появляются потеки туши от слез, и думал, что ему и правда повезло. Он ни разу не видел Лизиного мужа, но слышал от медсестер и врачей, что это самый тяжелый пациент в клинике, которому просто не суждено встать.
Еще он думал о Кире, о том, как неожиданно и приятно, когда кто-то называет ее Костиной женой. Он снова посмотрел на Лизу и, повинуясь какому-то внезапному порыву, спросил:
– Слушайте, Лиза, а рыбу ваш муж ест?
Она растерянно кивнула.
– Мы с Кирой заказали целую гору рыбы из ресторана. Хотите, я вам занесу вечером на ужин вместо котлет?
– Доктор сказал, нужно котлеты паровые… – начала неуверенно Лиза.
– Рыбу тоже можно, – решительно перебил ее Костя и довольный собой зашагал в сторону отеля.
Вечером того же дня Константин в двух словах обрисовал Кире ситуацию, собрал в пакет контейнеры с рыбой, салатами, фруктами и закусками и отнес все это в соседнюю палату.
Когда Костя распахнул дверь, в нос ему ударил тяжелый больничный запах, куда более неприятный, чем тот, что обитал в Кириной палате. Иногда Костя думал о том, что творится в обычных государственных клиниках, где нет армии медсестер и сиделок, дорогой техники, где лежат разные пациенты, в том числе и очень тяжелые и совсем одинокие. Если даже здесь в дорогом балканском реабилитационном центре, гордости страны, так тяжело дышать и так страшно порой смотреть по сторонам. Тогда что там? Мужчина отогнал страшную мысль и осмотрелся.
Палата была в два или три раза больше Кириной, но и пациентов в ней было больше. Четверо мужчин разного возраста, телосложения, с травмами разной степени тяжести делили это помещение. Всех их связывало только одно – это были шейники – больные, травмировавшие шейный отдел позвоночника, те, кому уже не удастся восстановиться полностью, начать ходить. Костя вздохнул, подумав об этом, отыскал глазами Лизу и протянул ей пакет с деликатесами.
– Вот, как обещал, лучшая в этом городе рыба специально для вас и вашего мужа, – преувеличено бодро заявил он, – впрочем, здесь хватит на всех.
Лиза улыбнулась ему легкой беззаботной улыбкой, сейчас ничего в ней не напоминало об утренней истерике, взяла пакет и предложила Косте немного посидеть с ними.
В первую секунду Константин страшно испугался, ему казалось, что все разговоры за ужином будут мрачными, а он не хотел слушать о чужих трагедиях. Однако, оставшись на несколько минут, Костя с интересом обнаружил, что здешние пациенты не говорят о своем положении.
В палате говорили о горах, о путешествиях и рыбалке, о том, как в жаркие дни хочется холодного пива, но Драган – мерзавец запретил приносить его пациентам, говорили о паровых котлетках, которые надоели так, что тошнит от одного запаха. Костя покосился на Лизу, испугавшись, что девушка снова заплачет, но она только улыбалась и шутливо пообещала никого ничем не кормить и заморить голодом.
Больше всех разговаривал Лизин муж, Гоша. Худой, бледный, с короткими неаккуратно подстриженными волосами и тихим голосом, он излучал столько уверенности, жизнелюбия, что даже Кира не могла бы с ним сравниться. Чем больше этот человек рассказывал, тем больше Костя проникался к нему симпатией и уважением. Казалось, Георгий везде побывал, все видел, все узнал. Даже к собственной травме Гоша относился философски, безусловно, он, как и все здесь, надеялся встать, и до конца не представлял, какой будет его жизнь дальше. И все же он был настроен оптимистично.
Костя подумал, что виновата в этом оптимизме реклама клиники. Реабилитационный центр не был больницей в обычном смысле слова, сюда не привозили пациентов сразу после аварий и несчастных случаев. Нет, здесь лечились и восстанавливались уже после обычных больниц и операций. Здесь ставили на ноги в прямом и переносном смысле слова, а потому почти все пациенты центра были полны оптимизма.
Через полчаса Костя окончательно освоился в новой компании, стал задавать вопросы. Спросил Гошу и Лизу, как они познакомились, немного рассказал про Киру. В какой-то момент, когда Лиза снова назвала Киру его женой, Костя хотел поправить ее, но вдруг передумал. Зачем рассказывать этим людям странную и нелогичную историю их с Кирой взаимоотношений? Пусть все останется, как есть.
Костя сам не заметил, как пролетел целый вечер, и наступила ночь. Незадолго до полуночи он распрощался с новыми друзьями, пообещал заходить в гости, благо от соседней палаты один шаг, и вернулся к Кире.
Девушка спала. Во сне ее лицо казалось особенно бледным и худым. Костя замер возле кровати и долго рассматривал его, размышляя о том, какой была бы его жизнь, если бы тогда, шесть лет назад, он не отпустил Киру, и все эти годы был рядом с ней. Впрочем, это было давно, и тогда он знал совсем другую Киру, ни капли не похожую на женщину, спавшую сейчас на кровати реабилитационного центра в Черногории.
Он сомневался, что остановив тогда, шесть лет назад, Киру, убедив ее остаться, женившись на ней, он был бы счастлив. Очень сомневался. Обдумывая это, Костя переоделся, лег на раскладушку, закрыл глаза и сразу уснул, чутким, беспокойным сном, который мгновенно прерывался, если Кира вскрикивала и просыпалась.
***
После знакомства с Лизой и Гошей, Костя стал время от времени заглядывать к ним в гости. Ему нравилось смотреть на эту пару, на их забавные отношения, напоминающие мексиканский сериал. Гоша обычно сдержанный и мягкий после несчастного случая мог разговаривать либо шепотом, либо криком, поэтому, если он злился на Лизу, то кричал, как сумасшедший. Злился же он время от времени то из-за безвкусных каш и котлет, то из-за Лизиной манеры общаться с врачами и родственниками пациентов, игривой и беззаботной, неизменно вызывавшей у Гоши ревность.
Во второй половине июля Лиза оставила Гошу и уехала домой к детям и работе. Перед отъездом она забежала к Косте и попросила его не оставлять Георгия, заходить к нему и может быть изредка приносить что-то вкусное. Костя обещал. Он все больше привыкал к жизни в клинике, к заботе о Кире, к посиделкам с другими пациентами и уже не представлял для себя другой жизни без всего этого.
Иногда по утрам, приходя в номер отеля, Костя подолгу рассматривал себя в зеркале, узнавая и не узнавая одновременно. Что-то в нем поменялось, что-то заставляло его разговаривать в коридорах клиники с родственниками больных, заходить к Гоше и болтать о рыбалке, носить Кире ее любимые блюда, цветы и книги, читать ей вслух. И каждый день чувствовать, что все это имеет какой-то смысл, что теперь все не зря.
Глава 9. Гроза
В конце июля в Херцог-Нови вдруг испортилась погода. Стало пасмурно и душно. Небо заволокли черные тучи. Воздух из города словно выкачали,
