Форма входа
Читем онлайн Скорость тьмы - Александр Проханов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Решил припасть к отеческим гробам? — мягко усмехнулся Ратников, с нежностью и печалью глядя на давнего друга, стараясь переместиться по световому лучу туда, где они были счастливыми юношами, предвкушая восхитительную, им предстоящую жизнь.
— И к гробам, и к церквям, и к Волге, и к нашему Рябинскому морю. Но, главное, хотел увидеть тебя. Хотел понять, освободился я от тебя или нет? — Губы Шершнева медленно раздвигались в длинную улыбку, которая из неуверенной и застенчивой становилась насмешливой, едкой, и все удлинялась, морща кожу щек, обнажая крепкие желтоватые резцы, превращаясь в пугающий оскал. — Сохранил ли ты надо мной свою власть?
— Власть? — удивился Ратников, наблюдая этот странный оскал, которого не было в юности на лице товарища.
— Я ведь был твоей тенью. Добровольно, без принуждения, стал твоей тенью. Следовал за тобой попятам. Старался на тебя походить. Копировал тебя. Воспроизводил твои поступки, жесты. Знаешь ли ты, что я изменил свой почерк, чтобы он походил на твой? Что я усвоил твою манеру стоять, положив одну руку в карман, рассеянно посматривая по сторонам? Что я покупал галстуки такие же, как у тебя? Что перед зеркалом я репетировал, стараясь усвоить твою улыбку, твое особое шевеление бровей. Я увлекался моделями, потому что ты увлекался. Прочитал все книги фантаста Ефремова, потому что ты прочитал. Пошел в авиационный институт, чтобы оставаться рядом с тобой, — страстно продолжал Шершнев, — Я тебя обожал и ненавидел. Ты отнял у меня мою жизнь и заменил своей. Ты был талантливей, ярче. В твоем доме стояла старинная мебель, доставшаяся тебе от твоих дворянских или купеческих предков, а в моем — примитивные советские столы и шифоньеры. В твоей библиотеке стояли журналы «Весы» и «Апполон», в которых были напечатаны неведомые стихи, небывалые философские эссе, смысл которых разъясняла нам твоя мама, а моя мама работала монтажницей на заводе и говорила «хочут» вместо «хотят». Ты с детства получил больше калорий, чем я. Ты был сильнее, одареннее, красивее, чем я, — мучительно улыбался Шершнев.
— Я впустил тебя в мою натуру, ты вошел и вытеснил из мой личности меня самого. Как я тяготился своей жалкой ролью. Как хотел изгнать тебя. Как устал быть твоей тенью. Когда мы расстались у той дурацкой баррикады, и я вошел в парадный вестибюль Белого Дома, я впервые почувствовал, что рассек соединяющую нас пуповину. Физически почувствовал, что существую сам по себе. И каждый мой последующий шаг был счастливым от тебя удалением. Нет, я не сразу от тебя избавился. Я выдавливал тебя по капле, как выдавливают чеховского раба. Я изменил мой почерк. Уничтожил на своем лице твою улыбку. Построил себе новое лицо, словно сделал пластическую операцию, чтобы не осталось ни одной твоей черты. Я увлекся женщиной, которая стала моей невестой. И вдруг обнаружил, что она похожа на твою жену Елену, молчаливая блондинка, голубые глаза, высокая, с тонкими запястьями. Я бросил невесту, женился на другой, — маленькая, полная, черноволосая, смешливая. Казалось, операция по твоему истреблению завершилась. Но вдруг ночью, в каком-нибудь отеле «Хилтон» или «Дорчестер», я обнаруживал, что ты еще во мне. Что я думаю твоими мыслями, смотрю твоими глазами. И мне хотелось себя убить, чтобы вместе с собой убить тебя.
Ратников с изумлением смотрел на сумасшедшего человека. Это был безумец, одержимый мучительной манией, пораженный неизлечимой болезнью, причиной которой был он, Ратников. Эта болезнь жгла, уродовала лицо, делала безумными глаза, которые меняли цвет, словно в них вставляли зеленые, фиолетовые, желтые светофильтры. Этот человек был опасен. От него исходила смертельная угроза. Он мог выхватить пистолет и выстрелить в Ратникова в упор, за столом, под лампой с богемным цветным абажуром.
— Один эпизод не дает мне покоя. Преследует меня все эти двадцать лет. На улицах европейских столиц, на пляжах Красного моря, среди проституток Стамбула, танцовщиц Бангкока, авиасалонов в Арли и Ле Бурже. Помнишь, в девятом классе, мы пошли на Волгу с девчонками? Это пора, когда все друг в друга влюбляются. Жанну Девятову помнишь? Глаза, как у африканской лани. Губы пунцовые, насмешливые. На смуглом лице румянец, как у цыганки. Я ей писал стихи, провожал домой, уже поцеловал один раз во дворе. Мы решили с тобой переплыть Волгу на глазах у девушек, чтобы продемонстрировать наши спортивные мускулы, загорелые тела, наш фирменный «кроль», — этакий рыцарский турнир на глазах прекрасных дам. Разделись на берегу, кинулись в воду и поплыли. Может быть, метров двадцать. Ты впереди, я сзади. Сквозь водяные буруны вижу разлив реки, противоположный берег с домами, далекий торопливый катерок, клокочущую воду, из которой вырывается твой блестящий локоть, твоя сильная спина. Думаю, сейчас я тебя обгоню и выиграю состязание. И вдруг со мной что-то случилось. Какой-то паралич, какая-то жуткая судорога. Меня всего свело. Я стал тонуть. Кричу, захлебываюсь. Каким-то чудом ты услыхал сквозь шум воды. Оглянулся, подплыл ко мне. Я вцепился в тебя мертвой хваткой, боялся, что ты бросишь меня, и я утону. Я топил тебя, захлебывался, видел в ужасе, как захлебываешься ты. Ты вытащил из воды руку и сверху, кулаком, ударил меня в лицо. Я потерял сознание. Ты подхватил меня и выволок на берег. Я лежал на пляже, в крови, в слезах, на глазах у девчонок, жалкий и отвратительный. Ты делал мне искусственное дыхание, пока из меня ни хлынул мутный поток. Я пришел в себя, сидел, весь синий, меня одолела икота. Изо рта, из носа текло. Я поймал на себе взгляд Жанны Девятовой, полный презрения. Подумал, уж лучше бы мне утонуть, чем предстать перед ней в таком виде. Больше я не провожал ее, не писал стихи. Ты спас мне жизнь, но при этом страшно меня унизил, на всю жизнь, до смерти.
Шершнев умолк, словно прислушивался к тому, что сказал. Овладел собой, крутил головой, усмехался, словно изумлялся тому, что на него накатилось.
— Не слушай меня, дурака. Поверь, я счастлив тебя видеть. Все у меня в жизни отлично. Прекрасная квартира в Москве, дом на Рублевке. Жена, двое детей. Езжу на сафари в Африку. Дней через десять собрался на Байкал, на охоту за горными архарами. Никакого комплекса, никаких страданий. Чертовски рад тебя видеть, Юра. За тебя!
Он наполнил рюмку Ратникова, так что водка хлынула через край. Выпил залпом, задыхаясь от огня, что пролился в него из рюмки и встретился с пламенем, которое изнутри сжигало его. — Ну а ты? Ты-то как строил двигатель «пятого поколения»?
Ратников был оглушен признаниями Шершнева, испытывал отторжение, чувство опасности. Но постепенно, после выпитой рюмки, после виноватой улыбки друга, после нескольких искренних умных вопросов, он увлекся и стал говорить. О том, о чем не уставал рассказывать, исповедоваться, что не сходило с уст, не оставляло ум, являлось содержанием его проповедей, раздумий, яростных деяний.
— Кто строит этот двигатель, обеспечивающий безопасность страны? Может быть, государство? Может быть, ко мне обратились Президент и Премьер? «Ратников, выручай, матушка Россия в опасности! Отстает в вооружениях, плетется далеко за Америкой, в хвосте у Китая и Индии!» Нет, этот двигатель задумал я, он родился вот здесь, — Ратников стукнул себя в сердце, — Чиновники — тупицы. Генералы, как сонные рыбы. Никому ничего не надо. Никто не думает о стране. Только «пилят» бюджетные деньги. Мы, простые русские люди, взяли на себя функцию государства. На свои собственные деньги создаем русскую авиацию будущего. Вот в чем уникальность этого двигателя. Он демонстрирует не просто новейшую техническую конструкцию. Он демонстрирует новую конструкцию страны, где главной силой выступает патриотический предприниматель. Я, Ратников, Божьей милостью, новый русский промышленник и созидатель…
Он говорил страстно, не столько сидящему напротив Шершневу, сколько другому слушателю, незримо присутствующему за столом, с кем вел непрерывный спор, вступал в нескончаемую полемику. Абажур лампы переливался стеклами. Из стеклянных фрагментов складывались фигуры, будто лампа играла с ним, создавая сказочные образы, — животных, богатырей, танцующих женщин. Или это он сам ударами зрачков менял цветную мозаику, выкладывая изображения. Сейчас он видел красного, поднявшегося в рост медведя, с которым сразился синий охотник, держа рогатину.
— За эти годы я приобрел квалификацию Начальника Генерального штаба, изучая карту будущих военных конфликтов, разгадывая грядущие военные операции, типы вооружений, системы управления боем. Я чувствовал себя Министром иностранных дел, выбирая финансовых партнеров в Японии, Италии и Германии, интриговал, закупая станки, скрывая их истинное применение. Я стал банкиром, не хуже Сороса, овладевая кредитными операциями, предвидя курсы валют, набирая кредиты под будущий военный заказ, который обещает принести заводу гигантские прибыли. Я стал первоклассным менеджером, собрав под своим крылом несколько конструкторских бюро, первоклассных конструкторов, опытные производства, разветвленные цепочки смежников, разбросанных от Смоленска до Владивостока. Я действовал, как министр труда, обеспечивая рабочим и инженерам первоклассные условия работы, давал им квартиры, заботился об их женах, детях, престарелых родителях, освобождая их от этих забот, направляя их всецело в работу…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скорость тьмы - Александр Проханов бесплатно.
Похожие на Скорость тьмы - Александр Проханов книги
- Ромео, Джульетта и тьма - Ян Отченашек - Современная проза
- Вещи (сборник) - Владислав Дорофеев - Современная проза
- Почему ты меня не хочешь? - Индия Найт - Современная проза
- Камень и глина - Картер Шольц - Современная проза
- Клиника «Амнезия» - Джеймс Скадамор - Современная проза
- E-mail: белая@одинокая - Джессика Адамс - Современная проза
- Запретная глава - Даниил Гранин - Современная проза
- Город Ангела - Майк Рипли - Современная проза
- Фантики - Мануэль - Современная проза
- Блиссамбо - Андрей Бычков - Современная проза