усмехнулась.
– Зачем тебе в горы? – Костя хмуро смотрел на Киру, заранее зная, что проиграет в споре ней. – Я могу снять тебе дом на побережье, здесь климат мягче, клиника рядом, ты не будешь отрезана от цивилизации.
Кира нахмурилась:
– Я хочу домой. Скоро полгода Костя, полгода в этой больнице. Сто восемьдесят дней в плену белых стен, внутри палаты. Я их считала Костик, все эти дни, часы, минуты, иногда даже секунды, мне казалось, этот отсчет никогда не закончится. Казалось, я никогда не сдвинусь с места. Но все изменилось! И сейчас я хочу домой, подальше отсюда. Я не хочу, чтобы эта больница и эта палата были рядом, в шаговой доступности, я хочу бежать отсюда подальше, за тридевять земель, бежать, понимаешь?!
– Понимаю, – Костя улыбнулся, – бежать – это вообще твое излюбленное занятие. Но как ты будешь жить одна в горах?
– Послушай, – Кира обхватила себя руками и впилась в Костю внимательным взглядом, – я не одна, там Вук и Тома, они будут мне помогать. И еще я надеялась, что ты поедешь со мной. Мы никогда об этом не говорили, но несколько месяцев назад ты приехал ко мне. Ты неделями спал на раскладушке в углу палаты под мои стоны и кошмары, ты оплачивал лечение, кормил меня чуть ли не с ложки. Знаешь, я каждый день ждала, что ты уйдешь, каждый день настраивалась услышать это от тебя. Но ты оставался. А сейчас я выздоравливаю и хочу вернуться в свою привычную жизнь. Ты поедешь со мной? Или мы опять попрощаемся, и ты вернешься домой?
Костя невесело усмехнулся. Он не был уверен, что где-то у него есть дом. Последние четыре месяца он жил между больничной палатой и гостиничным номером. А квартира в Москве никогда не вызывала у него особых эмоций. Просто недвижимость, просто обдуманное вложение денежных средств. Неуместный китч и вечная попытка убежать от нищеты. Попытка, которая давно увенчалась успехом и больше не имела ни малейшего смысла.
И все же Константин не знал, что ответить Кире. Одно дело оставаться в больнице рядом с тяжелобольной подругой, и совсем другое вместе с ней уехать в ее дом в горах, оказаться отрезанным от цивилизации.
– Кир, я не знаю, что тебе сказать, – признался Костя, – мне нужно слетать в Москву, мать навестить, разобраться с делами, планами, а там решать. Лето в Херцог-Нови сильно ударило по моей работе, ты же понимаешь?! Дай мне этот месяц, пока ты заканчиваешь реабилитацию, я что-нибудь решу. К тому же, если мы уедем зимовать в заповедник, тебе придется терпеть меня, как минимум до весны. Не сбежишь же ты из собственного дома?
Кира мягко улыбнулась и кивнула. Она давно решила, что примет любой Костин ответ на ее предложение уехать в Жабляк. И сейчас изо всех сил старалась не нарушить данное себе обещание. Было бы глупо надеяться, что Костя легко и просто согласится поехать в ее дом. Было слишком самонадеянно полагать, что он бросит свою прежнюю жизнь и навсегда останется с Кирой. К тому же Кира порой очень даже сомневалась в том, что хочет этого. Но как бы там ни было, она была молодой и влюбленной женщиной, а потому в глубине души надеялась именно на это.
***
Два дня спустя Костя вновь поднялся по трапу на борт самолета и улетел из Черногории. Он не имел не малейшего понятия, что ждет его в Москве, и что делать дальше. Но это на сегодняшний день было самое понятное и удивительно привычное состояние. Теперь ему предстояло разобраться с делами и найти ответы на вопросы, где и какую жизнь он хочет вести, и что будет дальше.
А где-то далеко в белой палате с большими окнами и видом на море, Костя оставил хрупкую, но невероятно сильную черногорскую женщину, которая тоже искала ответы на вопросы о будущем. И каждый из них надеялся, что их взгляды на жизнь, мысли и решения, в конце концов, совпадут. Каждый из них надеялся стать счастливым!
Часть 4
Глава 1. Москва
Сентябрьская Москва сильно отличалась от Черногорского побережья. Она встретила Константина дождем и холодным ветром. Вместо морских волн, вечно шумящих под окнами клиники, запахов моря и вкусной еды, вместо сухого тепла и летнего зноя, здесь слышался несмолкающий гул автомобилей, резко пахло бензином, вокруг было сыро и промозгло. Сверху из-под самых облаков на людей смотрели высотные здания, поражающие воображением своей холодной красотой и величием.
Костя любил Москву, по крайней мере, еще полгода назад ему так казалось. Но сегодня пробираясь под дождем к такси и потом, разглядывая мокрый город из окна автомобиля, он чувствовал себя здесь совершенно чужим и ненужным, а сам город казался ему слишком холодным и безразличным. Впрочем, не стоит доверять ощущениям, возникающим у уставших с дороги путешественников. Константин надеялся, что через пару дней его жизнь вернется в привычное русло, он снова будет передвигаться по городу на своем автомобиле, встретится с друзьями, побывает в знакомых барах и ресторанах, почувствует, что, наконец, вернулся домой.
А пока он сидел в неудобном такси, застрявшем в вечерней пробке, рассматривал мрачный, дождливый город за стеклом и вспоминал цветущую Черногорию, где все казалось таким живым, настоящим, значимым, где у каждого встречного человека на лице читалось участие, желание поговорить, поддержать и помочь. Вспомнив об этом, Костя стал внимательно всматриваться в лица людей на улице: серые, закрытые, безэмоциональные, как сам город, они обжигали каждого любопытного равнодушием, а порой и злобой. Константин вздохнул, вынул из кармана телефон и нырнул в него, чтобы не видеть больше ни города, ни людей.
Прошло около двух часов, прежде чем такси остановилось возле Костиного дома. Мужчина рассчитался с водителем, нашел на дне собственной дорожной сумки ключ от квартиры и впервые за последние несколько месяцев по-настоящему вернулся домой.
Его встретила пустая квартира, где никто не ждал его возвращения. Стены, мебель, модные гаджеты и дизайнерские предметы интерьера, картины в дорогих рамах и тяжелые портьеры на окнах, выбранные когда-то Леной. Костя не спеша обошел все комнаты, рассматривая мебель и вещи, затем сел в глубокое кожаное кресло в гостиной и огляделся по сторонам: в доме не нашлось ничего по-настоящему важного, близкого и родного.
В какой-то момент взгляд мужчины остановился на темном деревянном стеллаже, где за стеклянной дверцей толпились вычурные пузатые бутылки.
Константин выбрал самую дорогую бутылку, отложенную для какого-нибудь особенного случая, налил ее содержимое в пузатый бокал и не спеша выпил за возвращение. Стало спокойнее и теплее.
***
Неделю или две Константин разбирался с накопившимися делами: много работал, встречался с партнерами, реанимировал проекты, замороженные на время его Черногорского отпуска. Работа,
