Аякс начал дрожать.
— Сука! Проклятая сука!
— Ты меня не уважаешь, Аякс? — осведомился Уоррен. — Правда? Потому что если ты…
— Мне кажется, он это мне, — заметила я.
— О, — произнес Уоррен. — Ну, тогда продолжай.
— Я тебя убью, ты это знаешь? — заявил мне Аякс. — Я тебя найду и убью.
— Как? — поинтересовался Уоррен. — Ты не сможешь поймать ее запах и потому не сможешь найти.
— Это временно. Когда ауреоль выдохнется, я буду с тобой, как арахис на масле.
— Даже для безумца, потерявшего обоняние, это глупые слова.
— Или как кошка на мыши. Уоррен указал Аяксу на ноги.
Аякс закричал и отшатнулся. Луна зашипела и двинулась за ним, качая задом и подняв хвост, как дубину. Аякс продолжал пятиться, бросая неуверенные взгляды вокруг, чтобы убедиться, что других кошек нет. Дрожа, он добрался до двери.
— Еще ничего не кончено! — воскликнул он, показывая на меня. — Скоро продолжим. — И он скрылся за дверью в тот момент, когда Луна бросилась на него.
— Теперь мы можем войти, — сказал Уоррен.
Луна встретила нас в окне спальни. Она лизала лапу, поджидая нас, «Словно костяшки зализывает», — подумала я. Когда мы залезли в окно, она подошла и стала тереться о наши ноги, вероятно, ожидая награды, Я подняла ее и зарылась лицом в шерсти, как это делала Оливия. Кошка замурлыкала, и ее дрожь отразилась в моем теле.
— Я не знал, что у твоей сестры была кошка.
Но то, что у меня была сестра, он каким-то образом знал. «Была сестра», — снова подумала я, и слезы закапали у меня из глаз.
— Да. Была.
Уоррен застыл. Потом, глубоко вдохнув, посмотрел на окно, прежде чем снова повернуться ко мне. На его лице, обычно полусумасшедшем, с дикими глазами, было опустошенное выражение.
— Боже, Джоанна. Мне так жаль.
— Ты больше не чувствуешь ее запах, верно? — Голос мой звучал слабо и безнадежно. Уоррен стоял молча. Я отвела взгляд. — Я тоже.
— Тебе надо уйти отсюда.
— Да, — согласилась я, не спрашивая, куда. Мне было все равно. — Уведи меня.
Пока мы шли пять кварталов до мотеля у дороги, Уоррен не говорил — вернее, не говорил со мной, — и это было хорошо. Однако он произносил непрерывный монолог — что-то о бабуинах на Марсе, и поэтому несколько встреченных нами прохожих постарались обойти нас подальше.
Под ярко-красной неоновой вывеской дежурный молча протянул Уоррену ключ от номера и, не меняя выражения лица, осмотрел мою перепачканную кровью и порванную одежду.
«О да, — думала я, глядя, как согнутые плечи Уоррена постепенно распрямляются, пока мы переходим пыльную асфальтовую стоянку, — этому бродяге придется ответить на многие вопросы».
Он открыл серую дверь, впустил меня внутрь и включил свет, осветив не менее жалкую комнату. Обязательные кровать, шкаф и столик были настолько невзрачны, что я едва их заметила. Я упала на один из стульев, стоявших по сторонам поцарапанного круглого стола, и прислонилась спиной к стене, закинув голову и закрыв глаза. Время от времени по дороге мимо здания проходила машина, шины шуршали и расплескивали воду из луж, образовавшихся во время бури, и машина исчезала в беззвучной пустоте.
Уоррен взял телефон и, говоря очень медленно, попросил кого-то по имени Марти принести нам еду. Исчез слабоумный безумец, насмехавшийся над Аяксом, бродяга, которого сбила моя машина. Это был лидер, человек, привыкший отдавать приказания и ожидающий, что они будут исполнены. Я ничего не понимала, но для меня в те дни это было самое обычное состояние. В это мгновение я только знала лишь то, что не хочу есть, что бы Уоррен ни заказал. Даже пить не хочу… только представьте себе. Мне хотелось сидеть с закрытыми глазами без всяких мыслей и считать до бесконечности проезжающие мимо машины.
— Тебе нужно принять душ, — сказал наконец Уоррен, нарушая молчание. Голос его все еще был хриплым, но слова звучали трезво и разумно.
— Это тебе нужно принять душ, — возразила я, но обычного жара в моих словах не было: лишь усталость, слабость и дрожь. Как в моих коленях. Как во всей моей жизни.
— Отлично. Пойду в душ.
Я не шевельнулась, когда закрылась дверь ванной и я услышала, что заработал душ. Не шевельнулась, когда постучали в дверь и без приглашения вошел человек с подносом с хлебом и мясом, отчего у меня в животе все начало переворачиваться. Когда он вышел, я продолжала сидеть на месте. Наконец встала и через всю комнату подошла к зеркалу, чтобы увидеть женщину, которую я не узнала. У нее были темные глаза и растрепанные волосы. Под ногтями у нее запеклась кровь, а там, где должно было быть сердце, находился камень. Она хладнокровно убила человека и нисколько не сожалела об этом.
— Кто ты такая? — тупо спросила я. Женщина смотрела на меня. У нее не было ответов.
Дверь ванной открылась, я повернулась и увидела смотрящего на меня Уоррена, по-прежнему бородатого, но с чистым лицом и ясными глазами. Он переоделся — в футболку и мешковатые джинсы, поношенные, но чистые. Волосы по-прежнему были спутаны, но по крайней мере относительно аккуратно зачесаны назад. Только неровная походка совершенно не изменилась. Уоррен, хромая, подошел к подносу и сделал себе сэндвич. Закончив есть, он расположился напротив меня.
— Расскажи, что случилось.
Он не стал утешать меня, не стал уговаривал принять душ или поесть. Не предоставил мне ничего для обретения равновесия, никаких поводов для спора, и я продолжала послушно сидеть, как раньше. Может, он даст мне ответы. И, может, эти ответы немного облегчат мою боль и чувство вины, которые снова поднимались в моей душе.
Я — насколько могла вспомнить ночные события — рассказала ему вес, а когда закончила, стала ждать его реакции. Уоррен все это время жевал, время от времени останавливаясь и задумчиво кивая.
— Поэтому ты смогла сопротивляться кондуиту Аякса. Я о таком слышал, но сам никогда не видел.
Видя мое непонимающее лицо, он объяснил:
— Кондуит — это оружие, индивидуально изготовленное специально для применяющего ее, оружие огромной силы. Согласно определению, кондуит канализирует энергию. В данном случае — намерение.
— Поскольку применяющий его намерен с его помощью кого-то убить?
Он кивнул.
— Но вот что удивительно. Кондуит не только строго индивидуален — он не оставляет никаких следов в материальном мире. А ты буквально расплавила кондуит Аякса, и пальцем не пошевелив в свою защиту.
Даже мне было интересно, как это случилось.
— Ну и что?
— Ты только что убила одного из агентов Тени — так мы называем наших врагов, — но в этом есть нечто большее. — Уоррен пришел в возбуждение и заговорил быстрее. — Ты использовала кондуит Батча против него. Ты обратила против него его собственную магию. Ни один агент не может излечиться от удара собственным оружием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
