– Что еще за хрень?
Улыбка сползла с лица Имвы. Он взглянул на Мэлви, Вики тоже посмотрела на него, заметно помрачнев. Она смотрела долго, потом медленно произнесла неожиданно скрипучим голосом:
– Вы кто такие, парни?
Имва открыл рот, но Мэлви выставил вперед руку.
– А ты не помнишь наших имен?
– Я вообще вас не знаю.
Имва и Мэлви переглянулись. Кажется, история повторялась. Вики тем временем харкнула на землю и потрогала голову.
– Короче так, парни, меня зовут Вик. И мне нужны объяснения.
Глава 11
Одноногий
Руки то и дело тянулись к топорам, а на теле все волосы вставали дыбом каждый раз, когда Рантар смотрел на девчонку и парня. Маги. Колдуны. От них надо было избавиться еще при встрече, но он почему-то продолжал держать их рядом даже после того, что произошло на поле.
Девка одержима. Проще было снести ей голову, чем тащить за собой. Тем более она безумна. То женщина, то мужчина. Каждый раз, когда Рантар поворачивался к ней спиной, внутри все протестующе кричало. Но девушка обещала сделать ключ-монолит. Рантар и так потерял десяток лет своей жизни, больше он не позволит себе никаких опозданий. Он узнает, где Семер, а потом и Фило. Жизнь станет нормальной и наполненной смыслом. Шанс сам шел в руки, пусть и был сопряжен с высоким риском. Рантар его не боялся, ибо опасность была тем самым горючим, что разжигала пламя в его груди. Не давала угаснуть ярости, которая защищала от Доротеи и позволяла двигаться дальше. Требовалось найти нормальную кузню и надеяться, что девчонка придет в себя. Но пока та только шла и бранилась, как конюх:
– Парни, я вас не пойму. Че я вам сделал? Харе в молчанку играть! Зыркаете, зыркаете на меня, будто я кучка навоза. За что руки связали?
– Значит, было за что, – ответил Рантар, рассматривая окрестности. Нужно было выйти к деревне. Но прежде следовало девчонку в себя привести.
– Да вы нормально сказать можете? А то я себя, как вот этот петух для супа, чувствую.
– Он не для супа, – вмешался амеван.
– Так и я не баранья нога, парень. Башку ломит у меня. Ваша работа, ага? Мужики вы здоровые, конечно, особенно ты, но и я не лыком шит. Вы бы мне по-простому втолковали, я не из обидчивых.
– Ты женщина, – сквозь зубы сказал Рантар.
– А че не лошадь?
Поразительно, как все эти слова не шли молодой, хрупкой девушке.
– Все, дальше так нельзя.
Рантар слез с лошади и двинулся прямо на Викторию – если, конечно, это было ее настоящее имя. Но во взгляде девушки что-то изменилось. Раньше она боялась его приближения, а теперь, распрямившись, встречала его нахальной ухмылкой. Во глазах не было и тени страха.
– Мы никуда не пойдем, пока ты не прекратишь.
– Что?
– Изображать из себя мужика!
– Ой, да лад…
– Кто она? – Рантар повернулся к амевану. Тот заметно вздрогнул, прижимая к себе петуха. Ну, хоть кто-то его еще боится.
– Эээ… дэвушка?
– Хорош, парни, я вам не баба.
– У тебя есть грудь.
Виктория посмотрела вниз, словно увидела себя впервые, потрогала и фыркнула.
– Ну есть, дальше что?
Рантар переглянулся с амеваном. Тот лишь пожал плечами и дотронулся пальцем до головы.
– Она болеть вот тут. Я говорить.
– И когда она придет в себя? Она должна сделать ключ. С ней явно что-то не так.
– Эгей! Я тут! Харе говорить так, будто меня нет. Руки развяжите. Натерло мне. Ладонь еще печет. Да не буду я нападать. В руках слабость такая… Не руки, а волосины какие-то.
Рантар сделал еще несколько шагов вперед, хотя волосы на всем теле тут же поднялись дыбом. Виктория шмыгала носом и хмурилась, на лбу пролегла заметная складка. Раньше она так не делала.
– Что последнее ты помнишь… Вик?
– Нуу, – она почесала подбородок. – Кабак помню. Город какой-то. С паромщиком на реке в кости играл.
– Я спросил про последнее. Река, город, что?
– Кабак был. Ага. Дебил какой-то за жопу схватил, так я ему быстро объяснил, почему так делать не надо, – девушка ухмыльнулась. – Потом драка. А больше ничего и не помню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А кабак этот где был? Город, село?
– Да городишко тухлый какой-то. Две улицы, вот и все. И назывался потешно еще как-то. Не то Горбан, не то Ворван. Эй, вы куда?
Рантар не обращал внимания на выкрики, потащив за рукав амевана в сторону. Глупая птица пошла прямо за ними. «Ох, боги, дайте сил».
– Я знаю место, о котором он говорит. Горбан. Это в двух неделях пути отсюда.
Амеван с удивлением рассматривал девушку и что-то шептал себе под нос.
– Если хочешь что-то сказать – говори, и быстро! Она должна сделать ключ. Крыша у нее потекла, это ясно, но мне нужно, чтобы вернулась та, другая. Сделаешь это?
– Ну-у, я не знать, – амеван взглянул на Рантара и осекся. – Но попробовать. Только сначала думать надо.
– Думай, только недолго.
Пальцы сжимались в кулаки, и руки начали дрожать. Рантар постарался разжать их, потом снова сжать. Небольшая дрожь улеглась, но он продолжал чувствовать, как внутри все ходит ходуном. Он уселся у ствола дерева, не обращая внимания на крики девушки. Или не девушки. Теперь сложно было сказать. Кто знает этих магов. Умеют ли они превращаться в других людей? Истории о них ходили самые разные. Бывали и похуже. Главное, чтобы эти молодчики землю не раскололи у него под ногами. Похоже, что безумие в жизни так и не собиралось останавливаться.
Хотелось устроиться поудобнее, но Рантар специально принял позу так, чтобы корень впивался в спину. Нельзя спать. Иначе снова приснится Доротея. Не отпустит, схватит – и не вырвешься больше. Уже небось полкоролевства подняла на его поиски. Не оставит в покое. Ни за что. На секунду в Рантаре проснулась признательность и восхищение. Лишь на миг. Его передернуло. Он затолкал эти чувства как можно глубже.
«Проклятая семейка», – думал он, разглядывая окровавленный платок, обернутый вокруг обрубка пальца. Нужно было обработать рану, но в скудной округе ничего не было, кроме талой земли и влажных ветвей.
Чтобы как-то себя занять, Рантар достал подарок Эстебана. Пистоль был новенький, с вытянутым стволом, который приятно холодил кожу. Рантар смутно знал, как с ним управляться, видел. Достал небольшой мешочек с порохом, засыпал, вложил пулю. Один выстрел. Если еще заработает. Глупая штуковина. И кто может на нее надеяться, когда есть топоры? Рантар покачал головой и спрятал пистоль за пояс. Подарки этой семейки не сулили ничего хорошего.
Девчонка заткнулась, но продолжила сверлить его взглядом. Пусть глядит, хоть дырку в нем сделает. «Мне-то что? Придем в деревню – и дело с концом». Впрочем, он отметил, что яркие ее зеленые глаза удивительно подходили черным волосам. Куда важнее было подумать над тем, стоит ли ее убить или оставить, как есть. По-хорошему, надо избавится: от магов только зло. С другой стороны, пусть ходит, переполох устраивает: может, на себя внимание отвлечет, пока он будет добираться до Семера.
Рантар перевел взгляд на амевана, общающегося с петухом. Этот, если подумать, еще безумнее. С птицей общается – и ладно, у лесных дикарей традиции странные, но вот герой амеван, пришедший к людям – сюжет для безумной сказки или дешевого представления на рынке с марионетками. Амеваны ненавидят людей, держатся от них как можно дальше, в своем лесу. И героев они ненавидят, потому что эти герои заслуживают подвиги их убийством. А этот вон как вырядился, да еще и героя найти хочет. Точно псих.
«И почему меня вечно окружают какие-то безумцы?»
Рантар продолжал рассматривать глухой мир вокруг. Хотелось закрыть глаза и тут же про него забыть, но мир не собирался отпускать его. Из кустов неподалеку выскочил парнишка. Фило?!
Через пару мгновений стало ясно, что это не он: слишком мал. Сердце разочарованно сжалось. Только вот мальчишка был самый настоящий: штопанная шапка съехала набекрень, а маленькие руки все время тянулись к чумазому лицу. Он не торопился уходить и разглядывал каждого из них по очереди.
