Владелец квартиры, маленький лысый человечек, вскочил с постели и при свете ночника увидел в собственной комнате… клоуна в инвалидной коляске! Хозяин-карлик выглядел пораженным и испуганным, но не потому, почему удивился бы и испугался любой нормальный гражданин, увидев воочию предмет своего сна возле своей кровати. Он испугался, узнав в клоуне человека, давно погибшего на дне моря.
— Испугался, Силан? Это хорошо. Значит, не чиста твоя совесть.
— Ты? Святохвалов? — с трудом пропищал карлик.
— Да, это я. Но не Святохвалов и не профессор Альварес. Я Пьер Безухов.
— Настоящий Пьер, как говорят, стал декабристом, а не….
— Не дразни! И не дрожи, убивать тебя не буду — я знаю, что не ты хотел меня утопить.
Силан сунул руку под подушку. Стоявшие в двери байкеры выхватили «пушки».
— Отставить! Сказал — не буду его убивать! Разве убивают за кражу, мелкую кражу какого-то ученического портфеля? Украденного у этой бедной самоанской женщины.
— Испугался, Силан? Это хорошо. Значит, не чиста твоя совесть.
— Ты Святохвалов? — с трудом пропищал карлик.
— Да, это я. Но не Святохвалов и не профессор Альварес. Я Пьер Безухов.
— Настоящий Пьер, как говорят, стал декабристом, а не….
— Не дразни! И не дрожи, убивать тебя не буду — я знаю, что не ты хотел меня утопить.
Силан сунул руку под подушку. Стоявшие в двери байкеры выхватили «пушки».
— Отставить! Сказал — не буду его убивать! Разве убивают за кражу, мелкую кражу какого-то ученического портфеля? Украденного у этой бедной самоанской женщины.
Тут хозяин квартиры явно успокоился. Портфель был тут же извлечен из небольшого сейфа. Валиса подошла к карлику, но один из байкеров вдруг опередил её и передал портфель Пьеру.
— Силан, а где твой ноутбук? Подари его этой женщине — ведь ты всегда их любил — на память о незабываемой встрече друзей.
— Кто же тут вор? — проворчал Силан.
— Не юли! Не верю, что бывший великий академик стал плохо соображать. Ноутбук я забираю, так как ты, бесспорно, оцифровал всё содержимое портфеля. А там — личная информация дамы, возможно, интимные подробности её жизни. Неудобно как-то для академика!
И Пьер дал знак передать ноутбук Валисе. Перед уходом клоун потребовал от Силана недоплаченную водителю лендровера сумму в 50 тысяч рублей.
* * *
— Пьер, не нужен мне ваш компьютер. Отдайте портфель — там драгоценная память о муже, о моей молодости! Зачем это Вам?
— Дайте женщине мотоцикл, пусть немедленно уезжает к внуку!
— Пьер, умоляю — отдайте портфель! Возьмите свой ноутбук!
Пьер дал знак байкерам «сниматься с якоря». Машина клоуна заурчала и тронулась с места. Неистовая в своем негодовании, Валиса выхватила портфель из рук инвалида, столкнув его с кресла, повернула рукоятку газа до отказа и рванула по улице, ещё не оседлав как следует трехколесное чудище. Девочка-гимнастка успела спрыгнуть и лежала на асфальте. Инвалид пополз к девочке:
— Верочка, ты не ушиблась?
Когда взревели моторы обескураженных байкеров, отважная бабушка уже была за третьим поворотом.
* * *
Если бы Силан Давидович предвидел хоть один шанс из тысячи, что такое может случиться, то он не стал бы инициировать эту рискованную операцию по похищению ни в чем не повинных ученых из Женевы и изъятие портфеля. Портфеля, содержимое которого он жаждал получить в течение пятнадцати… нет, скорее уже двадцати лет. Тогда он только начинал восхождение к славе и богатству, низкорослый человечек с длинным носом, широченным лбом и взглядом Наполеона, почти карлик, пока ещё молодой специалист, но уже помощник ученого секретаря всемирно известного научного института. Он со школьной скамьи видел себя Нобелевским Лауреатом. И стремился к этому, используя все возможности, все ходы и способы, включая обманы, предательство и мошенничество. К своему пятидесятилетнему юбилею он уже был членкором и директором института. Один из олигархов всемогущего Газпрома вручил ему тогда уникальные кабинетные часы. И тогда же он почти стал лауреатом, если бы не нашелся человек, перехитривший его…. Пришлось оставить кабинет с драгоценными часами и оказаться в обществе ничтожных мелких жуликов, среди ворованных идеек местного масштаба — в «особой экономической зоне» наукограда. Позднее, став случайно обладателем великого и страшного научного инструмента — «виолончели Бардина», он вновь приготовился взойти на пьедестал мировой славы и могущества, но фортуна опять от него отвернулась… На этот раз бежать пришлось буквально в подполье и в неизвестность. И тут Силан Давидович, никогда не впадающий в отчаяние, вспомнил о Портфеле, о том, о котором двадцать лет назад ему рассказала девушка-библиотекарь. У этой полненькой пышногрудой «пуговицы» была скромная мечта — стать начальницей издательского отдела, и поэтому она всячески пыталась угодить помощнику ученого секретаря. Однажды рассказала ему о странном завсегдатае институтской библиотеки, который чуть ли не ежедневно заказывает и штудирует книги не только по ядерной физике, но и по совсем не характерным для института наукам: медицине, биологии, географии, истории, даже археологии и лингвистике! «Причем на сумасшедшего совсем не похож», — добавила прозорливая девица.
Молодой Силан уже тогда «проворачивал» нехитрые операции. Он просмотрел для начала абонемент читателя с необычными интересами, убедился в возможности извлечь пользу из не очень понятных, но явно перспективных научных изысканий инженера Захара Павловича Фролова, уже не молодого человека, но тем не менее два года назад поступившего на факультативные курсы в местном университете. Тогда помощник ученого секретаря осуществил генеральную (и гениальную!) проверку. Выбрав подходящий день и час и договорившись со своей рьяной помощницей, он посетил читальный зал библиотеки, в котором кроме него был только Захар Фролов. В определенный момент в зале вдруг погас свет, во всех светильниках сразу. Шторы были плотно закрыты, луна за облаками. Фролов (а это был дедушка Павлика, тогда еще не родившегося на свет) вышел в коридор, любезно сопровождаемый библиотекаршей, «чтобы предохранить от столкновения с острыми углами стеллажей». Тем не менее соударения с косяком избежать не удалось (понятно, почему?). Заохав, девушка отвела инженера в светлую комнату для обработки раны. А помощник ученого секретаря с фонарем в руке успел ознакомиться с содержанием нескольких страниц раскрытого дневника инженера. Перед ним предстали записи о необыкновенном физическом явлении и столь же неожиданные и далеко идущие выводы исследователя. Впоследствии дедушка Павлика многократно ругал себя за проявленную халатность — он понял, за какую ниточку ухватился нивесть откуда взявшийся в последние годы его преследователь-инкогнито, охотник за его дневниками. Силан Давидович, неудачный Наполеон от науки, оказавшись «на дне», вспомнил о тетради Фролова и синем портфеле, в котором тот носил свои труды в те 90-е годы.
