тебе мой брат достаточно отпускает серебра?
– О! Здесь, государь, никаких проблем!
– Совершенно никаких?!
– Конечно! Мы даже в некоторых местах не подновляем их, а возводим заново!
– Почему?
– Твой сводный брат меня об этом настоятельно просил…
– Ну, надо же!
– Мои строители всё получают без промедления! И с вавилонскими укреплениями всё в порядке! Можешь не беспокоится за них. Мы их скоро закончим.
– Когда?
– В ближайшие дни!
– Они станут ещё надёжнее?
– О, да! Они будут совершенно неприступными, государь!
Ашшурбанапал нахмурился, но по этому поводу не сделал никаких замечаний.
Накия уселась в кресло. При виде её Арди-аххеш поклонился царице-матери.
Она была разгорячённой после очередного свидания с Красавчиком.
«Видно, свидание у них, как всегда, оказалось бурным…» – отметил про себя Ашшурбанапал и слегка усмехнулся, хотя тут же постарался стереть с лица усмешку, чтобы Накия ничего не заметила и не рассердилась. Этого Ашшурбанапал не хотел.
Затем Великий царь жестом показал, что архитектор свободен.
Когда Великий царь остался с Накией наедине, то не сразу начал разговор по намеченной ими обоими теме. Ашшурбанапала посетили неприятные мысли и ему стало не по себе.
Он неожиданно при Накии сорвался:
– Больше всего Шамаш тратится на защитные укрепления… Он на это не жалеет средств! Мда-а-а…И почему?
– Вот именно… – поддакнула Накия. – А ты не догадываешься в чём тут причина?
– Я не хотел этого, но всё-таки брата начинаю кое в чём подозревать…
– Вот-вот!
Ашшурбанапал замолчал на какое-то время и потом продолжил:
– Ты знаешь… Я готов при-и-изнаться… – Ашшурбанапал вновь запнулся и не договорил, он опустил голову и прикрыл рукой глаза. Комок у него подступил к горлу. Срывы подобные этому с ним уже случались, и не раз. Он вновь почувствовал себя беспомощным, как когда-то бывало с ним в детстве. Что-то подобное он испытывал только тогда. И прежде всего, когда ссорился с Шамашем. И во время этих ссор ему нередко перепадало, и становилось страшно. Ведь он был слабее его. И Шамаш этим пользовался.
– Ну и в чём ты хочешь признаться?.. – откликнулась Накия. Она не сразу поняла, в чём причина переживаний внука. Она давно не видела его таким, то есть откровенно находившемся не в своей тарелке. – Продолжай! Я тебя готова выслушать…Что ты хотел сказать? В чём тебе хочется признаться?
Ашшурбанапал сейчас ей показался вновь тем самым мальчиком, которого она знала раньше. Робким, и всё таким же неуверенным в себе. И которого в детстве часто обижали.
Великий царь отставил руку и произнёс:
– Я уже не единожды пожалел… – И из груди Ашшурбанапала вырвался тягостный вздох. – Э-э-эх, да, я уже жалею, что всё нельзя… не-ельзя вернуть назад или что-то переиграть.
– Что ты имеешь в виду? – уточнилась Накия.
– У меня вроде бы и не имеется серьёзных подтверждений того, что Шамаш по отношению ко мне стал вести себя неправильно, однако я ни в чём не могу теперь быть уверенным до конца…– продолжил Ашшурбанапал.– Ни в чём! На-а-аверное, мне всё-таки не стоило ему отдавать в управление Вавилон. И пусть на этом настаивал отец в своём завещании, но я же ведь мог найти не одну причину, чтобы не исполнять этот пункт его завещания?! Мог?! Мо-о-ог! Ведь верно?
– Да! Ты мог так поступить со своим братцем! – откликнулась на запоздалое признание внука царица-мать. – И потом, вспомни, я тебя отговаривала от принятия этого решения! И не я одна тебе об этом говорила. Твой наставник о том же самом тебя предупреждал! И он пытался это же тебе внушить! Жаль, что только сейчас ты понял, какую же совершил ошибку!
– Да, я её совершил…Теперь я в этом убеждён.
– Да-да! Это- серьёзная ошибка с твоей стороны!
– Я пожалел брата, а сейчас… сожалею, что поддался братскому чувству и не устоял.
– О, боги! Ну, пойми, дорогой, – продолжила высказываться царица-мать. Она начала сама горячиться, что ей обычно было никогда не свойственно, – когда ты восходишь на самую вершину, которой и является такой трон, как ассирийский, то ты ни в коем случае не должен поддаваться слабостям и тем более каким-либо личным переживаниям. Этому я наставляла ещё твоего отца, и это же я пытаюсь до сих пор внушить и тебе.
– Ну, хорошо… Ну, до-опустим… – немного взял себя в руки Ашшурбанапал, и спросил уже выправившемся голосом – А как тогда быть с халдеем?
– С каким халдеем?
– С князем.
– А-а-а, с князем?! А что с ним? Ты засомневался уже и в Набуэле? – сразу же сменила интонацию Накия.
– Ну, да! Приморье очень важная область, и мне там нужен преданный человек. И такой же способный, как тот же Бел-ибни, – продолжил Ашшурбанапал. – Вот Бел-ибни я доволен. И я ему доверяю. Он меня не разочаровал. Он превосходно справился с поставленной перед ним задачей, и теперь за Ур я не беспокоюсь вовсе, ну а в этом Красавчике… я что-то в нём не очень-то уверен, хотя именно его ты и посоветовала мне… И если бы не твоё поручительство за него…
– А-а-ах, во-от оно что, – увидев, что внук её в отношении юного князя явно заколебался, Накия не сдержалась и тут же пошла в атаку. И начала она её с того, что стала доказывать, что её выбор отнюдь не случаен. – Дорогой, объяснить моё решение в общем-то несложно, – заявила Накия. – Ответь: кто сейчас в основном населяет Приморье?
– Ну, халдеи… они… – ответил Ашшурбанапал.
– Вот-вот! А они кто?
– Ну и кто же?
– Они- со-пле-мен-ни-ки Набуэля. Со-пле-мен-ники! Разве я ошибаюсь?
Ашшурбанапал молча согласился с приведённым доводом.
– Потом, эта область лежит на стыке Южной Месопотамии и Элама, – продолжила Накия, – а значит, она очень важна… Как для Ассирии, так и для её противников. Это, я думаю, тоже не стоит объяснять. И это тоже понятно.
– Да, я не буду этого отрицать, – кивнул головой Ашшурбанапал. – Эта область действительно очень важна.
– Ну а предки Набуэля, – всё так же энергично и темпераментно продолжила защищать его назначение Накия, – когда-то, лет семьдесят тому назад, в этой области правили. Но тогда они правили, как независимые правители, а потом… Один из них добровольно встал под руку Ассирии. Так что Набуэль в ней совсем не чужой. С этим ты же то же не будешь спорить?
Ашшурбанапал и этому доводу не стал возражать, а царица-мать с той же запальчивостью продолжила отстаивать кандидатуру своего фаворита.
– И учти, Набуэль не какой-то позёр, который по поводу и без повода распускает павлиний хвост и гордится его красотой, этого юношу я знаю. Его не назовёшь глупцом, он- рассудителен. Да, ещё согласись,
