Ладно. Ладно, благородные адепты. Успокоились. Глубоко вдохнули. Дышим ровно. Сейчас мы никого больше не убьем. У нас нет на это времени и лишних ресурсов. Мы непременно кого-нибудь убьем сегодня, но позже. Не в припадке гнева, а холодно, расчетливо и стильно, вызвав у жертвы максимальное количество боли, которую мы выпьем до капли, как освежающий коктейль. Для релаксации после такого напряженного дня. Мальчик Вадик вполне подойдет, если оставил телефончик.
У нее оставался еще один вариант. Полчаса назад Алена не стала пользоваться хлоп-транспортировкой, поскольку плохо представляла себе пункт назначения, однако сейчас такой проблемы перед ней не стояло – в уже отстроенных башнях делового центра, где располагались офисы крупных компаний и банков, она бывала по работе не раз. Другой вопрос, что такой способ перемещения всегда отнимал слишком много драгоценной энергии, и вот эту проблему потом придется как-то решать, потому что уже через несколько часов после хлоп-транспортировки наступит полный упадок сил и она начнет клевать носом. Впрочем, пара горстей сладкого снежка так ее заведут, что она после всего, что сегодня произошло и произойдет, еще завалит в третьем часу ночи в «Газгольдер» и, отплясав до утра под диджея Диджериду, ни за что не уйдет оттуда без нового мальчика.
Алена сконцентрировалась. Хлоп-перемещение требовало максимальной сосредоточенности, еще большей, чем при просмотре других новостей. Затем соединила ладони перед собой, будто собиралась помолиться своему грозному властелину. Медленно, с видимым усилием начала разводить руки в стороны. С трудом разлепила ладони, словно они были склеены жевательной резинкой. Между ладонями тянулась и колыхалась туманная мгла, ее жгуты понемногу растягивались, истончаясь и закручиваясь миниатюрными вихрями. Разведя ладони сантиметров на двадцать, Эбола резко хлопнула ими, забрызгав туманной мглой свою стильную меховую курточку.
Хлоп!..
– Осторожнее перемещайтесь, дитя, – благодушно попенял грузный православный священник в черном облачении, с огромным серебряным крестом на груди и «дипломатом» в руках, которого Алена пихнула плечом, когда возникла ниоткуда за несколько километров от места старта.
– Простите, святой отец, – смиренно проговорила она, опустив глаза. Насмерть схватиться из-за пустяка с попом – только этого ей не хватало для логического завершения чудовищного дня. Насколько она знала, православные священники способны изгонять демонов уровня Аластор, а это заслуживает уважения.
– Бог простит, – миролюбиво кивнул батюшка, окинул девушку заинтересованным взглядом, особо задержавшись на ножках, и продолжил свой путь.
Алена огляделась. Она стояла у подножия гигантской строящейся башни «Федерация», через дорогу от станции метро «Международная».
В беседе с полицейским осведомителем полковником Рудиком она даже не стала уточнять, где назначена бандитская стрелка. В последние годы среди криминального бомонда стало остро модным устраивать разборки в строящихся башнях делового центра Москва-сити в районе «Багратионовской». Там было просторно, там было много надежных укрытий, там не было посторонних, поскольку территория тщательно охранялась, а хлопки выстрелов и даже автоматные очереди довольно эффективно маскировались грохотом строительного оборудования и оглушительным треском сварки.
Полицейское руководство по договоренности с Архимэрией закрывало глаза на эти невинные шалости и даже поощряло их, поскольку образующиеся в результате трупы оставшиеся в живых участники разборок, как правило, замуровывали тут же, на месте, прямо в возводимые стены, а это безусловно повышало крепость будущей магической башни в астральном плане. Архимэрия специально распорядилась ежедневно замешивать несколько лишних корыт цемента и как бы случайно оставлять их на разных этажах, дабы у криминальных элементов не возникало ненужных затруднений со строительным материалом.
Да, и кроме всего прочего здесь практически впритирку с одной из башен проходило Третье транспортное кольцо, так что при желании отсюда можно было мгновенно исчезнуть, не поднимая дополнительного шума.
Ощущая неприятное бурчание в животе – утренние тосты с кумкватным джемом уже давным-давно переварились, а с тех пор она ничего перехватить так и не успела, кроме мисочки чоколатля, – Алена Ашшурбанипавловна зашагала к недостроенному небоскребу.
Госпожа Эбола быстро преодолела охрану возле строящейся башни при помощи заветного журналистского удостоверения и ступила на голую, еще не облицованную фальшивым мрамором железобетонную лестницу. Гадать о месте стрелки не приходилось: третий или четвертый этаж. Первый и второй для разборок не годились – стрельбу могли услышать за забором, а силуэты разбирающихся были бы заметны с улицы в пустых оконных проемах. Карабкаться высоко бандюкам лень, лифты еще не оборудованы, только грузовые клети, но они для блатных некомильфо. Значит, третий, максимум четвертый. Примитивные мыслительные системы элементарно просчитываются безо всяких шерлокианских «чертогов разума».
Ступив на третий этаж, Алена сразу поняла, что попала по адресу. Во-первых, здесь не было строителей. Во-вторых, прямо посреди обширного помещения стояло огромное металлическое корыто, наполненное свежим цементом. В-третьих, в несущей стене имелось несколько длинных кривых выемок, заботливо выдолбленных отбойным молотком – сюда, по мысли Архимэра, полагалось замуровывать тела, оставшиеся после разборки.
Ну и наконец, в-четвертых и в-главных, здесь суетились два адепта ордена Повелителей Новостей: Мефистокл Вассаго и его жопный ассистент, студентик четвертого курса.
– Фимка! – от двери произнесла адепт Эбола трудным голосом, не предвещавшим никому из присутствовавших доброго посмертия.
– Сэ муа, – с достоинством отозвался адепт Вассаго, даже не повернувшись.
– Фимка, иди к черту. Это мой репортаж!
– Ошибаешься, ма шери. Видишь вот это? – Вассаго чуть сдвинул в сторону фанерный щит с крошечной дыркой посредине, продемонстрировав замаскированный штатив для элементаля-оператора. – Вуаля. Я все со вчерашнего вечера приготовил. Не валяй дурака, говорю.
– Фима, мне позарез нужен этот репортаж. – Резким движением Алена извлекла плазменную плеть. – Пожалуйста, уходи по-хорошему.
Ну, а что она могла предложить этому педику взамен репортажа? Секс? Два секса?!
– Ну? – бескрайне изумился Мефистокл, соизволив наконец полуобернуться. – Так вот прямо по-хорошему? А если по-плохому? – В его руках мгновенно, словно материализовавшись из воздуха, возник массивный пробойник. – Гляди-ка: если я нажму вот здесь, тебе будет очень плохо. Что скажешь?
– Убери сейчас же эту штуку! – возмутилась Алена. – Из нее убить можно!
– И еще как! – с готовностью подтвердил коллега.
– Гильдия репортеров тебе этого не простит.
– Переживу как-нибудь.
– Я успею смахнуть тебе голову с плеч прежде, чем ты нажмешь.
– На что поспорим, шери, что я пробью тебя насквозь еще быстрее? Давай на коктейль в «Газгольдере». Ну, что – на счет «три»?..
Алена не стала отвечать на очевидную глупость, и вместо двух адептов оживленную дискуссию продолжили их плазменные девайсы.
В схватке со здоровенным мужиком слабая, но красивая женщина имеет как минимум десять очков форы. А если она к тому же тренированная, сумма призовых очков удваивается, как при выпадении на игровом автомате двух лимонов и одного герба. Порой это сразу приводит к джекпоту.
Однако когда противник красивой женщины – тренированный педрила, шансы вновь прискорбно уравниваются.
Следующую минуту с четвертью они яростно фехтовали на поперечных несущих балках здания, словно Зорро с колониальным полковником в каком-то древнем фильме. Только Зорро в данном случае был женщиной, а полковник – полным ублюдком, не понимающим, насколько важен для нее этот репортаж. Для него это всего-навсего повод лишний раз окунуть свой торжествующий член в запретную черную икру, для нее же – вопрос жизни и смерти. Нет, гораздо больше, чем просто жизни и смерти. Вопрос жизни и скотского существования, которое куда хуже смерти.
