Викинг еще падал, а Духарев уже развернулся на звон железа, увидел спину еще одного скандинава, в таком же рогатом шлеме, как и у поймавшего стрелу в шею берсерка. Не раздумывая, Сергей метнул секиру, и «рогатый» упал.
– Велим, цел?
– Вроде того.
С руки десятника капала кровь, но рана была, сразу видно, пустяковая. Если нурманское железо достаёт по-настоящему, кровь не капает, а хлещет.
– Кажись, мы победили, батька? Звону-то не слыхать?
И точно: вопли, бабий плач, треск огня… Но характерных звуков боя не было.
– Или нас, – неоптимистично предположил Духарев.
Велим сверкнул белыми зубами и вдруг испустил волчий вой. Тотчас отозвались трое или четверо «волков». А буквально через секунду из темноты вырвался всадник, осадил в шаге от Духарева, сорвал шлем… Сергей узнал коня раньше, чем увидел замурзанное, счастливое лицо сына.
– Видел, батя, ты видел? Как я того, рогатого, а?!
Выходит, это Артем его выручил! Ну, молодец! Подошли Трувор и еще двое. Все – пешие.
– Собирайте наших, – сказал Духарев. – Я сейчас.
Он выдернул из спины викинга секиру и побрел к бережку. Устал, однако. Чай, не мальчик, пятый десяток пошел.
Сергей наклонился, черпнул шлемом прохладную воду, окунул голову…
Тень драконьей головы косо падала на песок.
Духарев положил шлем, вскарабкался на борт драккара, отпихнул мертвого викинга, поднатужился, снял со штыря «дракона» и швырнул вниз. Вот так-то лучше.
Сергей спрыгнул на песок и пошел к своим – помогать.
Потеряли они четверых. Еще трое были ранены. Погибли все лошади, за исключением Артёмовой. Викингов уложили сорок шесть человек, включая корабельную охрану. Это оказались не нурманы, а свеи. Впрочем, разница невелика. Духарев понимал, что ему с варягами здорово повезло, что успели побить стрелами две трети противников, пока те расчухались и спешили нападавших.
Больше всех завалил Духарев: десятка полтора. Правда, ни у кого из варягов не было такого мощного лука. Шестерых прикончил Артем. Исключительно стрелами. Он единственный не дал себя спешить. Это было замечательно, потому что в рукопашной со свеями Артем бы не устоял. Викинги были матерые, в отменных бронях… Какого черта им понадобилось в заброшенной деревушке?
Это, впрочем, тоже выяснилось. Деревушка оказалась новгородским погостом. Так что, кроме мирного населения тут квартировали тиун и несколько воев. Свеи порубили их так же просто, как обычных смердов. От всего поселка уцелели только несколько женщин и десяток детей, успевших убежать в лес. Остальных, включая малолеток, свей перебили. Скорее всего, и этих нашли бы и зарезали, чтобы не оставлять свидетелей. Один из раненых викингов, которого допросили перед тем, как милосердно перерезать горло, заявил, что хирд шел в Новгород наниматься на службу Святославу. Но акулья скандинавская порода взяла свое: свеи прослышали о погосте и решили поживиться. Не окажись Духарев со своими поблизости, пришли бы свей в Новгород как ни в чем не бывало, а меха, бобровую струю и прочие ценные вещи, взятые на погосте, с прибылью продали бы на киевском торгу. Теперь вся добыча досталась варягам. Это радовало. А вот свеев было жалко. Не по-человечески, а из военных соображений. Крепкий свейский хирд был бы не лишним в будущем походе. Коней тоже жалко, хорошие были кони. Зато варягам достался отличный драккар на двенадцать пар весел, способный к морскому плаванью. Отменный драккар, почти новый, можно сказать, только обкатанный. Все это Духареву сообщил Трувор, разбиравшийся в кораблях не хуже, чем хузарин – в лошадях, а кыпчак – в верблюдах. Правда, команда у них для такого красавца была маловата, грести могли только трое: Сергей, Трувор и еще один варяг. Артем постоянно находился при раненых, а Велим, раненный легко, но неудачно – в левую ладонь, тоже на вёсла сесть не мог: одной рукой много не наворочаешь. Его пристроили у кормила. Впрочем, Трувор уверял, что вниз по течению да еще с попутным ветром он и один сможет довести драккар до ближайшего варяжского форпоста. А там у них будет столько рук, сколько понадобится.
Приготовленную для новгородцев дань он тоже прибрал. Духарев узнал об этом, только когда они отплыли. Но это было по Правде: отбитая у разбойников добыча исконно принадлежала тем, кто ее отбил. На море ли, на суше – какая разница? Духарев еще слегка беспокоился об уцелевших местных: как они выживут без мужиков, но решил, что это не его проблемы. Припасов смердам хватит три зимы пережить, из четырнадцати изб сгорело только пять. Короче, выживут. И вообще вскоре сюда приедут новгородские мытари, пусть они и разбираются со своими данниками. От щедрот Духарев оставил им Артемова коня. Конь хоть и хорош, но не боевой, обычный. Артем не возражал. Ему достались изрядные трофеи: брони и оружие побитых им викингов. И четырнадцатая доля с добычи: три доли Духареву как воеводе и по одной – каждому из варягов, включая мертвых. Впрочем, Артем в любом случае не стал бы спорить. Он был не жаден, да и к поселянкам, оставшимся без мужской опоры, испытывал сострадание. Тех двоих девушек, которых в свое время отобрали свеи, предлагал даже взять с собой. Дескать, они и с ранеными помогут. Духарев, однако, не разрешил. Так что с собой варяги взяли только своих, мертвых. Обмазали медом, зашили плотно в шкуры и уложили на дно драккара. Можно было их предать огню и в поселке, но Трувор попросил взять тела с собой. Сергей согласился: его родичи, ему виднее. А вот со свеями поступили неуважительно. Ободрали и уложили грудой в ближайшем лесочке. Пусть у лесных хищников будет маленький праздник.
Через два дня (быстрей, чем верхом) они пересекли условную границу новгородской пятины, и на следующее утро по правому берегу началась земля, подвластная Ольбарду Красному. Белозерье. Там их уже ждали: свейский драккар – заметная штуковина. Там же они приняли на борт еще десяток гребцов: охотников и попутчиков, которым надобно было попасть в княжий град. К этому времени уже было ясно, что все трое раненых выживут. Главная заслуга в этом принадлежала, безусловно, Артему. Духарев был горд. Спасать жизни, по его мнению, было более высокое деяние, чем отнимать. Славно, что его сын перенял у матери это искусство.
Глава шестая
Стемид, сын Ольбарда, белозерский княжич
Старший сын Ольбарда Красного Стемид на младшего, Трувора, был совсем не похож, а похож он был на типичного скандинава. Рыжий, курносый, широкий, весь в веснушках. Впрочем, среди природных варягов таких было немало. Это северное славянское племя последние сто лет не только дралось с викингами за право ходить по пенным дорогам Северного моря, но и роднилось с ними. Общность суровой жизни сделала их похожими на скандинавов не только внешностью, но и обычаями. Даже именами. Правда, варягам было полегче: за ними – Белозерье, богатый лесной край, и прямая дорога через южные земли киевского князя к ромеям. Или к хузарам. Варягов везде пропускали беспрепятственно. Они жили по Правде и никогда не грабили тех, кто слабее… Ну, почти никогда. По крайней мере во владениях киевских князей, с которыми у князя белозерского было давнее Уложение, подкрепленное вдобавок кровным родством: не было у руси князей-неварягов. Хотя ныне варяги были уже не столько родом-племенем, сколько воинским братством, все равно лучшими в нем были те, чьи усы были выкрашены синим.
Синими были длиннющие усы княжича Стемида. И чуб, свисавший на ухо с бритого черепа.
– Ага! – воскликнул он вместо приветствия. – Знакомый кораблик! Неужто Олли-ярла драккар? А где же он сам?
– Поищи в рундуках! – закричал Трувор. – Где-то там лежит панцирь этой черепахи!
Младший княжич спрыгнул на дощатый причал и обнялся с братом.
– Неужто Олли-Рогатый на вас наскочил?
– Нет. Погост он грабил, а тут мы…
– Наш погост? – Стемид нахмурился.
– Нет, новгородский. После, брат, расскажу. Я ведь не один приехал, с воеводой.
– О-о-о!
Стемиду редко приходилось задирать голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Теперь пришлось.
– Вот, батька, – сказал Трувор. – Братец мой старший! А это, братец, большой киевский воевода Серегей!
Стемид поклонился вежливо, но в глазах его прыгали веселые искры.
– И верно, большой! – сказал он. – А слава твоя – еще больше! Я…
Тут что-то мелькнуло мимо головы Сергея и врезалось бы Стемиду в лоб, не поймай тот брошенный предмет на лету.
– Ты спрашивал об Олли? – закричал с носа драккара Артем. – Это его шлем! Это я его убил, Стемид!
– Гм… – Стемид сделал вид, что внимательно изучает шлем. – А может быть, ты его просто нашел, парень?
Сопровождавшие княжича варяги захохотали, но Артем не обиделся. Он больше года ходил в отроках у Ольбарда и был в Беловодье своим. Ему были рады.
