Затолкал в мешок пару сорочек, исподних портков и полотенце.
— Надолго ты в поход?
Вдруг сделалось так страшно оттого, что он покинет меня. Стало так страшно за него! Ведь, я знала, что бой будет тяжёлым и опасным! Плечи задрожали. Я хотела подойти и обнять своего паладина, и в то же время сбежать прочь от него, чтобы окончательно не разбил сердце.
Генри поглядел на меня через плечо, ничего не ответив. Без всякого смущения скинул халат и принялся переодеваться. Я залюбовалась его спиной и мощными мышцами, тем, как они играли при движении. Шрамы пересекали рёбра, теряясь в завитках волос на животе.
Нет, убегать я передумала…
Бедный мой паладин, сколько же ты перенёс… И сколько ещё собираешься перенести!
Щёки вспыхнули, когда Генри принялся надевать штаны.
Я же взрослая женщина, когда уже перестану краснеть!
Отвернулась и бросила взгляд на одинокую постель. Нет, не хочу оставаться тут одна! Без него!
— Можно мне с тобой, Генри?!
Паладин поглядел на меня, улыбнулся и покачал головой.
— Жди дома, — сказал он, заканчивая с пуговицами сорочки.
Дома… С твоей мамой?
— Трис… — подошёл и вновь взял меня за плечи, дурманя ароматом вербены. — За тобой охотится Тёмный. В этом доме ты будешь в безопасности. Щит будет поддерживать моя кровь. Достаточно долго. Думаю, к тому времени, когда защита ослабнет, нам уже ничто не будет угрожать.
— И что никто-никто не проникнет?
— Только те, кто связан со мной кровью, и те, кому эти люди дозволят войти. Поэтому я запрещаю кого-либо пускать, пока я в походе. На рынок пусть ходит Бриджит. Ради безопасности.
Я прижалась к груди Генри, слушая его громко бьющееся сердце и шумное тревожное дыхание. Наши хранилища соприкоснулись и потянулись навстречу. Тёплое чувство и такое родное. Всхлипнула, не желая отпускать.
Ну, надо же быть такой чувствительной девочкой… я же взрослая женщина! Но ничего с собой поделать не могу.
Генри поднял моё лицо и поцеловал. Скромно.
Может, волновался, что я его не хочу?
Но я ответила, ухватив его губы своими. Генри рыкнул, я ощутила на губах его улыбку. Он проник языком, заполняя рот, а затем предложил сделать тоже самое. Наши хранилища задрожали, и мана потекла тонкими горячими струйками навстречу друг другу. Огонь завился вихрями по всему телу, и я непременно воспламенилась бы, полыхнула огнём, если бы не успокаивающие ласки Генри. Его пальцы помогали течь мане правильно, от живота, к груди, там по кругу, и снова к животу.
Прикосновения паладина невероятно возбуждали. И мои руки и рот сделались слишком жадными для приличной леди. Я потянула вверх его сорочку и коснулась голой кожи, которой так мечтала коснуться, когда он одевался.
— Я так опоздаю… никуда не уйду… — хрипло произнёс Генри.
— И не уходи! — я вцепилась в его плечи, не желая выпускать.
— Немного не выспаться сегодня, думаю, будет нестрашно… — Генри крепко сжал меня в объятиях и тут же выпустил. — Я должен идти. До вечера, огненная моя!
Поцеловав на прощание, он выпустил меня из объятий и ушёл.
43 Милые беседы с Бриджит
Я опустилась на постель, в душе разрастались грусть и опустошение. Что-то непостижимое тянуло меня к Генри, и я теряла всякий разум. Он ушёл — и сердце объяла тоска.
Согласилась быть его любовницей! Какой стыд! И чуть сама его в постель не уложила.
Просто невозможный стыд!
Я закрыла руками горящее лицо и упала спиной на одеяло. Из самобичевания меня вернул стук в дверь.
— Леди Триса, это я, Бриджит, принесла вам платье, можно?
— Входи, Бриджит.
— Ох, что с вами? Вы вся красная!
Девушка повесила платье из зелёной ткани на спинку кресла и приблизилась пощупать лоб.
— Уж не жар ли снова у вас? Ох, вроде нет. А то я очень испугалась, леди.
— Не волнуйся, Бриджит. Просто… так бывает…
— Я приготовлю вам ванну и помогу искупаться, — девушка кивнула на дверь уборной. —Идёмте, я провожу вас.
Тело размякло после ухода Генри и сделалось слабым. Всё же, мне не кажется! В его присутствии я наполняюсь силой. И он — совершенно взаимно. Может, поэтому он так не хочет меня отпускать? И я так не хочу уходить от него… на каком-то бессознательном уровне…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я взялась за руку Бриджит и приняла её помощь. Девушка бережно помогла справиться с делишками в уборной и поддержала, когда я забиралась в бадью искупаться. Она намылила меня мочалкой и вымыла волосы. Движения её были знающими и уверенными.
— Ну вот, госпожа, давайте выбираться?
— Спасибо тебе, Бриджит, ты очень добрая и милая. Но не называй меня госпожой, можно просто Трис.
— Нет, что вы! Вы же леди, женщина сэра Даренфорса.
Девушка скромно улыбнулась, вытирая мне плечи полотенцем.
— Всего лишь любовница, — горько произнесла я. — Не леди. Я послушница в святилище. Хотя, наверное, уже нет, если останусь с Генри…
— Оставайтесь, — твёрдо произнесла Бриджит. — Он влюблён в вас.
— Что? Ты уверена? — вздрогнула я.
— Пока вы болели, он сидел с вами рядом, заботился очень крепко о вас! Я уверена, он к вам испытывает очень сильные чувства.
Девушка мечтательно вздохнула. Я покраснела, пряча лицо под полотенцем.
— Идти мне особо некуда, поэтому я пока останусь. Бриджит, а чем ты занималась до того, как стала работать у сэра Даренфорса? — спросила я, выглянув из-за полотенца.
Девушка потянулась за халатом.
— Я? Да я с рождения жила у господина Хакона вместе с матерью, мы ухаживали за его престарелой матушкой. В прошлом году, Свет душе её, леди Хакон не стало, и господин устроил нас к одному своему другу ухаживать за пожилыми господами. Ну вот, две недели назад господин Хакон приехал к нам и попросил меня пойти позаботиться о вас.
Я нарядилась в зелёное платье, принесённое Бриджит. Из плотной материи оно соответствовало статусу знатной леди. Было расшито шёлковой нитью и украшено россыпью малахитов на груди. Жаль только немного широко в талии, но в целом сидело прекрасно. И цвет моим огненно-рыжим волосам изумительно подходил.
— Где ты взяла такое чудесное платье?
— Только сегодня утром принесла портниха, — пожала плечами Бриджит. — Сэр Даренфорс распорядился сшить на вас. Она успела только одно, но скоро и другие будут готовы.
— Не хочу спрашивать, как он определил мои размеры. А живот? Куда он смотрел?
Я возмущалась, как въедливая жена, и как только заметила это, сразу рассмеялась.
— Ну, я не знаю, может с рассчётом на то, чтобы дольше носить, когда располнеете, — замялась Бриджит. — Понесёте, бывает же.
Ох, Генри! Твоя настойчивость однажды покорит меня. Я уже готова сдаться. Побеждай тёмного, возвращайся скорее и делай наследника! Ой, что за грешные мысли у тебя в голове, Трис! Нельзя так спешить, пока не обговорили статус и отношения! Мне нужна мазь… Ведь Генри проведёт эту ночь со мной — нужно подготовиться.
Из беспокойных раздумий меня вырвали возмущённые голоса, доносившиеся с улицы. Мы с Бриджит выглянули в окно. Мою кожу тут же закололо будто миллионами игл — должно быть я прикоснулась к стенке щита, оставленного Генри. Внутри завихрилось пламя, кончики пальцев засветились, и я тут же сжала руки в кулаки, чтобы Бриджит не увидела.
— С вами всё в порядке, леди? — забеспокоилась девушка, глядя на то, как я заметалась. — Это там ваш друг пришёл. Расс.
— Расс?! Ой! Я не успела рассмотреть… — пискнула я от боли, которой пылали ладони.
— А он правда ваш жених?
— Кто?!
Я отчаянно боролась с огнём, желающим вырваться наружу. Всё же Генри прав! Быть вместилищем огня очень опасно!
— Расс? Он ваш жених?
— Я не знаю… — жалобно застонала я и побежала в уборную.
В бадье всё ещё стояла вода, я сунул туда руки по локоть и испытала облегчение.
Но не жить же мне в купели?!
— Что с вами? — нахмурилась Бриджит. — Вы платье замочили…
