Я смотрела в потолок, ожидая, когда Лекса заснет. Сегодня он вновь, видимо, на радостях, положил меня к себе на грудь. Извращение? Странность? Шизофрения? Наверняка ученые-доктора и разномастные психологу льют горючие слезы, мечтая заполучить себе кого-то вроде Лексы. А шиш им, не получат! Мой он.
— Хочешь попробовать? — вдруг предложил он мне, указывая на экран приставки. Сегодня там бегали не круглые человечки, а большеголовая девочка в сером грязном платье ожидала, когда кто-нибудь возьмет её за руку — и проведет сквозь тысячу и одну опасность.
— Как? — недоуменно поинтересовалась я, а у самой душа ушла в пятки. Неужели он знает о том, что я могу двигаться самостоятельно? Знает и никак на это не реагирует?
— Я помогу тебе, — Лекса улыбнулся, взял меня за руку, подвел её к экрану. Для того, чтобы девочка сделала хотя бы шаг, надо было тянуть её — пальцем за руку в нужном направлении. Моя ладонь коснулась успевшего стать теплым экрана. Но, видимо, девочка не хотела, чтобы в дальний и опасный путь её вела какая-то там кукла, больше доверяя свою жизнь великому писателю. Мне захотелось хихикнуть. Лекса нахмурился, нажал чуточку сильнее. Девочка вдруг поняла, что шутки кончились и послушно дернулась следом за моей рукой. Восторг в тот же миг коснулся меня — мне показалось, будто бы я это сделала сама, без всякой помощи Лексы. Всего-то и нужно было, что коснуться, придавить и тогда… в голове у меня возникла безумная идея.
Писатель вновь уснул гораздо раньше, чем я, а мне того и надо было. Я вспомнила горячечный бред, явившийся мне тогда во сне. Что я тогда сделала? Сумела войти в сон Лексы? Но ему, как мне кажется, не снятся зеленые огурцы с клыками и голубые единороги. Или снятся? И даже если так — почему меня столь усердно пытались выставить за дверь? Я успела подумать о том, что, возможно, я там не самый званный гость — может и не стоит соваться туда? Но я чувствовала — где-то там кроется тайна того, что же такое жизнь на самом деле. Еще одно звено, еще один ответ и ворох вопросов. Узнаю, открою секрет — и в миг моя искра станет чуточку толще, чуточку сильней. Если учитывать, что скоро ко мне явится Юма — это будет не лишним.
Интересно вот только, почему Юма терпеливо ждет, когда рядом со мной не будет Лексы? Что ей писатель — уснул и не успеет понять, что меня слопала Повелительница Тьмы. Что ей, в конце концов, мешает появиться сейчас, как только я проникну в его сон и буду неспособна сопротивляться? Не знаю. Мне вдруг захотелось, чтобы ко мне пришла Аюста. Ты мне поможешь? И грустные глаза, виноватый взгляд в мою сторону. Словно девочка не знает, как бы оправдаться передо мной. Ладно, справлюсь как-нибудь сама, без посторонней помощи. После того, как Лекса пообещал взять меня с собой, а я стала сильней, научилась обращаться со своим телом, мне хотелось только одного — жить. Жить и бороться. Я — маленькая искра, а где-то впереди огромная звезда. Сон, преследующий меня из ночи в ночь, вдруг словно сам явился перед моими глазами. Я покачала головой, пытаясь прогнать непрошенное видение. Не время, чтобы спать — нужно дождаться — чего? Волны. Лекса был счастлив, рад, плескал внутренним восторгом в разные стороны — вот до меня и дошел отголосок этой самой волны. Слабый, но мне вполне хватило для того, чтобы ощутить себя безмерно счастливой. А что, если точно так же я смогу поймать его сон? Ниточка, за которую следует лишь потянуть — и он послушно, как девочка из игры, скользнет следом за тобой. Оставалось только дождаться и попробовать.
Необъятная тяжесть рухнула на все моё тело — и это не рука Лексы и не черная длань Юмы, это была самая настоящая усталость. Не те отголоски, что посещали меня до этого, а самая что ни на есть настоящая усталость. Глаза слипались и мне захотелось поскорее рухнуть в сон. Интересно, что же я такого весь день делала, чтобы так устать? Я вспомнила, что пыталась двигаться — как только Лекса не смотрел на меня.
Писатель застонал во сне, забурлил ногами, словно пытаясь отползти назад, но через мгновение успокоился. Сон будто бы языком слизало, а меня вдруг коснулась волна — тревожная, неприятная. Некрасивая. В меня пыхнуло чем-то отвратительно гадким и до жути неприятным. Что там сейчас происходит у него в голове? Кошмар? А что, если те чудовища, которых я видела, из ночи в ночь терзают его разум? Я вдруг почувствовала желание разорвать их собственными руками. Вот только увижу и обязательно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стойте, это же была волна — та самая, что обдала неприятным и гадким. Нужно как можно скорее уцепиться за неё, и тогда…. Вот только как это сделать? В теории оно почему-то казалось гораздо проще, чем было на самом деле. Протянуть руку, выставить вперед и… и что? Надеяться, что она сама подхватит меня, унесет потоком воздуха? Нет, тогда как? А как я это сделала в прошлый раз? Кажется, на мне тогда была рука писателя. А сейчас мне что? Самой залезть ему под ладонь? Да и вообще, нужен ли для этого физический контакт. А, может быть… как же я не догадалась до этого раньше? Что, если я попытаюсь сделать это во сне. Мне вдруг стало смешно от своей догадки — как можно управлять собой во сне? Но как тогда можно двигать конечностями. Если у тебя нет нервов, суставов и мозга? Наверно, никак. А ведь получается — кто сказал, что не получится и тут? Ангел сомнений сменился чертенком упрямства, пожав на прощание плечами — в конце концов, чего я теряю? Будто бы это последняя ночь, будто бы я больше никогда не буду спать. Образ Юмы явился перед глазами, пытаясь напомнить мне, что не всё столь радужно, как мне хочется думать, но я прогнала его. Не до Повелительницы Тьмы сейчас.
Я провалилась — стоило мне только закрыть глаза, как я провалилась — будто в огромную башню, без дна. Закричать? Разобьюсь? Тысячи ярких звезд вдали обратились светлячками, испуганно ринулись в разные стороны и устремились к одной большой гигантской звезде. Я искорка? Нет, я не искорка…
Полет в неизвестность закончился. Точно так же, как и начался. Я больше не падала — просто висела в воздухе, стараясь не смотреть в сторону опостылевшего мне сна. Ну его, я хочу в сон Лексы. Где же та самая дверь, которая была в прошлый раз? Я ждала. Что где-нибудь, чуть дальше, в сторонке, скрипнет ставнями, моргнет светом из щели, поманит за собой — что-нибудь. Проход, дверь, портал, большая ли мне разница? Но было пусто. Вместо этого тонкой нитью озарился далекий горизонт. Я оглянулась — так, на всякий случай. Нет, солнце на месте, тогда что же это? Мир с двумя солнцами? Сейчас сияющий огненный диск поднимется на небосвод и…
Диск не поднимался, ему некуда было торопиться. Он словно испугался. Застыл на одном месте, оглашая светом лишь дальнюю границу, и… тут я поняла, что это вовсе не горизонт. Линия, та самая нить, о которой я думала — именно за неё-то мне и нужно ухватиться. Доверчиво тянет ручку рисованная девочка на экране игровой приставки, доверяя твоей воле свою жизнь. Дернешь сильнее — и она упадет. Я не дергала. Не знаю, сколько прошло времени и шла ли я куда-нибудь, но сейчас я сжимала в руках нить, сотканную, наверно, из солнечных лучей. Тонкую, легкую и, как мне казалось, хрупкую. Потяни я за неё — и она лопнет, как струна, одарит на прощанье противным звоном и красными отметинами на руках. Я иду — или плыву? Мои пятки не касались пола, а я не переставляла ноги. Словно не я шла за нитью — а нить сама тащила меня за собой. За шкирку. как нашкодившего котенка — остается только ждать, когда укажут на провинность. Выбиваться? Зачем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Всё это время меня не покидало стойкое чувство, что всё это — одна большая ошибка. Моя, конечно же, ошибка и ничья больше. Зачем я сунулась сюда? Кто знает, что твориться в снах писателя? В прошлый раз мне случайно удалось попасть в его сон, а кто знает, как будет в этот раз? Меня в тот раз выгнали, вышвырнули, кинули кулем об стену — благо, что Аюста поймала. А как будет сейчас? Нить вдруг обовьётся вокруг меня и задушит? Подобная мысль заставила меня на миг отпустить свою путеводную — та продолжала плыть. Мол, не хочешь — ну и не надо, я и одна доберусь. Кто-то тотчас потерся о мои ноги. Я испуганно вздрогнула — меньше всего ожидаешь увидеть в безликой и почти непроглядной тьме хоть кого-то. Старый знакомый — черный пушистый комочек, так похожий на крохотного котенка, который я видела там, когда была по ту сторону двери. Ужасный зеленый огурец с зубами гнался за ним и…
