ОЗОРНЫЕ СТРОКИ
Не хочу никакого дела!Даже вынуть газету лень…До чего же вдруг надоелоЖить по правилам каждый день!
Те же радости, те же муки,Те же хлопоты и труды,Те же встречи, улыбки, руки…Даже лещ, одурев от скуки,В небо прыгает из воды.
Даже лошадь порой кидаетсяВ удалой, сумасшедший бег,Пес и тот с поводка срывается!Я ж тем более — человек!
Пусть начетчик-сухарь всклокочетсяУкоряя или грозя.Только жизнь не по кругу ж топчется.И порой вдруг до злости хочетсяВсех «не надо» и все «нельзя»!
Завтра буду я вновь припаяннымК домоседской моей тиши,Завтра буду ужасно правильным,Хоть икону с меня пиши!
А сегодня — совсем иное,А сейчас, на закате дня,Все веселое, озорноеСыплет искрами из меня!
Вон таксист прогудел отчаянный —Не вернуть меня, не найти!Удираю от жизни «правильной»По «неправильному» пути!
БАЛЛАДА О ДРУГЕ
Когда я слышу о дружбе твердой,О сердце мужественном и скромном,Я представляю не профиль гордый,Не парус бедствия в вихре шторма.
Я просто вижу одно окошкоВ узорах пыли или морозаИ рыжеватого, щуплого Лешку —Парнишку-наладчика с «Красной Розы»
Дом два по Зубовскому проездуСтоял без лепок и пышных фасадов,И ради того, что студент АсадовВ нем жил, управдом не белил подъездов.
Ну что же — студент небольшая сошка,Тут бог жилищный не ошибался.Но вот для тщедушного рыжего ЛешкиЯ бы, наверное, постарался!
Под самой крышей, над всеми намиЖил летчик с нелегкой судьбой своей,С парализованными ногами,Влюбленный в небо и голубей.
Они ему были дороже хлеба,Всего вероятнее, потому.Что были связными меж ним и небомИ синь высоты приносили ему.
А в доме напротив, окошко в окошко,Меж теткой и кучей рыбацких снастейЖил его друг — конопатый Лешка,Красневший при девушках до ушей.
А те, на «Розе», народ языкатый.Окружат в столовке его порой:— Алешка, ты что же еще не женатый? —Тот вспыхнет, сразу алей заката,И брякнет: — Боюсь еще… молодой…
Шутки как шутки, и парень как парень,Пройди — и не вспомнится никогда.И все-таки как я ему благодаренЗа что-то светлое навсегда!
Каждое утро перед работойОн к другу бежал на его этаж,Входил и шутя козырял пилоту:— Лифт подан. Пожалте дышать на пляж!..
А лифта-то в доме как раз и не было.Вот в этом и пряталась вся беда.Лишь «бодрая юность» по лестницам бегала,Легко, «как по нотам», туда-сюда…
А летчику просто была б хана:Попробуй в скверик попасть к воротам!Но лифт объявился. Не бойтесь. Вот он!Плечи Алешкины и спина!
И бросьте дурацкие благодарностиИ вздохи с неловкостью пополам!Дружба не терпит сентиментальности,А вы вот, спеша на работу, по крайностиЛучше б не топали по цветам!
Итак, «лифт» подан! И вот, шагаяМедленно в утренней тишине,Держась за перила, ступеньки считает:Одна — вторая, одна — вторая,Лешка с товарищем на спине…
Сто двадцать ступеней. Пять этажей.Это любому из нас понятно.Подобным маршрутом не раз, вероятно,Вы шли и с гостями и без гостей.
Когда же с кладью любого сортаНе больше пуда и то лишь разСлучится подняться нам в дом подчас —Мы чуть ли не мир посылаем к черту.
А тут — человек, а тут — ежедневно,И в зной, и в холод: «Пошли, держись!»Сто двадцать трудных, как бой, ступеней!Сто двадцать — вверх и сто двадцать — вниз!
Вынесет друга, усадит в сквере,Шутливо укутает потеплей,Из клетки вытащит голубей:— Ну все! Если что, присылай «курьера»!
«Курьер» — это кто-нибудь из ребят.Чуть что, на фабрике объявляется:— Алеша, Мохнач прилетел назад!— Алеша, скорей! Гроза начинается!
А тот все знает и сам. Чутьем.— Спасибо, курносый, ты просто гений! —И туча не брызнет еще дождем,А он во дворе: — Не замерз? Идем! —И снова: ступени, ступени, ступени…
Пот градом… Перила скользят, как ужи…На третьем чуть-чуть постоять, отдыхая.— Алешка, брось ты!— Сиди, не тужи!.. —И снова ступени, как рубежи:Одна — вторая, одна — вторая…
И так не день и не месяц только,Так годы и годы: не три, не пять,Трудно даже и сосчитать —При мне только десять. А после сколько?!
Дружба, как видно, границ не знает,Все так же упрямо стучат каблуки.Ступеньки, ступеньки, шаги, шаги…Одна — вторая, одна — вторая…
Ах, если вдруг сказочная рукаСложила бы все их разом,То лестница эта навернякаВершиной ушла бы за облака,Почти невидная глазом.
И там, в космической вышине(Представьте хоть на немножко),С трассами спутников наравнеСтоял бы с товарищем на спинеХороший парень Алешка!
Пускай не дарили ему цветовИ пусть не писали о нем в газете,Да он и не ждет благодарных слов,Он просто на помощь прийти готов,Если плохо тебе на свете.
И если я слышу о дружбе твердой,О сердце мужественном и скромном,Я представляю не профиль гордый,Не парус бедствия в вихре шторма,
Я просто вижу одно окошкоВ узорах пыли или морозаИ рыжеватого, щуплого Лешку,Простого наладчика с «Красной Розы»…
ЛЮДИ СЛОВА
Люблю человека слова:— Приду! — И явился в срок.— Я сделаю. — И готово!Не надо спрашивать снова:— А сможет? — Сказал и смог!
Мы лезем порой из кожи,Мы мучим себя подчас,Стремясь об одном и том жеКого-то просить сто раз.
Но часто беспечный кто-тоЛишь руки к груди прижмет:— Прости, не сумел… Заботы…Все будет! — И вновь солжет.
При этом всего страннейИ даже смешней, быть может,Что сам он терпеть не можетТрещоток и трепачей.
И как только возникаетВот этот «двойной» народ,Что запросто обещаетИ запросто нарушаетСлова. Будто воду пьет?!
В душе у них — ни черта!И я повторяю снова,Что быть человеком слова —Бесценнейшая черта!
Ведь лучшее, что рождаетсяОт чести до красоты,Уверен я, начинаетсяВот с этой как раз черты!
И тверди земной основаНе мрамор и не гранит,А верные люди слова — 'На них и земля стоит!
ПРО БУДУЩУЮ СТАРОСТЬ
(Шутка)
Гоня хандру повсюдуТо шуткой, то пинком.Я и состарясь будуВеселым стариком.
Не стану по приказуТощать среди диет,А буду лопать сразуПо множеству котлет!
Всегда по строгой мереПить соки. А тайком,Смеясь, вздымать фужерыС армянским коньяком!
На молодость не стануЗавистливо рычать,А музыку достануИ буду с нею рьяноНочь за полночь гулять!
Влюбленность же встречая,Не буду стрекозлить,Ну мне ли, ум теряя,Наивность обольщая,Посмешищем-то быть?!
К чему мне мелочиться,Дробясь, как Дон Жуан,Ведь если уж разбиться,То вдрызг, как говорится,О дьявольский роман!
С трагедией бездонной,Скандалами родни,Со «стружкою» месткомнойИ с кучей незаконнойГорластой ребятни!
И может, я не скрою.Вот тут придет за мнойСтарушечка с косою:— Пойдем-ка, брат, со мною,Бездельник озорной!
На скидки не надейся,Суров мой вечный плен.Поди-ка вот, посмейся,Как прежде, старый хрен!
Но там, где нету света,Придется ей забытьПро кофе и газеты.Не так-то просто это —Меня угомонить.
Ну что мне мрак и стужа?Как будто в первый раз!Да я еще похужеОтведывал подчас!
И разве же я струшуПорадовать поройУмолкнувшие душиБеседою живой?!
Уж будет ей потеха,Когда из темнотыНачнут трястись от смехаНадгробья и кусты.
Старуха взвоет малостьИ брякнет кулаком:— На кой я черт связаласьС подобным чудаком!
Откуда взять решенье:Взмахнуть косой, грозя?Но дважды, к сожаленью,Убить уже нельзя…
Но бабка крикнет: — ЭтоНам даже ни к чему! —Зажжет мне хвост кометойИ вышвырнет с планетыВ космическую тьму.
— Вернуться не надейся.Возмездье — первый сорт!А ну теперь посмейся,Как прежде, старый черт!
Но и во тьме бездоннойЯ стану воевать.Ведь я неугомонный,Невзгодами крещенный,Так мне ли унывать?'
Друзья! Потомки! Где быВам ни пришлось поройСмотреть в ночное небоНад вашей головой,
Вглядитесь осторожноВ светлеющий восток.И, как это ни сложно,Увидите, возможно,Мигнувший огонек.
Хоть маленький, но ясный,Упрямый и живой,В веселье — буйно-красный,В мечтанье — голубой.
Прошу меня заранеВ тщеславье не винить,То не звезды сиянье,А кроха мирозданья,Ну как и должно быть!
Мигнет он и ракетойТолкнется к вам в сердца.И скажет вам, что нотуДля радости и светаНи края, ни конца.
И что, не остывая,Сквозь тьму и бездну лет,Душа моя живаяВам шлет, не унывая,Свой дружеский привет!
ЛЕСНАЯ СКАЗКА
