Как и все сильные люди, Сережа был чересчур уверен в себе. А стоило бы забеспокоиться, стоило бы подумать про оборону! Сильные мужчины обычно твердо знают, что на все опасные случаи жизни им достаточно хмурого взгляда, пары кулаков да тройки борцовско-каратекских приемов. О защите на ином уровне они уже не волнуются. А напрасно…
И если за массивной мускулистой спиной атлета стоит деловито настроенная женщина, всего лишь бормочет, когти в ход не пускает и бюстом не прижимается – так это еще не значит, что он в полной безопасности!
– Так, так, так… – шептала ведьма. – О-о!.. О-о-о!..
– Что такое? – осведомился Сережа.
– Да как вам сказать… – госпожа Лилиана произнесла эти четыре слова тоном онколога, который начинает знакомить нервную пациентку с результатами крайне отвратительного анализа.
Сережа забеспокоился.
Он вроде и понимал, что со здоровьем все в порядке, а тем не менее мистическая обстановка и озадаченный голос ведьмы смутили его.
И еще сработала общая неподготовленность по дамской части.
Сереже последнее время приходилось общаться с Майкой, Данкой и их подружками, особами веселыми, активными, решительными и органически неспособными изобразить роковую женщину. Госпожа Лилиана была дамой совсем иной породы – и ей не было нужды таскать в сумке пневматический пистолет, потому что при желании она могла окружить себя свитой мужчин, владеющих обычными пистолетами. Технические приемы, которыми она пользовалась, в арсенал Майки с Данкой не входили, потому и оказались для Сережи как бы секретным и чрезвычайно действенным оружием. Да еще те ведьмовские способности, которыми Лилиана зарабатывала себе на кусок белого хлеба с черной икрой…
Руки в белых перчатках мелькнули перед глазами Сережи, пальцы замерли где-то на уровне бровей – и вдруг в переносице созрело какое-то плотное ядрышко, налилось тяжестью, возникло даже странное желание закрыть глаза…
Сережа читал в газетах про экстрасенсов. Он понаслышке знал, что вот так, мановением руки, можно поставить точный медицинский диагноз. И вздрогнул, вспомнив, что совсем недавно, зазевавшись, треснулся переносицей об открытую дверцу подвесного шкафа. Высветилось перед затуманившимся взором жуткое слово «опухоль»! А черт их знает, откуда они берутся в мозгу, злокачественные опухоли…
Случалось, что Сережа, ремонтируя в зале оборудование, ссаживал кожу на пальцах. И когда кто-то из толстушек, случайно оказавшись рядом, непременно рвался сделать перевязку, Сережа спрашивал трагическим голосом:
– Доктор, я буду жить?!.
Сейчас ему захотелось задать этот дурацкий вопрос всерьез.
– Вы ощутили тяжесть вот здесь? – вдруг спросила ведьма, едва коснувшись его бровей.
– Да.
– Ага…
И снова принялась она водить руками над головой атлета.
– Меня что, загипнотизировали? – Сережа вдруг вспомнил, ради чего затевалась вся эта процедура.
– Нет, успокойтесь, это не гипноз… – казалось бы, слова были успокоительные, но так и хотелось продолжить тем же озабоченным голосом: – Это гораздо хуже…
Пока Лилиана молчала, Сережа перебрал в памяти все известные ему смертельные болезни, какие только могут угнездиться под черепом, и дошел до психиатрических.
– Простите… – ведьма вложила в это единственное слово все сочувствие тысячи сестер милосердия. – Я не хотела бы выглядеть нетактичной…
– Да чего уж там, – сурово отвечал Сережа, не оборачиваясь. – Спрашивайте.
– Я еще раз прошу прощения… Вы ведь в разводе с женой?
– Да.
– И другого близкого человека у вас теперь нет?
Дело пахло чем-то скоропостижным и неисцелимым.
– Я сам себе близкий человек.
– Еще раз простите… Были ли у вас близкие люди в юности? Кроме бывшей жены?
– У меня живы родители, но я не хотел бы ничего им сообщать, – решительно заявил Сережа. – У них и без меня забот хватает.
– Еще один нескромный вопрос. Вы были женаты только один раз?
– Да.
– И прожили очень недолго?
– Не сошлись характерами.
– Но после развода остались друзьями, насколько я поняла?
– Разумеется.
Лилиана за спиной у Сережи громко вздохнула.
– У вас и сейчас нет постоянной женщины, – сказала она.
– Вот и замечательно, – отрубил Сережа. Ему не хотелось бы обременять кого бы то ни было своей неисцелимой хворобой.
– И не будет, поверьте мне…
Сережин рот непроизвольно, сам собой, раскрылся.
Он понял, что неисцелимая хвороба начнется с импотенции.
– Ладно, – опомнившись, сурово произнес он. – Невелика потеря.
– Напрасно вы так говорите. Я бы могла вам помочь.
– На астральном уровне? – кисло спросил Сережа. Поскольку Майка в свое время бурно увлекалась экстрасенсами, он наслушался достаточно, чтобы не слишком верить в чудесные исцеления.
– Зачем? – ведьма обошла табурет с сидящим Сережей и снова села на диванчик. – Если я скажу вам, что я у вас обнаружила, вам это покажется смешным. Все мужчины сперва острят и ехидничают. А на самом деле это – серьезное повреждение на энергетическом уровне. Та самая отрицательная подвеска, о которой писал профессор Савельев в связи с проблемой синдрома хронической усталости.
Страшное слово «импотенция» высветилось перед внутренним взором непобедимого атлета.
– Да, разумеется… – Сережа вложил в эти слова всю иронию героя, умирающего на поле брани с гордо поднятой головой.
– Я могу описать вам вашу будущую судьбу. Я вижу ее, как на ладони.
– Да чего уж там! Не надо!
И в самом деле – кому приятно слышать про свои будущие позорные отступления…
– Надо! Мне очень – понимаете, очень! – хочется вас вылечить. Так вот – сейчас вы и не догадываетесь, почему живете так, а не иначе.
– Не догадываюсь, – честно подтвердил Сережа.
– Вы только раз за разом отмечаете, что вами интересуются не те женщины, которых вы бы хотели… скажем так – видеть рядом с собой.
– Это точно! – Сережа даже развеселился.
И не догадался он присмотреться к лицу Лилианы, а зря. Первый пристрелочный выстрел оказался прямым попаданием, как впрочем, и второй.
– Даже ваша бывшая жена – не тот тип женщины, который вам в действительности нужен.
– Не тот.
– А вы подумайте – почему те женщины, которые могли бы составить ваше счастье, как бы обходят вас стороной?
Женщины, которая могла бы составить Сережино счастье, честно говоря, в природе не существовало. Как идеалом мужа в одесском анекдоте был слепоглухонемой капитан дальнего плавания, так Сережиным идеалом была восемнадцатилетняя красавица с фигурой топ-модели, интеллектом кандидата математических наук, остроумная и уверенная в себе, но в то же время согласная с каждым Сережиным словом и слепо выполняющая все его указания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
