— Ясно. Тогда, если позволите, я потороплюсь, милорд.
— Давай, действуй.
Здесь ему пока делать было нечего, поэтому он вскочил в седло и направился к лагерю. Получится ли проводить караван, он не знал, но не попрощаться с семьей не мог, к тому же он не хотел делать это на глазах у остальных.
Дорога не заняла много времени, и вскоре он уже наблюдал за тем, как его дражайшая половина, распекала одну из крестьянок, как видно за нерадивость. Странное дело, свободные люди, сами на себя взвалили обязанности по отношению к нему и его семье, раньше предоставленные самим себе, теперь были вынуждены выслушивать нарекания, от госпожи. Нет, она конечно понапрасну не распалялась, но все же была весьма строга, находила время вникнуть в любую мелочь и если видела непорядок, строго взыскивала, но вот любили ее от этого ни чуть не меньше. Ну казалось бы, какая разница госпоже, накормлены ли и помыты дети, не ее ведь, они и сами матеря и вполне способны позаботиться о своих чадах, ан нет тыкает носом, указывает, да еще и распекает, да любая хозяйка только за это разозлилась бы, на такую разумницу, будь она хоть трижды госпожа, а они, подиж ты, любят ее и слова худого, и сами не скажут и никому другому не позволят.
Увидев мужа, Анна тут же бросила распекать женщину, и поспешила к нему навстречу, вытирая руки о повязанный фартук и радостно улыбаясь. Андрей спешился, и ни чуть не стесняясь того, что на них смотрят люди, обнял жену и крепко поцеловал.
— Что ты делаешь? Люди же смотрят.
— Ну и что? Пусть завидуют.
— Да они итак завидуют. Разговоров, что их милорд и миледи, вовсе не такие как другие, хватает, поверь.
— Ну, так не будем их разочаровывать.
— Какой-то ты не такой. Какой-то слишком веселый. Что-то случилось? Орки появились?
— Думаешь, я веселился бы, если бы появились орки?
— Что же тогда случилось?
— С рассветом вы уходите.
— Почему? Орков же нет.
— Я устал уже отвечать на этот вопрос. Да, орков нет, но и вам здесь делать нечего. И учти, я не знаю, что ты там себе надумала, но только все забудь. Мы теперь не принадлежим самим себе, мы в ответе за наших людей. Мне оставаться здесь, тебе уводить людей в Бильгов и позаботиться о них. А потом, мне будет гораздо спокойнее, если здесь останутся только воины. Мы сумеем о себе позаботиться, и еще лучше сделаем это, если наши близкие будут в безопасности.
***
Вот уже две недели Жан и его охотники рыскали по чужой территории, ежеминутно рискуя быть обнаруженными, а обнаружить себя здесь, и погибнуть практически одно и то же. Люди были уже на приделе, с самой высадки на этом берегу, они не могли себе позволить даже развести костер, так что питаться приходилось в сухомятку, используя запасы солонины, копченого мяса, успевшего затвердеть сыра и сухарей, вот пожалуй и все меню доступное им. Они даже не могли себе позволить подстрелить хоть какую то дичь, чтобы съесть хоть и сырое, но такое живительное свежее мясо, потому что не могли оставлять следов. Это только дилетант может позволить себе мысль о том, что можно убить и освежевать дичь и при этом не оставить ни каких следов, опытный следопыт на раз определит, что за дичь была убита и сколько человек принимало в этом участие, а орки были очень умелыми следопытами. Каким бы опытным не был охотник, он всегда оставит после себя хоть какой-то след, и если бы орки целенаправленно искали их артель, то уже давно обнаружили бы. Жан все это прекрасно осознавал, поэтому делал упор на то, что явных, бросающихся в глаза следов они все же не оставляли, ну а от случайностей, тут уж никто не застрахован.
Билли вонзил зубы в кусок копченого мяса и состроив недовольную гримасу стал пережевывать изрядный кусок оказавшийся в его рту, при этом он имел вид, словно его насильно заставляли поедать редкостное дерьмо. Но несмотря на то, что прием пищи не доставлял ему ни какого удовольствия, а даже наоборот, был сродни какой-то изощренной пытке, за первым куском последовал второй, им нужны силы, а для их поддержания нужно есть, даже если это уже опостылевшее и успевшее слегка заветриться мясо.
— Пол жизни отдал бы, за кусок свежего прожаренного, с кровью мяса. Этот сухой паек меня скоро убьет. — Едва слышно выдохнул Билли. Говорить тихо, словно не выговаривая, а выдыхая слова, у них уже вошло в кровь, хотя в местах безопасных, его голос звучал весьма громко, парень был на удивление горластым.
— А ты посмотри на это с другой стороны, — решил поддеть товарища Олаф, слегка коверкая слова своим непередаваемым германским акцентом, — этим кусом мяса вполне можешь оказаться ты.
При этих словах, Жан довольно улыбнулся. Парни были на орочьей стороне всего лишь в третий раз, но держались молодцами, хотя их последнее пребывание здесь, слишком затянулось, так долго охотники на орочьей стороне никогда не задерживались, так еще и приходилось терпеть лишения и эту опостылевшую диету, к которой охотники были вовсе непривычны, уж в чем, в чем, а в свежем мясе они недостатка никогда не испытывали.
— Ну, чтобы отведать мою печенку, оркам придется немного попотеть, — хмыкнул Билли, с хрустом откусывая кусок сухаря. Самый маленький в их команде, оказался самым прожорливым, хотя все уже давно урезали свой аппетит, поглощая уже осточертевшую еду, он, продолжая ее костерить каждый раз, ел ни чуть не меньше чем в начале.
— Ну что, прожорливый ты наш, поел? — Все так же улыбаясь спросил Жан.
— Ну, если это можно назвать едой, то да.
— Тогда марш в секрет. Оно конечно разносолов нет, но поесть нужно всем.
Билли молча поднялся и состроив устрашающую гримасу, улыбающемуся германцу, ловко порскнул в кусты, сменить товарища, дабы предоставить ему сомнительное удовольствие в утолении голода.
Ничего необычного, все как всегда и даже обыденно. Движение зигзагом вдоль побережья Яны, держась от Кроусмарша слегка выше по течению, откуда удобнее всего было бы начать переправу, с учетом сноса реки. Орки не станут слишком хитрить, и терять лишнее время и силы, начиная переправу напротив, и тем более ниже по течению от прохода. К чему? Если они придут, а вернее когда они придут, то будут иметь такой перевес в количестве, что какие либо ухищрения им будут не нужны. Понимая это, Жан даже не приближался к участку берега напротив прохода, там была слишком высока вероятность нарваться на орочьих разведчиков. Они наверняка станут осматривать укрепления со своего берега, даже у людей встречались обладающие поразительно зорким зрением, у орков этот процент был куда выше, а отряд разведчиков, это совсем не одно и тоже, что воинский, туда отбирались лучшие следопыты, и их переиграть было куда сложнее.
Удача, или неудача, это уж как кому, улыбнулась им уже под вечер. На берегу неприметной речушки они обнаружили приближающиеся к Яне орочьи лодки. Жан насчитал двадцать пять больших лодок. Если видимые им ранее лодки, всегда шли с неполной загрузкой, так как предстояло еще переправлять добычу, и орки были вынуждены оставлять под нее место, то эти шли вобрав в себя максимум воинов, а это получалось ни как не меньше пяти сотен, количество просто запредельное, так много орков он еще ни разу не видел в своей жизни. Все говорило о том, что это войско, а иначе назвать отряд орков, Жан просто не мог, готово к броску на тот берег, да и время вполне подходящее, скоро начнет темнеть и можно начинать переправу, орки любили ночные атаки.
Его сильно удивило, то, что орки собрались в дали от берега Яны и спустились к реке уже собранным отрядом, это было редкостью, обычно они собирались в набег в течении суток, а то и больше, поджидая подзадержавшихся представителей других поселков.
Он уже хотел было подать команду на отход, но тут орочий флот вдруг дружно повернул к противоположному от них берегу и воины стали быстро высаживаться на берег. Жан так и замер, не завершив жест, означавший отход. Что-то было не так. Он еще больше убедился в странности поведения орков, когда те начали сносить в кучи хворост и разводить костры.
Жан подал сигнал замереть и продолжил наблюдение. Вскоре он убедился, что здесь собрались воины только из пяти поселков, это было видно по их расположению, так как лагерь устроенный орками как-то неуловимо делился на шесть отдельных групп, было это заметно и по некоторому отдалению костров и по общению орков между собой, и по перемещениям за хворостом. Во всем этом вместе взятом прослеживались шесть отдельных групп, не равных по количеству. Отметил он так же и то, что среди орков много молодых, их отличала некоторая неловкость, и какая-то бесшабашность, чтоли, которая всегда присуща молодым, что людям, что оркам. А поселков у орков должно быть куда больше.
На землю уже опускались короткие в этом мире сумерки, когда они заметили еще одну флотилию лодок, в количестве около двадцати, и тоже с максимальной загрузкой. Пройдя чуть ниже по течению, они так же высадились на берег, и приступили к обустройству лагеря. Жан уже ничего не понимал, здесь уже собралось около тысячи орков, от этого количества вооруженных врагов в глазах рябило, но по всему выходило, что они либо поджидают еще кого-то, либо собираются начать переправу с рассветом. А вот это уже ни как не входило в планы, ни Жана, ни сэра Андрэ. Предполагалось, что орки будут собираться не меньше суток, а это давало возможность предупредить маркграфа и дождаться подкреплений, но если орки решат высаживаться на рассвете… Времени не оставалось совсем. Однако Жан не спешил. Подозвав знаком к себе Билли, он приник к его уху и прошептал на одном дыхании.
