Шипение амулетов разбудило служанку, она захлопала спросонок глазами и недоуменно посмотрела на меня.
— Что случило…
Она не договорила. Теперь ее взгляд был прикован к лезвию сарда, которое упиралось ей в горло. Клинок хотя и уменьшился, остроты своей не утратил, и девушка не могла этого не ощутить. В глазах служанки плескался ужас.
— Переодевайся, — спокойно приказала я ей, удерживая сард у ее сонной артерии. — Живо.
Девица перевела взгляд на меня и набрала в грудь воздуха — собралась заорать.
— Я бы этого не делала, — так же невозмутимо сказала я и надавила сардом на ее шею сильнее, мысленно прикидывая, сколько у меня осталось времени до появления тех тварей, которые должны были ощутить выброс магии в воздух. — Убью.
Та открыла и закрыла рот. Затем с трудом кивнула — клинок у шеи ей мешал — и послушно начала развязывать тесемки на платье. Я помогла ей надеть темно-зеленый наряд и застегнуть ряд пуговиц на спине — у девушки так тряслись руки, что без моей помощи она бы не справилась. В тот момент когда я разулась и велела надеть ей мои туфли, из леса вдруг донесся пронзительный громкий вой, от которого у меня на затылке волосы встали дыбом. Служанка взвизгнула, лицо ее посерело от страха. Повозка резко остановилась, так что я чуть не упала, снаружи раздались встревоженные восклицания и вопросы. Затем — голос Стоуна, отрывисто отдававшего какие-то приказания. Я не слышала, что именно он говорил, а остаток его слов потонул в повторившемся вое, который пробирал до костей. В этот момент я резко засомневалась в успехе своего замысла. Должно быть, мной владело отчаяние в тот момент, когда я приняла решение организовать свой побег именно этим способом. Никому еще не удавалось переиграть этих тварей. Так с чего я решила, что у меня получится?
Вой раздался снова, на этот раз гораздо ближе. До меня донеслись ругательства стражников и лязг оружия. Но оно не поможет им в борьбе с олльфарами — жуткими монстрами, обитавшими в лесах. Они не так уж часто встречаются, но еще никому не удавалось от них спастись. Внешне они похожи на волков, но только на первый взгляд. Вместо шерсти эти твари покрыты костяным панцирем, который не может пробить сталь, а невероятная гибкость, скорость, длинные острые зубы и когти помогают им в охоте. Даже маги избегают этих существ — олльфары питаются не только мясом, но и энергией. Напасть на мага для них — это обеспечить себе роскошный пир магической энергией, которую олльфары поглощают мгновенно. В них бесполезно швыряться плетениями — они их развеют и впитают в себя за секунду. Обычно олльфары живут в чащах лесов и охотятся на других зверей, но нападают на любого человека, которому не повезет оказаться поблизости. Тот выброс магии, который произошел, когда я активировала двадцать амулетов сразу, не мог не привлечь их, и теперь наш отряд для них — лакомая добыча. Я бы не осмелилась так сильно рисковать, если бы не очередной вещий сон.
Однако эльф из Этари, которого я видела во сне, изучал природу олльфаров. По его исследованиям выходило, что лесные монстры, питаясь энергией, очень хорошо ощущают человеческие эмоции и даже различают их. Самым привлекательным для этих тварей является страх. Еще — отчаяние, паника, страдания — в общем, те чувства, которые испытывает человек, когда сталкивается с олльфаром. Однако тот эльф утверждал, что им противны эмоции спокойствия. Если человек при встрече с олльфаром не испытывает страха, зверь не тронет его, поскольку сочтет несъедобным. Но этот факт не стал общеизвестным за недостатком доказательств, и мнение того эльфа больше никто не разделял. И я сама, должно быть, спятила, когда решила последовать совету эльфа и лично пообщаться с олльфарами.
Вой постепенно сменился рычанием. Я попыталась на слух определить, сколько же здесь собралось хищников. По моим подсчетам получилось, что не меньше пяти. Ох! Ужас какой. А гвардейцев со мной ехало двадцать человек, плюс еще капитан Стоун и кучер. Нет, против олльфаров у них нет никаких шансов…
Раздались первые крики боли, жалобное ржание лошадей. Горничная сидела в углу повозки и бормотала слова молитвы, ее всю трясло. У меня самой не хватало духу выглянуть наружу, и я сейчас всеми силами убеждала себя не бояться, вцепившись в рукоять сарда. Впрочем, вряд ли он мне поможет: драться с олльфаром уменьшенным сардом — все равно что сражаться зубочисткой. Но тот эльф был уверен, что олльфары не нападают на тех, кто их не боится… Все в порядке…
Полог резко отдернулся, и я увидела перед собой капитана Стоуна. Он был залит кровью, одна половина его лица представляла собой жуткую маску из мяса. На нем был стальной нагрудник, который сейчас был практически разодран в клочья. Вот они, когти олльфара! Капитан смотрел на меня с безумием в единственном оставшемся глазе.
— Спасите нас, — выдохнул он. — Вы же маг. Вы все можете.
— Как? — мрачно поинтересовалась я, забыв от неожиданности, что мне надо изображать смертельный ужас. — На мне антимагические кандалы.
И я помахала перед носом Стоуна рукой с браслетом. Тот посмотрел на нее, как на своего личного врага, не заметив моей не соответствующей ситуации реакции. Еще две секунды он колебался, а потом неожиданно сунул руку в карман и достал небольшой предмет, по форме похожий на монету, а затем схватил меня за руку и дотронулся им до браслета. В то мгновение я поняла, что это тоже был амулет — ключ от кандалов. А затем все мысли вылетели из моей головы, поскольку на меня хлынула потоком вернувшаяся магическая сила. Мир вокруг разом стал ярче, звуки — громче, а от нахлынувших на меня эмоций других людей я покачнулась. Магия бурлила во мне, и я почувствовала опьянение собственной силой.
Я улыбнулась свободной улыбкой, и почти физически ощутила, как загорается в моих глазах темно-алое пламя, а затем подняла с пола упавший браслет, который уже начала ненавидеть. Совсем близко от повозки внезапно раздался полный муки вопль, и Стоун помчался на помощь кому-то из своих людей. Я же подошла к съежившейся на полу служанке, взяла ее безвольную руку и защелкнула на ней антимагический браслет. Служанка не пошевелилась — она не была магом и не ощутила никаких изменений. Я же подобрала еще и ключ, а затем глубоко вздохнула и откинула полог.
Зрелище, открывшееся мне, заставило мои внутренности скрутиться в узел. Из всего отряда в живых оставалось меньше половины, и было очевидно, что из них не выживет никто. Кровь была повсюду — она залила землю и людей, ею же были забрызганы повозка и сами олльфары. От большинства гвардейцев осталось лишь кровавое месиво на земле. Их доспехи были разорваны в клочья, словно были сделаны из бумаги, местами валялись обломки мечей. Олльфаров оказалось шесть — невиданное прежде количество! Трое из них уже приступили к трапезе, а другая половина теснила оставшихся в живых людей. В реальности они выглядели гораздо отвратительнее, чем на картинке в учебнике Мариуса, — длинные оскаленные клыки, голодные жуткие глаза, подвижные костяные пластины, покрывавшие их вместо шкуры… Когда я вышла из повозки и сделала пару шагов вперед, три олльфара вдруг оторвались от своей кошмарной трапезы и уставились на меня оранжевыми дикими глазами. Вот она — проверка на прочность.
Постаравшись подавить в себе страх, я твердо встретила взгляд одного из зверей и как можно спокойнее посмотрела на него. За моей спиной раздался крик еще одного умирающего солдата. Зверь недовольно зарычал, остальные подхватили. Но они не сделали попытки прыгнуть на меня, и я слегка приободрилась. Вместо того чтобы продолжить свой путь, я целиком повернулась к олльфарам и по очереди посмотрела на всех. Те еще пару минут буравили меня неподвижными взглядами и тихо рычали — у меня создалось отчетливое неприятное ощущение, что они изучают меня и переговариваются между собой. Прошло еще несколько мгновений — я думала, что мои натянутые нервы сейчас лопнут, — и они вернулись к прерванному обеду, потеряв ко мне интерес. Я же спокойно повернулась к ним спиной и зашагала к лесу, уже точно зная, что сзади на меня не нападут.
Но далеко отойти я не успела. На моем пути лежал растерзанный труп, в котором можно было опознать Стоуна. При виде этого куска мяса, оставшегося от человека, с которым я разговаривала еще несколько минут назад, на меня накатила дурнота. На секунду обернувшись, я увидела, как олльфары кружат вокруг повозки, где оставалась служанка. В воздухе оттуда волнами расходился страх. К моему горлу подкатила тошнота, и до деревьев я добежала, уже не думая о чувстве собственного достоинства, и там меня вырвало. Эмоции, которые я испытывала, не были полноценным страхом, а смесью отвращения и ужаса. Но это не было ужасом перед самими олльфарами, и поэтому хищники не восприняли их как лакомство.
Крики стихли очень быстро, их сменил треск разрываемого мяса и лязг металла. Все это время я сидела, прислонившись спиной к стволу дерева, зажав руками уши, и смотрела в чащу. К месту побоища я не поворачивалась и старалась не думать о том, что там происходит. Просто запретила себе возвращаться к этой теме и постаралась выбросить из головы все мысли. Меня слегка трясло, руки дрожали, а ноги словно отнялись.
