Увидев в одном из залов гнусного убийцу, собака стала яростно бросаться на него. Ее пытались отогнать слуги, удерживали ее ошейник, но она упорно вновь и вновь кидалась на мессира Андре. К тому же все прекрасно знали, чья это собака!
– Это неспроста, – поразмыслив, решил король. – Уведите собаку и хорошенько ее накормите. Потом отпустите ее на волю. Но когда борзая убежит из дворца, пусть слуги проследят, куда она направится.
Приближенные короля в точности выполнили его приказание: собаке дали обильную пищу, а потом несколько вооруженных рыцарей и слуги верхом последовали за ней.
Каково же было их удивление, когда борзая уверенно привела людей в густой лес Бонди к большой куче хвороста в чащобе! Разбросав сухие ветки, рыцари обнаружили под хворостом окровавленное тело мессира Оббери де Мондидье.
О происшествии немедленно доложили королю. Монарх повелел собрать совет и приказал предстать перед ним мессиру Андре Машеру.
– Что вы можете сказать нам по поводу случившегося, мсье? – спросил его глава совета. – Многие видели, как вы отправились в глубь леса вдвоем с погибшим.
Оправдания Машера, которые он выдвигал в свою защиту, выглядели неубедительными и не удовлетворили королевский суд. Он постановил:
– Мессир Андре Машер должен сражаться с борзой, дабы в ходе этого поединка полностью очиститься от подозрений в убийстве мессира Оббери де Мондидье.
– И да свершится суд Божий. Аминь! – заключил король…
Поединок решили провести на острове Сите, где сейчас на берегах, омываемых Сеной, стоит знаменитый собор Парижской Богоматери. Назначили день и час. По постановлению королевского суда собака могла драться зубами и когтями, а Машер имел право получить щит и обороняться от борзой палкой. Король признал такое решение вполне справедливым, и все рыцари согласились с ним. Возражения мессира Машера в расчет не принимались.
В назначенный день городские стражники отгородили место поединка. Поглядеть на необычную схватку приехал сам король и с ним многие влиятельные синьоры. В одном конце огороженного места встал мессир Андре Машер со щитом и палкой в руках, а в другом, напротив него, держал за ошейник собаку другой рыцарь – приятель покойного де Мондидье. Дали знак к началу поединка и собаку отпустили.
Машер даже не успел опомниться, как борзая стрелой понеслась к нему, высоко подпрыгнула и вцепилась зубами в горло! Как ни изворачивался Андре, как ни пытался оторвать от себя собаку, скинуть на землю и убить ее, ничего не получалось. Борзая уже сбила его с ног и готовилась растерзать, но ей помешали довести дело до конца.
– Оттащите пса! – приказал король. – Машер виновен!
– Виновен! – вслед за королем мрачно повторили члены суда.
– Я не хочу, чтобы правосудие свершила собака, – хрипло рассмеялся монарх, глядя на окровавленного мессира Машера. – Это моя привилегия. Бог уже вынес свое решение, поэтому мне остается только выполнить его волю на грешной земле. А тебе, подлый убийца, предстоит держать ответ перед Всевышним. И очень скоро!
По знаку короля стражники оттащили в сторону упиравшегося пса. Подавленного случившимся мессира Андре Машера королевские палачи подхватили под руки и поволокли на виселицу, чтобы предать позорной для дворянина смерти через повешение. Там его при стечении народа и вздернули, в назидание всем, кто совершает и замышляет черные дела.
Хронист Оливье де ля Марш не преминул отметить: когда тело Машера перестало дергаться в петле, собака покойного де Мондидье сразу же успокоилась…
Предсказания отшельника
История любит неожиданные повороты и разного рода курьезы, в результате которых происходят иногда совершенно удивительные вещи. Хроники Средневековья донесли до нас рассказ о случившемся в славном городе Марселе.
На знойном юге Франции, в портовом городе Марселе, свирепствовала «черная смерть» – безжалостная чума. Никто не знал, откуда она пришла. Возможно, ее занесли купцы из Испании или привезли вместе с паломниками и воинами с другого берега Средиземного моря корабли крестоносцев, воевавших в Палестине за Гроб Господень? В жарком климате полупустынных сарацинских стран эта страшная болезнь совсем не редкость.
От чумы обыватели пытались спастись гвоздикой, на улицах и площадях день и ночь жарко пылали большие костры. Но город все равно неумолимо вымирал, и уже под самыми его стенами, не опасаясь совсем ослабевшей стражи, бродили шайки свирепых разбойников. Опечаленный происходящим префект Марселя пригласил к себе главу городского парламента, – так в средневековой Франции назывался суд – и задал мучивший всех вопрос:
Средневековый Марсель
– Что нам делать? Положение горожан и города просто ужасающе. Нам всем грозит смерть.
– Вряд ли стоит рассчитывать на помощь короля, – грустно усмехнулся глава парламента. – У него есть другие заботы. К тому же Его Величество побережет себя.
– Да, из Парижа никто не захочет отправляться туда, где люди мрут, как мухи, – мрачно согласился префект. – Я уже обращался к королю за помощью, но в ответ получил лишь пожелание Его Величества стойко держаться и всецело уповать на милость Всевышнего.
– Для нас это весьма существенно, – язвительно заметил судья, – тем более что очень скоро любой из нас может предстать перед Творцом.
– Возможно, нам стоит обратиться за советом к Антонию? – помолчав, тихо предложил префект.
– Вы думаете? – бросил на него быстрый взгляд судья. – Думаете, что нет иного выхода?
Антоний был известным всей округе отшельником. Крестьяне и бедный городской люд считали его святым, но представители официальной католической церкви называли еретиком, особенно за дар предвидения и сделанные им предсказания. В частности, он предсказал и пришествие чумы.
Однако Антонию не поверили, а церковники пригрозили ему костром, если не замолчит! Впрочем, стоит ли теперь, когда «черная смерть» свирепствует в округе, разводить теософские споры и устраивать диспуты? Страшная смерть стоит на пороге.
– Хорошо, я согласен сходить к нему вместе с вами, – вздохнул глава городского парламента.
Утром префект и его вчерашний гость отправились к расположенной далеко за городом хижине Антония. Властителей Марселя сопровождали несколько вооруженных стражников: разбойники совершенно обнаглели, и путь предстоял не безопасный.
У скромной хижины префект и судья спешились, оставили лошадей на попечение охраны и вошли в жилище Антония. Отшельник – лысый, загорелый старик, одетый в скроенную наподобие монашеской рясы длинную рубаху из грубого небеленого холста – встретил их довольно холодно.
– Приехали просить о помощи? – едва взглянув на гостей, сердито буркнул он. – Нет бы раньше послушать, что вам говорили. Но вы предпочли слушать никчемных попиков, давно забывших Бога!
– Конечно, мы оказались не правы, – смиренно, что совсем не в его обычае, признался префект. – Но сейчас речь идет о жизни целого города.
Дело дошло до того, что уже даже рыбаки не могут выходить в море. Марсель без рыбы!
Антоний сердито засопел, поджал губы и молча указал в угол, где стояли два чурбана. Высокие гости уселись на них, а отшельник взял с полки засаленный кожаный кошель, встряхнул его и высыпал на утоптанный земляной пол гладкие разноцветные камешки. Причудливым узором они легли у грязных босых ног прорицателя. Наклонившись, он всмотрелся в расположение камней и негромко рассмеялся:
– Ваше спасение придет. Но только, если вы сумеете поймать шайку из четырех мародеров, обирающих дома и трупы умерших на улицах горожан.
– Этих людей следовало бы немедленно повесить! – вскинул голову судья.
– Дело ваше, – собирая камешки в кошель, равнодушно пожал плечами Антоний. – Можете и повесить. Вам не привыкать делать всякие глупости.
– Благодарим тебя за помощь, – поклонился ему префект и положил на край стола несколько золотых монет, на которые отшельник даже не обратил внимания.
– По-моему, он сущий мошенник, – на обратном пути сказал судья. – Или вообще сумасшедший! Как могут помочь спасению города от страшной болезни проклятые мародеры?
– Давайте не станем торопиться с выводами, – осторожно предложил префект. – Пути Провидения неисповедимы: ведь предупреждал же нас Антоний о чуме, но мы его не послушали!
– Это просто совпадение, – парировал судья.
– Не исключено, – согласно кивнул префект, – тем не менее, сегодня я прикажу усилить караулы и устроить засады, чтобы непременно взять живыми шайку негодяев, о которой говорил отшельник.
Однако поймать разбойников-мародеров удалось только спустя несколько недель – они действовали очень осторожно, и стражникам пришлось приложить немало трудов, пока воры не оказались в городской тюрьме. А до того ловили разных бандитов, но все это были не те: префект каким-то странным образом чувствовал это. Как и предсказывал Антоний, последняя из пойманных шаек состояла именно из четырех человек, постоянно державшихся вместе, даже когда они не выходили на промысел.
