– А сказок о них еще больше. Может, ты не в курсе, но все они давно умерли. И мир полон куда менее приятных людей. Сейчас тебя окружают Харнаки Одноглазые.
– Он сказал, что ты герой королевы. Хочешь сказать, ты такой же?
– Нет, я хуже, – мужчина повернулся и замолчал.
– Черный тюльпан, – подала голос девушка, и тот, кого звали Рантар, остановился. Это имя подходило ему куда больше. В нем была ярость и резкость. Острота топоров, которые он носил с собой.
Имва с удивлением посмотрел на девушку, которая заговорила впервые после того, как они выбрались из деревни. Ее взгляд делал из нее маленькую девочку.
– Черный тюльпан, – задумчиво повторила она. – Я уже слышала такое раньше. Их было много.
– Когда-то, – прохрипел мужчина и снова подстегнул лошадь.
Имва подошел чуть ближе, хотя заметил, как девушка напряглась. Она пугала его даже больше, чем грозный воин. Она была непредсказуема, как ураган, хотя ее имя не выдавало ничего подобного.
– Вики?
– Не называй меня так, я не животное.
– О, прости…
– Мы знакомы? Ты был там, на мельнице, прежде чем все потемнело.
– Да, я Имва. Мы уже знакомы.
– Да? – На ее лбу появилась морщина, а взгляд вновь стал беспомощным. – Я не помню. В голове сплошной дым. Я очнулась, когда все эти люди орали… Ох, голова до сих пор раскалывается.
– Что ты помнишь, кроме деревни? – Имва решил попробовать метод мужчины. Так она может дать ответы, которые ее сильно беспокоили. Он старался говорить тихо, чтобы Рантар не услышал.
Конечно, этот Рантар соврал ему. Он просто какой-то убийца. Небось он и есть охотник за головами. Откуда ему знать про героев и как они себя ведут? Если он и общался с кем-то, то наверняка с такими же, как и сам. Герои не могут быть… В общем, они другие.
– Помню, как очнулась в церкви. Как меня хотели судить. Как сбежали.
– А до того?
– Какая-то ярмарка. Телега еще была. Уф-ф, почему так больно? – Она взялась за виски и принялась мять их.
Имва в очередной раз пожалел, что так плох в целительстве. Вот он – человек, нуждающийся в помощи, а он ничего не может сделать, хотя стоит в двух шагах. Это несправедливо!
– Ты сказала про черных тюльпанов. Кто они?
– Я плохо помню, но раньше знала хорошо. Их все знали. Они участвовали в битвах. Я думаю, он один из них. Слышала имя прежде.
– Рантар?
– Нет. Антар. У него на топорах клейма.
– А эти черные тюльпаны, они… герои?
– Не знаю, да, наверное.
Имва взглянул на широкую спину Рантара под черным плащом. Разве вот этот вот мог быть хоть как-то связан с героями?
– Он не хотел забирать топоры. А потом у него тряслись руки. Я думаю, он тоже может быть болен. Сначала так хорошо сражался. Ты видела? Столько ярости и такая скорость!.. Он ничего не боялся, играл с Харнаком. А потом одной женщине стоило закричать, и он свалился. Не понимаю.
– Вряд ли я чем-то могу помочь. Ты должен его знать куда лучше, я почти ничего не помню… У тебя странный акцент, откуда ты?
Имва облизнул губы. Этот разговор уже был. Вот только девушка говорила иначе. Да и вела себя по-другому.
– Эй вы! Может, помолчите?
– Мы же не твои пленники! – возмутилась девушка. – Едешь тут, а мы вынуждены плестись, как побитые крестьяне. Мог бы хотя бы помочь нам. Мне.
– Эта поездка похожа на светский выезд? Скажи спасибо, что развязал тебе руки. Когда нас найдут, то тебя за колдовство убьют на месте, а ты вообще амеван! Из всей нашей компании выжить может только петух. И то, если никто не захочет прихватить его на обед.
– Я не колдунья! Если я что-то и знаю про себя, то уверена: колдовство и я – совершенно разные вещи. Погоди. Что ты сказал? Амеван?
– Не важно. Спроси у мужика, сидящего в твоей голове.
– Прости? – Девушка подняла одну бровь и во взгляде у нее что-то изменилось.
– Строго говоря, мужик у тебя в голове не один, я прав, парень?
Имва не торопился глядеть ей в глаза и неловко пожал плечами.
– Он прав. На поле неподалеку ты… оживила мертвецов. И говорила, как мужчина. А потом появился Вик…
– Кто? – Она уже совсем не выглядела воинственно, даже побледнела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты сказала, чтобы мы звали тебя Вик. И заявила, что ничего не знаешь про ключи-монолиты. А до этого ты ломала комедию, изображая из себя простую девку. Похоже, в твоей голове целая ферма помещается, – сказал Рантар.
– Святые имена, – она подошла к дереву и, облокотившись, тяжело задышала.
– Хочешь сказать, что ничего не знала?
Рантар очень любил задавать вопросы, но сам на них не отвечал.
– Не знаю, о чем вы говорите. Это звучит слишком ужасно.
– Лучше прими этот факт быстрее, он сильно упростит тебе жизнь. Скажи мне главное: ты знаешь, как создать ключи? Потому что лучше не делать из меня дурака.
– Для начала хватит говорить со мной, как с преступницей, – она выставила вперед палец, и, что самое удивительное, Рантар не стал возражать. Он помолчал, а потом слез с лошади и привязал ту к дереву.
«Может, люди и не такие пропащие, раз могут приручать таких могучих зверей».
– Хорошо, я буду говорить иначе. Что дальше? – спросил Рантар.
– Мне надо перевести дух. Нам надо. Потом пустишь на свою лошадь, и мы поедем куда-то, где можно отдохнуть, а то у меня все тело болит так, будто всю ночь катилась с каменного холма. Возможно, где-то поблизости окажется какая мастерская, и я сделаю этот ключ. Не бойся, я умею. Ключ – первое, о чем я вспомнила, это может быть подсказкой. Ох, ну почему у меня раскалывается голова?
Она потрогала волосы как раз там, где недавно Рантар приложил ее топором, и Имва отвел взгляд.
– А теперь, ребята, мне бы хотелось, чтобы вы представились. Не знаю, кто там с вами говорил, но это была не я.
– Я Имва. А это Навнат, мой друг.
– Привет, Имва и Навнат, – отозвалась девушка, чуть задержав на петухе свой взгляд. – А тебя как зовут? Ну же, нам надо знать имена друг друга.
– Нет, не надо. Чем меньше мы знаем, тем меньше будет неприятностей.
– Не обижайся, но ты похож на человека, который их создает. Та женщина назвала тебя Антар, это твое настоящее имя?
– Смотря какое считать настоящим, – Рантар поймал взгляд девушки и покачал головой. – Так меня раньше звали. Теперь я известен всем как Рантар. Но это имя лучше не произносить, если не хотите, чтобы в этот же день вам снесли голову.
– Выходит, неприятности не только у нас, да?
– Сама сказала, что я их создаю.
– Хех, отличная у нас компания собралась. А для чего тебе ключ, скажешь?
– Нет, – ответил Рантар, осматриваясь вокруг и не торопясь присесть рядом.
– Нам надо знать друг о друге больше, чтобы доверять, – вмешался Имва, решив, что этим шансом надо воспользоваться. Он должен узнать больше о мире и должен перестать бояться своих спутников. Хотя бы одного из них.
– Доверять? Ну уж нет, – помотал головой Рантар. – Я никому не доверяю. И вам не советую.
– Может, мы все сможем помочь друг другу.
– Согласна, – кивнула девушка, и Имва немного покраснел.
– Хочешь знать больше? – вздохнул Рантар. – Хорошо. Тогда начнем с тебя. Что забыл амеван в мире людей и почему тебе так усрались эти герои?
– Ус… что? – переспросил Имва, пытаясь сообразить, пока щеки наполнялись жаром.
– Амеваны – жестокие одиночки. Они не покидают лесов, а тех, кто пытается забраться к ним, – убивают. Не говоря про охоту, которую они устраивают за людьми. А ты делаешь все ровно наоборот. Вот мне и интересно, почему?
– Мы не такие. Жестокость нужна лишь для защиты.
– Это все равно не объясняет, что ты здесь забыл.
Имва посмотрел на девушку, но, встретив твердый взгляд, вздохнул. Все равно узнают, он ведь сам предложил.
– В последние годы в лесу неспокойно. Вряд ли амеваны знают, что надо делать. Они прячутся, продолжают делать то, что хорошо знакомо. Они уважают ум, осмотрительность, но вот отвага, решительность им не свойственны. А я с детства слышал так много историй про людских героев, так много историй об их доблести, что вдруг понял: внешний мир не может быть так прост, как о нем говорят. И мне надо выяснить, что тут происходит. И как героям удаются все эти подвиги. Вот так.
