– Ты чего мелешь, шляпа немытая? Какая такая гостья?
– А такая. Красивая девка, блондинка. Я думал сначала, подруга какая Лялькина. А как сама Лялька следователю начала объяснять, что в ту ночь дома не ночевала, – я сразу и смекнул, что к чему. Полюбовницу Виталя к себе в гости приглашал.
– Так ведь на улице темно было. Как же вы разглядели девушку?
– А у Витали над калиткой фонарь приспособлен был. Не всегда горел, а только когда в дом кто-то входил или выходил.
И кивнув, мужичок закончил свою мысль:
– Вот так-то. Пока жены не было, Виталя потаскуху какую-то к себе в гости позвал.
– Брешешь! – не выдержал его приятель. – Они с Лялькой дружно жили.
– Я эту полюбовницу вот этими самыми глазами видел, когда она к Витале заходила. Он сам ее в ворота впустил, а мне кулак показал. Таким я его и запомнил.
И небритый тип неожиданно жалобно шмыгнул носом и вытер покрасневшие веки. Но Алену в его рассказе взволновало другое.
– А ее тело тоже нашли?
– Кого?
– Полюбовницы этой!
Мужики переглянулись и вновь принялись дружно чесать затылки. Но в конце концов собрались с мыслями и объяснили, что обгоревшее тело было всего одно – Виталино. А если баба и была, то она ушла еще до пожара, что, конечно, странно. Потому что куда бы она одна и среди ночи тут делась?
– Разве что на такси уехала. Для такой богачки такси нанять не проблема. Да и Виталя не бедствовал. Дом у него был – храмина! Три этажа – два из камня, верхний из дерева.
– А где полыхнуло?
– В мастерской у него пожар начался. На первом этаже.
– А чем Виталя покойный занимался?
Но мужики неожиданно насторожились:
– Эй, а чего это вы нас все выспрашиваете и выспрашиваете?
– Тихо, мужики, – попытался урезонить их Ваня. – Друзья мы Виталины, ясно?
Но мужики на удочку не попались.
– Друзья-а-а? А сами что-то совсем ничего про Виталю не знаете! А ну, говорите правду! А то ни словечка вам больше не скажем.
Пришлось отвести их в сторону от Марата и рассказать и про убийство Михаила, и про покушение на Таисию. После этого соседские мужики согласились взглянуть на фотографию Михаила. И один из них даже припомнил, что пару раз видел, как тот приезжал к хозяину сгоревшего дома.
Но что за дела связывали этих двоих, соседи сказать не брались. По их словам, Виталя, несмотря на молодой возраст, ему еще не исполнилось и сорока, был человеком нелюдимым. Сам в гости ни к кому не ходил и у себя в доме тоже посторонних не привечал.
– Да что там, даже мальчишек соседских отучил к себе во двор лазить. Видели, какую ограду себе соорудил? Меня прямо оторопь взяла, когда я увидел, чего он делает. Так ему и сказал. Людей, говорю, Виталя, на зону за преступления ссылают, а ты сам себе зону у себя дома соорудил. Или готовишься уже?
– А он чего?
– Куском кирпича швырнул. Чуть было в морду мне не попал. Сука он был, хотя про покойников плохо говорить и не принято. Сколько раз у него на опохмелку просил, ни разу не дал! А ведь деньги у Витали были. Были! Ну, и кто он после этого? Сука и есть!
На этом разговор и закончился. Поговорить с женой покойного хозяина дома Лялей подругам не удалось. Она была у матери. А адреса сей достойной особы соседские мужички не знали.
На обратной дороге все молчали. Очередной след, который мог привести к разгадке личности убийцы, завел их в тупик. Говорить ни у кого охоты не было. И лишь избавившись от Марата, подруги принялись строить догадки вслух:
– Михаил мертв. Этот его приятель – бывший шофер – тоже мертв. Совпадение? Или что-то другое?
– Насчет этого Витали еще не факт, что именно он в доме сгорел. Останки в плохом состоянии, опознать тело было невозможно. Мы лишь можем предполагать, что в доме сгорел именно хозяин. Но что, если это был не он?
– А кто?
– Ну, та женщина, которая к нему приезжала. Или еще кто-то.
– А сам Виталя, прикрываясь тем, что он официально умер, поехал в город и прикончил там Михаила?
– И Таисию, может, тоже он из окна вытолкнул?
– Почему бы и нет! – воскликнула Алена. – Мы же не знаем, чем Михаил с этим Виталей занимались. И во что они втянули Таисию, тоже не знаем. Она могла что-то такое об их делишках пронюхать, за что Виталя их обоих и устранил: и Михаила, и Таисию.
– Михаила – возможно, – подал голос Ваня. – Но Таисию – это точно не он. Ее-то за что? Я так думаю, Мишка свою невесту за дуру конченую держал. Ни в какие свои дела он ее посвящать бы не стал.
Но это была личная точка зрения Вани. А как там дела обстояли на самом деле, еще неизвестно.
Оказавшись в городе, подруги вновь остались в компании одного лишь Вани. Марат уехал к своему отцу, а потом к Таисии. Милочка еще в больнице вспомнила, что дома у нее есть свои дела, и от поездки в Павловск отказалась.
Ну а Алена с Ингой, окончательно вымотавшись за целый день, почувствовали, что буквально валятся с ног. К тому же они все трое были страшно голодны. В животе бурчало, как в старых водопроводных трубах. Слышать и ощущать это было не очень-то приятно.
– Хочу есть, – тоскливо произнесла Инга. – Умираю.
– И не говори. С утра на ногах.
– В животе прямо все в трубочку скручивается.
– Совсем забыла! – хлопнула по лбу Алена. – Нас ведь ждет Блумберг в ресторане!
За всеми сегодняшними многочисленными разъездами и делами подруги совсем забыли о том, что пригласили адвоката поужинать с ними вместе.
– А где он нас ждет?
– В «Бастионе». Слышала о таком? Дорогое место и очень пафосное.
Инга покачала головой. Нет, не слышала. Она не часто ходила по дорогим ресторанам или, если уж на то пошло, вообще по ресторанам. Предпочитала готовить себе сама. Качество еды, которую подавали в ресторанах, по большей части вызывало в ней разочарование. Если и не отравишься, то все равно надумаешься всякого.
Но если за компанию, то Инга была не против ресторанной еды. На миру, как известно, и смерть красна. Но будь она одна, спокойно покушала бы у себя дома. Правда, готовить после целого дня хлопот и беготни совсем не хотелось.
– А в этом «Бастионе» нас быстро накормят? А то бывает, что, пока блюдо приготовят, уже уходить пора.
Пока Инга стенала и сомневалась, Алена уже связалась с Блумбергом, переговорила с ним и бодро заявила:
– Все в порядке! К нашему приезду еда будет готова! Ты, Ваня, сядешь отдельно.
– Буду в пределах видимости, – по-военному четко отрапортовал охранник.
«Бастионом» оказалось новое заведение, специализирующееся на блюдах традиционной еврейской кухни. Тут подавали кошерную пищу, которую Блумберг уписывал с видимым удовольствием.
– Обычно после восьми вечера я ничего не ем, – сообщил он подругам, промокнув губы салфеткой. – Но сегодня заседание коллегии адвокатов, в которой состоит и ваш скромный слуга, несколько затянулось. Я пытался привлечь внимание своих коллег к тому, что уже слишком поздно, пора и честь знать, но мой глас не был услышан. Поэтому я вынужден извиниться за отсутствие пунктуальности у моих коллег.
– Ничего, мы сами были заняты.
В глазах Блумберга мелькнул интерес. Но расспрашивать он не стал. Вместо этого щелкнул пальцами официанту.
– Я осмелился сделать заказ и для вас тоже. Взял нам всем фирменную говядину в горшочке. Попробуйте, сразу поймете, что такое кошерная пища!
На взгляд Инги, поданное им тушенное с овощами и пряными травами мясо ничем не отличалось ни на вкус, ни на вид от точно такого же куска вырезки, приготовленного в любом другом месте. Но Блумберг твердо считал, что питаться надо согласно заветам предков и открытиям современной науки. И Алена с Ингой, рассудив, что вреда от такой кухни точно не будет, приступили к трапезе.
Мясо оказалось мягким. Они с удовольствием с ним расправились и почувствовали, что совершенно наелись. От второго горячего блюда они отказались. А вот Блумберг заказал себе еще фаршированную щуку, поданную ему в виде ломтя от целого рулета. Кусок плавал в бульоне, а все блюдо в целом больше напоминало суп. Уставшие, сытые и согревшиеся подруги почти дремали, наблюдая, как Блумберг расправляется со щукой, не забывая развлекать их разговором:
– Чтобы правильно приготовить фаршированную щуку, ее нужно почистить, снять с костей все филе, шкуру снять чулком, а голову отрезать. Потом из головы, плавников и костей сварить крепкий бульон, можно добавить другую мелкую рыбку для наваристости. Мясо щуки надо пропустить через мясорубку, лучше несколько раз, затем смешать с размоченной булочкой, зеленью. Фарш запихнуть обратно в кожу, зашить и варить получившуюся колбасу до готовности в рыбном бульоне.
– Очень трудоемкий процесс.
– Моя мама готовила щуку каждые выходные. Прекрасно помню, на все у нее уходило три с половиной часа, но результат того стоил! Мамину рыбу хвалила даже моя бабушка – папина мама. А она, откровенно говоря, была скупа для моей мамы на похвалы. А вот мама была совсем не такая. Она так мечтала, чтобы я наконец женился, что любила мою избранницу уже, так сказать, заочно.
