Кроме нее, у нас ничего и нет.
– Не несите чепухи, – равнодушно сказал он. – Никто не покушается на честь Сорайи. Она нам просто помогает, – пытаясь успокоить ее, он сменил тон. – Ни к чему разводить панику. Я и сам бедняк. И не позволю ничему случиться с вашей племянницей. Теперь возвращайтесь на первый этаж. Мадам Наурин не обрадуется, увидев вас здесь.
Салман захлопнул дверь, и Би Джаан вернулась на кухню, прежде чем ее отсутствие заметили.
* * *
– То есть ты не помнишь вообще ничего из того, что рассказала Салману? – спросила Парвин. – Однако чувствуешь, что все твои обиды на Назию исчезли?
– Да, – соврала Долли. Она помнила абсолютно все, что происходило в комнате, но не желала подвергаться допросу. – Невероятный опыт!
– Ты уверена, что он тебя не накачал чем-то? – прошептал ей на ухо Фарид. – Если тебе кажется, что так и есть, скажи мне. У меня есть кому с ним разобраться.
Проигнорировав его внезапную тягу к заступничеству, Долли покачала головой и исподтишка пихнула Парвин локтем. Салим же бросил на Пино взгляд, предостерегая от замечаний, которые могли бы расстроить Долли. Парвин подвинулась ближе к подруге, и та шепнула ей:
– Я решила опубликовать книгу Назии практически без цензуры.
С лица Парвин тут же слетела ухмылка, а в сердце поселился новый страх. Ей очень хотелось спросить Долли, что натолкнуло ее на это решение, но их прервал голос Наурин:
– Первый сеанс прошел хорошо. Давайте перейдем к следующему. Но перед этим позвольте наградить Долли. – Она порылась в своей сумке, достала оттуда конверт и расправила заломы бумаги: – Держи. Прошу, прими этот подарок от Назии.
Пока подарок переходил из рук в руки, Парвин и Салим украдкой переглянулись.
– Я не могу его принять, Нури.
– Потратишь эти деньги на публикацию ее книги, – Наурин рассеянно похлопала ее по спине и повернулась к Фариду: – Ты готов?
Фарид поднялся со своего места и пошел к двери, в его взгляде читалась тревога.
– Не волнуйся, – напутствовала его Долли. – Все будет хорошо. Просто доверься Салману. Он избавит твой разум от любых сомнений.
Посмотрев на нее, Фарид тихонько вздохнул и вышел из комнаты вместе с Наурин. По бесстрастному выражению его лица Долли поняла, что мужа не слишком прельщает перспектива поддаться фокусам и интригам Салмана Наранга. Но она не считала необходимым разубеждать его или разбираться с его тревогами. Наливая себе чаю в чашку, Долли улыбнулась.
Парвин заметила, как засияли щеки подруги, и склонилась к ее уху:
– Что с тобой стряслось? С тех пор как ты спустилась из комнаты Назии, ты вся такая радостная, оптимистичная – будто новобрачная, только что сыгравшая свадьбу. Что там с тобой делали на втором этаже? Неужто тебе правда настолько понравилось?
– Очень, – кивнула Долли, отпив из чашки. – В жизни не чувствовала себя такой расслабленной. Это был настоящий…
– Что ты там говорила про публикацию романа Назии? – перебила ее Парвин, не особенно интересуясь духовным пробуждением Долли на сеансе гипноза, зато весьма тревожась за себя. – Нельзя издавать его, если это испортит наши репутации. Назия крутила интрижку с твоим мужем. Не позволишь же ты людям считать, что это легло в основу одной из ее книг?!
Долли поставила чашку на кофейный столик, покашляла в кулак и вытерла губы носовым платком.
– Это не то, что я собираюсь вырезать, – грубо ответила она. Прилив уверенности в себе питал ее гнев. – Не волнуйся, о тебе там почти ничего нет. Она о тебе практически никогда и не думала, Пино. Зато ты отлично напомнила о себе, когда настроила против нее дочь.
– Она не была святой. Не знаю, почему ты игнорируешь этот факт.
– Признаю, она была не самым лучшим человеком в мире. Но она была нам всем хорошей подругой. Прощала нам ужасные вещи, которые мы с ней делали. Ты забываешь, что и мы причинили ей немало зла.
– Хорошие подруги не воруют у подруг женихов! – огрызнулась Парвин. – К тому же меня она так и не простила. Разве не слышала, что она написала в письме? Сказала, что я нанесла ей «слишком уж сильный удар», чтобы простить это.
– Может, как раз пора это исправить, – сказала Долли. – Все мы допускали ложные суждения, Пино. Почему бы тебе, наконец, не отпустить это все?
– Не могу, – отозвалась Парвин, нервно перебирая пальцами, – это не так просто, как кажется.
– Знаю, что не просто. Но нужно стараться.
Парвин уставилась на вытянутое, мрачное лицо Салима, беседовавшего с Асфандом. Тот взглянул на нее в ответ – его лицо просветлело, стоило ему заметить ее взгляд. Она завидовала его уверенности в себе, его способности обращать на себя внимание. Салим обладал какой-то особой энергетикой, неотразимой притягательностью, которая будоражила ее.
– Мне ни к чему прощать и забывать, – ответила Парвин Долли, остановившись взглядом на Салиме. – Назия обидела меня. И я имею полное право держать на нее зло.
– Но как же? – настаивала Долли. – Ведь только отпустив обиду, можно излечиться.
Кипя от гнева, Парвин отвернулась от Долли. «Что с ней сделал этот Салман Наранг? – гадала она. – Почему она так странно себя ведет?»
* * *
– Вам удобно? – спросил Салман Фарида, полусидевшего на кровати Назии с плотно закрытыми глазами. – Вы чувствуете себя расслабленно?
– Да, – холодно отозвался тот. – Но все еще не понимаю, почему рядом со мной спит служанка. Вам точно позволили так поступить?
Салман кивнул. Ранее, в салоне, Фарид больше всех кричал о своем скептицизме, и в его голосе вполне явно ощущалось презрение. В тот момент, когда Фарид с хмурым видом вошел в комнату Назии, Салман понял, что тот будет невосприимчив к его методам. Он либо станет увиливать от вопросов, либо давать пространные, неискренние ответы. В отличие от жены, гипнотерапия Фарида будет основана не на его нежелании заново переживать болезненное воспоминание, а на его неверии. Салман понимал, что ему придется искать другие способы погрузить Фарида в транс.
– Почему вам от этого так не по себе? – спросил Салман.
– Не поймите неправильно, – усмехнулся Фарид. – К тому, что рядом лежит женщина, я привыкший. Но никогда прежде не спал в одной постели со служанкой. У меня все же есть принципы.
– Вот как? – спросил Салман, проигнорировав его высокомерную реплику. – Уверен, вы делили постель кое с кем из своих сотрудниц. Разве служанка чем-то отличается?
– О, еще как! – сказал Фарид с очередной ухмылкой.
Салман ухмыльнулся тоже, чтобы успокоить его и расположить к себе.
– Назия, кажется, работала с вами? – спросил он, уводя разговор в другое русло.
– Да… – робко
