знали, – вздохнул Гуров. – Ну что, начинаем разведку боем?
Но разведка боем ничего, по сути, не дала. Старушки благодаря присутствию Галины Никитичны особо не скрытничали, да и на Гурова и Федора Ильича смотрели с почтением – как-никак самые настоящие следователи, – но ничего путного они так и не рассказали. По их словам, никто в последнее время о Елизавете Петровне не расспрашивал и ее жизнью не интересовался. Может, дедушки что-нибудь знают на этот счет? Вот у них и следует спросить, хотя все они народ ехидный и препротивный, склонный к безобразиям, с ними одни скандалы, потому старушки со стариками, считай, и не общаются, так что спрашивайте, дорогие следователи, у них сами.
– Насчет старичков, – развела руками Галина Никитична, – и я вам не помощница. Тяжелый народ. Так что…
– Ничего страшного, – улыбнулся Гуров. – Справимся. Вот только где их искать?
– Кого где, – неопределенно ответила заведующая. – Кто-то у себя в комнате находится, кто-то, может, гуляет по саду или подался в город… Вообще-то они любят собираться у Матвеича.
– Кто такой?
– Наш дворник. У него имеется свое отдельное помещение, вот они у него и гостят. Со всеми вытекающими последствиями. Конечно, – добавила она, – по-хорошему всю их компанию следовало бы разогнать, но как это сделать? У нас сотрудников почти нет, сплошные сотрудницы. Да и к тому же это их право – собираться в компании. Мы хотим, чтобы все было, как там… – она неопределенно махнула рукой.
– Там – это где? – не понял Федор Ильич.
– За пределами нашего заведения, – пояснила заведующая. – Наши старички, впрочем, выражаются иначе. Они говорят «как на свободе». – Галина Никитична невесело улыбнулась.
– И где же нам найти вашего знаменитого Матвеича? – спросил Гуров.
– Завернете за тот угол и там увидите, – указала заведующая.
Завернув за означенный угол, Гуров и Федор Ильич сразу же увидели апартаменты Матвеича, а вместе с ними и прелюбопытную картину. Дверь в дворницкую была распахнута, внутри помещения виднелись несколько человек, и среди них – тот самый охранник, с которым Гуров и Федор Ильич общались накануне. Охранник доставал из карманов и выставлял на стол бутылки: одну, две, три, четыре…
– Это что ж он делает? – удивился Федор Ильич.
– Как что? Похоже, старички отправляли его за водкой. Он и рад стараться, – ответил Гуров.
– Он что же, у них за курьера? – удивился Федор Ильич. – Хорош охранник!
– А вот мы сейчас это дело разъясним, – сказал Гуров и подошел к старикам. – Здоровы будьте, люди добрые! А тебе, служивый, – он глянул на охранника, – отдельный пламенный привет. Никак решили затеять веселую пирушку? А что, доброе дело. Конечно, если без безобразий. А то ведь бывает и такое… А, служивый? Бывают, говорю, безобразия? Или все у вас тихо да мирно?
Старики, а их было семь человек, ничуть не растерялись при появлении Гурова и Федора Ильича и лишь вопросительно взглянули на охранника: кто, мол, эти двое такие? Охранник сделал испуганное лицо и дотронулся пальцами до своего плеча. Это был известный жест, означавший погоны. То есть эти двое, мол, были при погонах, иначе говоря, из полиции. Старики, опять же, ничуть не смутились от такой жестикуляции охранника: похоже, все они были народом тертым и опытным. Они даже не убрали со стола выпивку, лишь один из стариков презрительно скривил губы и сплюнул.
– Правильная у тебя жестикуляция, служивый, – сказал Гуров. – Как раз оттуда мы и есть.
– И что? – лениво произнес один из стариков, тот, который сплюнул. – Накрыл, говоришь, компанию? Поймал с поличным? Ну, твоя взяла. Арестовывай, изымай пойло. Большое ты дело сделал, начальник. Прижучил старичков за выпивкой. Тут тебе и почет, и фанфары. Медалькой, может быть, наградят.
– А мы, милок, кутузки-то не боимся, – поддержал его другой старик. – Мы с нею знакомы. У нас с нею полюбовные отношения. Мы и здесь-то как в кутузке. Нам везде кутузка. Вся наша жизнь кутузка. Так что нечем нас тебе взять. Вот так.
Гуров на это ничего не ответил и молча присел на какое-то полено. Федор Ильич потоптался и присел рядом на ящик. Какое-то время все молчали. Охранник повздыхал и повернулся, чтобы выйти.
– Подожди, служивый, не уходи, – остановил мужчину Гуров. – Потому как мой разговор будет касаться всех. Помощь мне ваша нужна, отцы. Очень нужна, вот ведь какое дело. Старушку тут у вас недавно убили. Слыхали?
– Ну? – сказал один из стариков, а все остальные молча шевельнулись.
– Вот я и говорю, помощь ваша нужна, – повторил Гуров. – Может, что-нибудь слышали или видели. Или догадываетесь. Ведь это же такое дело – убийство. Оно втихую не бывает. Оно всегда резонанс случается.
Старички еще раз пошевелились, но никто не проронил ни слова.
– Не хотите помочь? – осведомился Гуров. – Что ж… Как знаете. Да только убили-то одну из ваших. Шилом в спину. Подло, если разобраться. Вы-то знаете… А самое-то главное – за что? Ведь старушка. Можно сказать, божье создание. Молчите… Что ж, больше у меня вопросов нет. Можете пить вашу водку. За помин души той самой старушки. А звали ее Елизаветой Петровной. Вот и поднимите ваши стаканы за упокой души рабы Божьей Елизаветы Петровны. Да ну вас…
– А что мы можем сказать? – отозвался один из стариков. – Ничего мы об этом не знаем, а напраслину городить – дело нехорошее. За нее ответ полагается. Так что ты не собачь нас, командир. Ты сперва вникни.
Поднявшийся было со своего места Гуров вздохнул и опять уселся на полено.
– Да я и не собачу, – сказал он. – Мне душегуба найти надо. Вот я и подумал, что, может, вы мне поможете. Вы-то народ опытный…
– Ты, начальник, нас с мокрушниками не равняй! – сказал один из стариков. – У нас тут у всех другая масть.
– Да если бы и были среди нас мокрушники, так что с того? – произнес еще один старик. – Дело-то прошлое. А сейчас… сейчас все мы будто и не люди. Все было, да схлынуло. А ты говоришь, шилом в спину. Это дело молодое. Вот там и ищи.
– Думаете, убил кто-то из молодых? – уточнил Федор Ильич у старика.
– Да уж, понятное дело, не старик. Нам-то за что убивать другого человека? Тем более старушку? Сам подумай.
– Допустим, чтобы забрать у нее деньги. Или, может, какую-нибудь побрякушку… – осторожно предположил Гуров.
– Ведь сучье же дело – старушку в спину! – ощерился один из стариков, тот самый, который сплюнул. – За сук нас держишь, командир?
– Нет, – просто ответил Гуров. – Не держу. А держу я вас за равных себе. Оттого и прошу вашей помощи. У сук бы я помощи не попросил. Знаю
