— Почему? — удивилась я. — Болеть не стыдно!
Мирошниченко обхватила руками колени.
— Тельма это ей внушила, без конца повторяла: «Наказал тебя Бог за плохое поведение, сумасшедшей сделал». Вот Светка и считала, что эпилепсия — позор! Никому ни словечка не говорила. Уж как ей удавалось от любовников болячку скрывать, не понимаю! Хотя Светка медицинские журналы выписывала, она про свой недуг больше любого врача знала, постоянно покупала очень дорогие лекарства, новинки на себе пробовала. Только-только в Америке что-то появится, через неделю оно у Светы в аптечке. Она все деньги на медикаменты тратила, на жизнь ей копейки оставались. Пару раз она чуть не умерла.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Один раз аллергия случилась, потом — сердечный припадок, — пояснила Ира, — она ведь с врачом не советовалась, а таблетки глотала! И ведь добилась своего! На людях ее не корежило! А потом она черт-те что придумала. Велела мне к Тельме пойти и сказать:
«Света умерла, очень просит ее похоронить и написать на могиле: „Родная дочь Лукашиных“. Отдай мне настоящую справку из роддома, там имя матери указано».
— И вы поехали!
— Я не хотела, но Света умела людьми манипулировать, схватилась за грудь, закричала: «Ирочка, теперь я точно знаю, у Тельмы все бумаги на нас сохранились! Я измучилась в неизвестности. Проси, умоляй ее! Главное, чтобы она с тобой разговаривала в кухне, а пока ты ее отвлекаешь, я в спальне пошарю, ты дверь не захлопывай, я зайду тайком в квартиру, знаю все потайные местечки, найду справки». Но ничего не вышло.
— Почему?
— Тельма замок заперла, а меня почти сразу вытолкала, никакие уговоры не помогли, она мне не поверила. Я вернулась к Свете, а та орать: «Скотина! Ты нарочно сделала так, чтобы я не вошла в квартиру. Ты с Тельмой заодно!» И ударила меня, видите шрам?
Я кивнула.
— Кто же после такой беседы дружить с ней будет? — резонно заметила Ира. — Вот мы и не общаемся!
— Жаль Лукашину, — вздохнула я, — похоже, у нее была несчастливая жизнь.
— Как сказать, — улыбнулась Ира, — она захомутала Юрия Гинзбурга, богатого папика, жила у него в любовницах. Юра ей квартирку приобрел в доме под снос. Гинзбург еще тот жук, не захотел особо тратиться, что-то нахимичил, и Светке площадь задарма досталась. Квартирка убогая, жуткая, но в перспективе маячила новая норка, в хорошем районе. Затем Юра Свету бросил, но она ухитрилась стать подругой его жене Лизе и продолжала бывать в доме. Не всякая на такое способна.
— Хорошо, я понимаю, что Светлана была не сахар, но, если честно, меня волнует Варя.
— Барбара, — поправила Ира, — девочку в доме звали на иностранный лад.
— Это о ней идет речь в рукописи! Ира, вы должны вспомнить Владимира! Непременно! Он существует и, похоже, является близким приятелем Светы. Владимир знает, где девочка. Ира, вся надежда на вас!
Глава 17
Мирошниченко промокнула лоб носовым платком.
— Владимир? Мы со Светой давно не перезванивались. Может, у нее завелся новый любовник? Или это коллега по работе?
— Ищите ближе, — сказала я, — отношения были весьма доверительными.
— Вам лучше побеседовать с Лизой, — вдруг сказала Ира, — женой Юры. Они со Светой неразлейвода были! Могу дать ее телефон.
— Звонить матери похищенной девочки?
— Непременно и как можно быстрее, в особенности если вы имеете какие-то предположения по поводу пропавшего ребенка. Странно, что вы до сих пор не обратились к Лизе, — засуетилась Ира, вытаскивая телефон.
— Преступник велел мне действовать в одиночку, — я попыталась оправдаться, но в глубине души понимала: Ирина абсолютно права!
Ну почему я занялась Лукашиной? Да из-за Владимира! Не могу же я одновременно бежать в двух направлениях.
— Я сначала сама поговорю с Лизой, — предложила Ира, — мы знакомы. Гинзбургу наш салон машины дает в качестве рекламной акции.
Я почувствовала облегчение.
— Огромное спасибо.
— Но только говорить буду по вашей мобиле, на моей денег мало, — заявила собеседница.
Я протянула трубку, Ирина набрала номер.
— Лиза? Добрый день! Мирошниченко беспокоит, как дела, не спрашиваю, слышала объявление по телевизору. В общем, ко мне обратилась женщина, она, похоже, может выйти на след преступника. Ее зовут Даша. На!
Я схватила трубку.
— Сколько? — донесся из нее нервный голос. — Назовите сумму! Я заплачу любую.
— Здрасти! — воскликнула я. — Мне деньги не нужны.
— Сцена? Песня? Диск? Юра в два счета сделает вас звездой! Где Барбара?
— Не знаю, но…
— Это глупая шутка? — заплакала Лиза. — Ирина решила поиздеваться надо мной?
— Конечно, нет! Вы дружили с Лукашиной?
— Да, — прошептала Лиза, — Света замечательный человек!
— У нее был друг по имени Володя? Очень близкий Свете человек!
— О чем вы говорите, — еле слышно сказала Лиза, — кто вы? Что происходит?
— Меня зовут Даша Васильева, я непременно вам объясню все, но потом. Лучше сосредоточиться на Владимире! Вы должны его знать!
— Это шантаж? — совсем потеряла голос мадам Гинзбург. — Вы… знаете и… подумали… сколько вы хотите? У меня горе, дочь украли! Ей-богу, мне теперь все равно, зачем только я согласилась, ведь чувствовала: добром это не кончится!
Из трубки донеслось шуршание, потом всхлипывание.
— Давайте я приеду, говорите адрес, — предложила я.
— Нет! — с ужасом воскликнула Лиза. — Это невозможно! Тут… здесь… улицу Нижняя Масловка знаете?
— Район метро «Динамо»?
— Там, через два часа, — зашептала Лиза, — большой серый дом, а в нем кафе «Помидорчик».
— Ладно, — согласилась я, удивленная выбранным для встречи местом, — нет проблем, надеюсь, я прибуду в назначенное время, несмотря на пробки в городе.
— Я дождусь вас, с места не сдвинусь, — пообещала Лиза.
Забегаловка, в которой Лиза назначила мне встречу, оказалась неожиданно уютной: шесть столиков, покрытых ярко-красными скатертями, приглушенный свет и две официантки, скользящие словно тени. Одна из них, заученно улыбнувшись, протянула мне меню, я открыла книжечку и спросила:
— Чай листовой или из пакетика?
Подавальщица напряженно смотрела мне в рот.
— Чай листовой? — повторила я.
Девушка затрясла головой.
— Несите, — сказала я, — с лимоном.
Не успела официантка отойти, как в кафе вошла молодая худенькая женщина в джинсах, споткнувшись о порог, она кинулась ко мне.
— Это вы звонили?
Я кивнула.
— Здравствуйте, Лиза.
Мать Вари упала на стул.
— Говорите, что вы знаете!
Я решила изложить только самую суть.
— У вашей подруги Светланы Лукашиной был приятель, Владимир. Похоже, это он организатор похищения Барбары.
Лиза вцепилась пальцами в край стола.
— Это невозможно!
— Значит, вы его знаете! — обрадовалась я.
Лиза, не ответив, выхватила из сумки мобильный.
— Подождите, — испугалась я, — не нужно соединяться с сумасшедшим!
Лиза вздрогнула.
— Вы знаете? Откуда?
— Что? — в свою очередь удивилась я.
— Ну… про… мерзкого…
— Владимир, конечно, неприятная личность, — согласилась я, — хотя эпитет «мерзкий» в отношении типа, который украл у родителей маленькую девочку, звучит слишком мягко. Парень — негодяй и преступник, а еще он… Ладно, давайте его адрес!
Лиза поманила официантку пальцем.
— Принеси воды, — очень четко и медленно сказала она, — минералки, без газа, поняла?
Девушка кивнула и ушла.
— Странные здесь работники, — удивилась я, — молчат, как рыбы.
— Они глухонемые, — пояснила Лиза, — по губам читают. Если хотите с кем-то в тишине поговорить, «Помидорчик» лучшее место.
— Понятно, — кивнула я, глядя, как подавальщица идет к нам через зал с подносом, на котором стоят чайник, чашка, стакан и бутылка.
— Мерзкий — это фамилия, — вдруг сказала Лиза, — Владимир Мерзкий.
— Да ну? — удивилась я.
— Он писатель, — добавила Лиза, — но его не печатают, хотя Володя, на мой взгляд, талантлив, работает в жанре детектива, взял себе псевдоним Благородный. Очень смешно, если учесть, какая у него фамилия!
Я вскочила и чуть не опрокинула столик.
— Это он! Графоман и негодяй. Не зря у него фамилия Мерзкий.
Лиза прижала руки к груди.
— Володя не мог сделать ничего плохого Барбаре! Никогда! И он не знаком со Светой.
— Вот тут вы ошибаетесь, — закричала я. — Где живет этот подлец? Адрес вам известен?
Лиза кивнула.
— Поехали, Барбара там! — приказала я.
— Невероятно, — прошептала Лиза, — откуда он узнал? Хотя… Ой, нет! Тут какая-то ошибка! Света… я до нее дозвониться не могу! Почему она не берет трубку? Юра меня убьет! Черт! Так я и знала, что все сорвется! Ладно, хорошо! Хватит миндальничать! Сколько ты хочешь за молчание? Я готова платить! Любую сумму! Но в обмен на исчерпывающую информацию: кто сообщил тебе правду? Откуда протекло? Свидетелей не было! Одна Светка в курсе. Какого черта она в подполье ушла!
