зеркале.
— А не мог бы он построить ещё и домик для гостей? Я использую деньги Эвергрин, так что тебе это ничего не будет стоить.
Я прикусила губу, надеясь, что не испытываю судьбу.
Коул кивнул.
— Не понимаю, почему бы и нет. Мы попросим его включить это в наши планы на завтра. И я ни за что не позволю моей молодой невесте платить за её дом. Но зачем тебе гостевой домик?
— Это на случай, если Фрост начнет её раздражать, — прошептал Аспен слишком громко.
— Он для старейшин.
Я решила пойти дальше и сбросить ещё одну бомбу, которую прятала от них в своём сознании.
— Мы будем часто видеться с ними, поскольку выяснилось, что я первая женщина-старейшина. Были и другие женщины-альфы, но ни у одной не было трёх самцов… и ни одной, которая могла бы пометить своих самцов или использовать команду альфы для другого альфы. У них было несколько старых писем, в которых говорилось о волке, который внес изменения в расу оборотней, но они отнесли это к мифу или притче. Боже, как они были шокированы, узнав, что это было на самом деле.
Это было правдой, но я была не так шокирована, как тогда, когда они сказали мне об этом. Добрый старейшина, которого я встретила этим утром, заключил меня в отеческие медвежьи объятия. Он прошептал, что я именно тот, кто нужен волкам, чтобы изменить законы и построить лучшее будущее.
— Ты старейшина?
Фрост побледнел.
— Очевидно.
Я потрепала его по щеке.
— Но не волнуйтесь! Я сказала им, что мне всё равно, даже если сама богиня луны появится на моём пороге, я отсюда не уйду. Они могли бы прийти ко мне или научиться пользоваться «Зумом».
Последние десять минут поездки в машине прошли в тишине, и я с удовольствием свернулась калачиком в объятиях Фроста. Мои дёсны ныли от желания выпустить клыки и заявить на него права, но я заставила себя побороть это желание. Позже. После того, как он пометит меня.
Мы припарковались перед домом, и Фрост распахнул дверцу и влетел в дом.
— Что происходит? — вскрикнула я, цепляясь за его рубашку.
Когда Фрост снова посмотрел на меня, его глаза горели, а клыки сверкали.
— Если ты думаешь, что я не почувствовал запах твоего возбуждения, ты глубоко ошибаешься. Это было всё, что я мог чувствовать, и я едва сдержался, чтобы не взять тебя прямо там, в машине. Но я больше не могу ждать.
Глава 17
Кэнди
К моему удивлению, Фрост бросился бежать по длинному коридору, ещё крепче прижимая меня к своей груди. Я обхватила его ногами за талию, а руками обхватила за шею, чтобы не упасть. Коул и Аспен взревели от возмущения, за чем последовал грохот, а затем глухие удары, когда они опрокинули мебель в своём стремлении поймать Фроста.
Фрост промчался по коридору, чуть не врезавшись в стену, а затем взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, чтобы опередить двух разъярённых и, вероятно, возбуждённых оборотней, преследующих нас.
Впервые, как мне показалось, за многие годы, я
