И, видя в глазах былого коллеги полное непонимание, отец Амвросий объяснил более внятно:
– Буду крещать полным погружением! Понимаешь, всегда в православной церкви крестили полным погружением, раньше для этого даже крестильни строили. И это – правильно. А как крестят теперь – побрызгают, и довольно! – так это неправильно. Это нарушение. У нас с РПЦЗ еще и из-за этого непонимание…
– С кем?
– С русской православной церковью зарубежья. Они-то крестят по-старому, по-правильному, а мы – извратили обряд. Вот – буду крещать полным погружением…
– Сюда?… – ушам своим не поверил Сережа.
– А что? Видишь, большая, сюда взрослый человек поместится. Вот хотя бы ты…
– Я не помещусь! – твердо отвечал Сережа с таким видом, что отцу Амвросию стало ясно – живьем его туда и вправду не поместить.
– Вот раньше, еще до революции, всех грудными детишками крестили, и вполне хватало маленькой купели, – стал объяснять отец Амвросий. – А теперь в основном взрослые идут. И ведь спрашивают – а что, разве такое крещение действительно? Старушки меня достали! Хватит – буду крещать полным погружением!
Насчет старушек Сережа понял.
– Сашка, ты же умный человек! – проникновенно обратился он. – А конопатить эту штуку тоже старушки будут? Ты посмотри, какие тут щели? Ведь вода перед началом обряда наливается?
– Ну?
– Так к нужному моменту там ни капли не останется, а ты будешь стоять по колено в воде! Это же не крещение будет, а я не знаю что!
Отец Амвросий нагнулся и засунул палец в щель. Вылез палец уже внутри бадьи.
– Допустим… – пробормотал священник. – Ну, тут мы что-нибудь придумаем…
– И скажи еще – вы ведь детишек крестите голенькими?
– Так положено.
– А если скажем, к тебе женщины придут? Тебе их голых придется туда засовывать и оттуда добывать? Сашка, это добром не кончится! Обязательно на тебя в епархию настучат!
– Тьфу ты… – отец Амвросий крепко задумался. – А как же в РПЦЗ? Они-то – полным погружением?
– Не знаю, – честно отвечал Сережа. – Давай я эту штуку обратно закину, и пойдем чиститься. Я к тебе по делу.
– Далеко не закидывай! – всполошился бывший энергетик, прочитав на лице бывшего электронщика суровый замысел. – Вот тут, у самых дверей поставь! У меня прихожанин есть, у него руки нужным концом вставлены, я ему покажу эту…
Отец Амвросий задумался на секунду. Как бы ему того ни хотелось, а добыча мало походила на истинную купель.
– … эту бадью, – честно выразился он. – Пошли, почистимся.
Сережа задвинул будущую купель подальше и пошел следом за красавцем-батюшкой к священничьему дому.
Там они наскоро привели себя в порядок.
– А грибной суп будет? – спросил Сережа.
– А ты хочешь?
– Только у тебя и балуюсь, – признался атлет.
– Слушай, съешь тогда мою порцию, – проникновенно попросил отец Амвросий. – Достали они меня! Я тоже сперва разохотился! Грибочки, понимаешь! А их же никакой склероз не берет!
– Грибочки?!
– Бабушек! Запомнили, что батюшка постненький супец уважает.
И бывший энергетик тяжко вздохнул.
Бабушки сервировали стол куда быстрее и грамотнее, чем вышколенный официант в дорогом ресторане. Сережа даже позавидовал однокласснику. Сам-то он держал дома колбасу с сыром, пакеты с молоком и банки протеиновых смесей, которым сервировки не нужно, хватает емкости от миксера.
– Ну, выкладывай, что привело тебя ко мне, – с профессиональной благожелательностью обратился отец Амвросий к Сереже, когда бабушки убрали посуду и отбыли на кухню.
– Даже не знаю, как сказать… Ты в колдовство веришь?
– В колдовство? – на красивом лице священника изобразилось веселое изумление, но Сережа не склонен был к шуткам и на немой призыв к смеху не откликнулся.
– Ну, в мистику, – уточнил он. – В нечистую силу, если так тебе понятнее!
– Нечистая сила есть и смущает, – вполне серьезно отвечал отец Амвросий. – А что, завелась? В зале, небось?
– Если бы в зале – я бы ее грифом от штанги…
И Сережа вкратце поведал историю исчезновения бывшей жены и ее боевой подруги.
– Любопытно… – время от времени бормотал отец Амвросий.
– И это – тот случай, когда бритва Оккама не работает! – в полном отчаянии завершил Сережа свой рассказ. – Старик Оккам требовал не умножать количество сущностей сверх необходимого. А я перебрал все реальные варианты – и нигде Данку с Майкой не обнаружил! Значит, нужно расширить круг сущностей.
– Я вижу два пути, – подумав, сказал бывший энергетик. – Плохо в них то, что ни одним из этих путей ты не можешь пройти самостоятельно.
– Это почему же? – обиделся Сережа.
– На одном ты уже наследил. Тебя теперь даже с тремя пропусками на шестнадцатый этаж не пустят, – отрубил отец Амвросий. – А неплохо бы понять, что это за уголовная фирма такая… По второму же пути ты не можешь идти вследствие своей безграмотности.
Сережа онемел.
– Ты и в институте-то ничего, кроме специальной литературы, не читал, – безжалостно углубился в историю отец Амвросий. – А теперь читаешь журнал «Мускулы», а также «Сила и красота». Может быть, еще программу телепередач.
Сережу потрясла осведомленность красавца-батюшки.
В свое время он пытался приобщить одноклассника к миру железа – и потерпел крах. Мускулатура у того оказалась неподходящая – сила прибывала, а объем вроде бы даже убывал. А сейчас вдруг выясняется, что отец Амвросий, даже не просто священник, а иеромонах, следит за культуристической прессой!
Сережа высказал свое недоумение.
Оказалось – отец Амвросий извлек вышеупомянутые журналы из стопки религиозной литературы на своем рабочем столе, когда искал материалы для проповеди, и очень удивился. Притащить их могли разве что бабушки, присматривавшие за порядком не только на кухне. Проведя следствие, отец Амвросий обнаружил, что приволок домой эту срамотищу он сам. Но – нечаянно. Он брал на время кое-какие книги у коллеги – молодого священника, служившего в такой же старой деревянной церковке, только на другом конце города. И, взяв их целой стопкой, прихватил еще и журналы. Коллега повинился – по вечерам он ходил в тренажерный зал. Тайно от прихожан, разумеется. После того, как пришлось выставлять из храма двух агрессивных алкоголиков, он осознал пользу мускулатуры.
– Но вернемся к твоей безграмотности, – продолжал красавец-батюшка, ласково глядя огромными бархатными глазищами, в чем заключалось особое, изощренное ехидство. – Я имею в виду тот факт, что ты совершенно не обратил внимания на фотографию шкатулки с камнями. Это ведь была цветная фотография?
– Ну и что? – не понял Сережа.
– Сколько в шкатулке было камней?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
