класса, сельский пролетариат стал применять и чисто пролетарское средство борьбы — стачку. «Городская стачечная волна, — писал в апреле 1905 г. в газете «Вперед» В. И. Ленин, — может и должна перекинуться на деревню не только в виде крестьянских восстаний, но и в виде настоящих рабочих стачек, — особенно ко времени покоса и жатвы»{211}. Особое распространение стачки получили в тех районах, где капитализм в сельском хозяйстве достиг более высоких ступеней развития — в Прибалтике, Польше, на юге России и Украине. Эта форма борьбы была направлена не только против помещиков, которые вели хозяйство на основе капиталистического способа, но и против кулаков. Нередко бастующие вступали в контакт с местными социал-демократическими организациями, получали от них помощь.
Не успевал царизм затушить пожар крестьянского движения в одном месте, как он вспыхивал в другом. За земледельческим Центром России последовала Польша, где вместе с экономическими и общеполитическими требованиями крестьяне выдвинули требование введения судопроизводства на местном языке, национального равноправия и т. д. С большим трудом царским властям удалось к маю стабилизировать здесь обстановку.
Но в начале лета оживилась борьба крестьян на юге Украины: из 94 уездов волнения охватили 50. Волна забастовок сельскохозяйственных рабочих в марте — августе 1905 г. прокатилась по 45 уездам Подольской, Киевской, Волынской, Харьковской, Херсонской, Екатеринославской, Полтавской губерний. В Саратовской губернии выступления крестьян летом 1905 г. произошли в 73 селах 9 уездов (весной — в 48 селах 6 уездов) из 10.
В июле началась всеобщая забастовка сельскохозяйственных рабочих Прибалтики. Только в Курляндии забастовало 30 тыс. батраков. Ес организатором явилась Латышская СДРП. ЦК ЛСДРП направил в деревни рабочих-агитаторов, которые стремились придать крестьянскому движению большую организованность. «Приехавшие из города рабочие-агитаторы ведут в уездах агитацию и подстрекают сельских рабочих к забастовкам, причем революционная пропаганда развивается в деревне с большим успехом», — доносили местные полицейские власти{212}.
Летом 1905 г. в крестьянском движении заметно возросла доля массовых сходок и демонстраций, что свидетельствовало о росте сознательности и организованности крестьян. Не боясь местных властей, не таясь от них, крестьяне собирались обсуждать свои дела и сообща искали меры для облегчения своей беспросветной жизни, требовали политических свобод и преобразования основ экономической жизни в деревне.
Наиболее зрелые формы обрело крестьянское движение в Грузии. Здесь в некоторых районах дело дошло до восстании и изгнания местных властей. Уже в первые дни революции был создан специально для работы в деревне Гурийский комитет РСДРП. Он организовал выборы в местные крестьянские комитеты. В феврале прокурор Кутаисского окружного суда сообщал в Тифлис и Петербург: «Вся территория уезда ныне уже находится в полной власти «комитета» и его агентов, и только там, где появляется крупный вооруженный отряд полицейской стражи или казаков, на время восстанавливается влияние нашего правительства»{213}.
Через несколько недель большевистская газета «Вперед» писала: «Бесподобное по своей стойкости и сознательности движение среди крестьян Гурии займет одно из первых мест в истории пролетарского движения на Кавказе. Ныне вся Грузия живет одной жизнью с гурийками, и нет, кажется, ми одного человека, который так или иначе не толковал о гурийском деле… Движение, созданное в Гурии… затмило собою чуть ли не движение даже мужественного грузинского пролетариата. Как-никак, но крестьянское движение в Гурии редкое явление во всемирной истории: это не обычный крестьянский бунт, а вполне сознательное политическое движение, всецело примыкающее к сознательному движению всероссийского пролетариата»{214}.
III съезд РСДРП решил широко распространить сведения о положении дел на Кавказе и поручил Центральному и местным комитетам РСДРП принять все меры «к своевременной поддержке Кавказа всеми имеющимися в их распоряжении средствами»{215}.
К концу лета в Гурийском уезде число организованных краснодружинников достигло 3 тыс., 470 из них были вооружены.
К лету 1905 г. в среде крестьянства обнаружилось стремление к объединению. Все чаще и чаще созывались крестьянские съезды в уездах и даже в губерниях. Один из таких губернских съездов в Москве принял решение о создании Всероссийского крестьянского союза. Нелегальный учредительный съезд Союза состоялся в Москве же в конце июля — начале августа. На нем присутствовало около 100 крестьян из 22 губерний Центральной России.
Съезд высказался за немедленный созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, тайного и прямого избирательного нрава, за политические свободы, амнистию политическим заключенным, уничтожение частной собственности на землю и отобрание без выкупа монастырских, церковных, удельных, кабинетских и государственных земель. Характеризуя Всероссийский крестьянский союз, вождь большевиков писал: «Это была действительно народная, массовая организация, разделявшая, конечно, ряд крестьянских предрассудков, податливая к мелкобуржуазным иллюзиям крестьянина (как податливы к ним и наши социалисты-революционеры), но безусловно «почвенная», реальная организация масс, безусловно революционная в своей основе, способная применять действительно революционные методы борьбы, не суживавшая, а расширявшая размах политического творчеств^ крестьянства, выдвигавшая на сцену самих крестьян с их ненавистью к чиновникам и помещикам…»{216}.
Большевики упорно стремились ввести крестьянское движение в единый революционный поток, главной руководящей силой в котором был рабочий класс. РСДРП использовала для этого многообразные способы, прежде всего агитацию. Обращение ЦК РСДРП «Крестьяне, к вам маше слово» полиция обнаружила в Воронежской, Курской, Нижегородской, Тверской, Костромской, Екатеринославской и многих других губерниях. Только Нижегородский и Симбирский комитеты РСДРП издавали листовки для крестьян тиражом 20–25 тыс. экземпляров.
Особой популярностью пользовалась широко распространенная по всей стране брошюра В. И. Ленина «К деревенской бедноте». Не один крестьянин, подобно Г. Е. Баранову из деревни Шепляково Клипского уезда Московской губернии, доставал из-за пазухи эту работу и говорил спорившему: «На вот, читай, тут все прописано»{217}.
В середине апреля 1905 г., за несколько дней до пасхи, Московский комитет РСДРП выпустил специальную листовку «К товарищам, уезжающим в деревню» (многие рабочие отправлялись к своим родственникам). Ярко охарактеризовав беспросветную жизнь трудящихся и в городе, и в деревне, Московский комитет призвал рабочих стать агитаторами революции. «Объясните крестьянам, что их страдания не должны быть вечны, что пора их прекратить. Расскажите, что это царь и его чиновники мешают крестьянам стать свободными и полноправными гражданами. Расскажите, что голодают они потому, что много ихней земли украдено царем и помещиками, когда им давали волю… Поясните, что война эта нужна только царю и знати, а народу она только вредит; напомните, сколько людей и денег война ухлопала и сколько новых налогов еще царь хочет вводить, чтобы вести войну дальше и дальше. Тогда крестьяне и сами поймут, кто их враг. А потом нарисуйте им великую картину геройской борьбы всего российского пролетариата против царского правительства и против утеснителей-хозяев. Расскажите им про волнения крестьянской бедноты на Кавказе и в Лифляндии.
