– Отходим, – приказал стрелок Эдди. – Немедленно.
– Дельная мысль.
Роланд схватил мужчину во фланелевой рубашке за руку. Взгляд мужчины переместился с лесовоза на стрелка. Роланд кивнул головой в сторону дальней от фронтона стены магазина, и пожилой джентльмен тоже ответил ему кивком. Соображал он быстро, здесь двух мнений быть не могло.
Снаружи платформа лесовоза таки перевернулась, аккурат на один из старых автомобилей (и, с надеждой подумал Роланд, прятавшихся за ним охотников). Покатились бревна, скрежет раздавленного металла напрочь заглушил ружейный огонь.
2
Эдди схватил магазинщика точно так же, как Роланд – второго мужчину, но Чип не продемонстрировал ни сообразительности, ни стремления выжить, свойственных мистеру Фланелевая Рубашка. Он продолжал смотреть на дыры, окаймленные осколками стекла, совсем недавно бывшие витринами магазина; его глаза раскрылись еще шире (хотя, казалось, что дальше некуда), когда лесовоз вошел в последнюю стадию самоуничтожения: тягач оторвался от перевернувшейся платформы и, съехав по склону мимо магазина, нырнул в придорожный лес. Стволы же продолжали раскатываться, поднимая облака пыли и оставляя за собой вздыбленную землю, расплющенный «шевроле» и еще двух раздавленных охотников.
Однако живых было гораздо больше. Так, во всяком случае, показалось Эдди, потому что стрельба возобновилась с новой силой.
– Давай, Чип, пора сматываться, – рявкнул Эдди и силком потащил Чипа в глубь магазина. Чип послушно пошел, продолжая оглядываться через плечо и вытирая кровь со щеки.
В глубине магазина, слева, находился пристроенный зал для ленча: прилавок, несколько табуреток, три или четыре стола. Тут же стоял кофейный столик, где лежали старые глянцевые женские журналы. Когда они добрались до этой части магазина, интенсивность стрельбы усилилась. Но потом прекратилась, заглушенная взрывом. Топливный бак лесовоза, догадался Эдди. Услышал посвист пули, увидел, как черная дыра появилась в башне маяка, изображенного на картине, висевшей на стене.
– Кто эти люди? – спросил Чип ровным, будничным голосом. – Кто вы? Я ранен? Мой сын служил во Вьетнаме, знаете ли. Вы видели этот лесовоз?
Эдди не ответил ни на один вопрос, только кивнул, улыбнулся и потащил Чипа следом за Роландом. Он понятия не имел, куда они идут и как будут выбираться из этой передряги. Наверняка знал только одно: Келвина Тауэра в магазине точно нет. И это, вероятно, следовало считать плюсом. Тауэр мог обрушить на них весь этот адский огонь, а мог и не обрушить, но в том, что адский огонь обрушился на них из-за Тауэра, сомнений у Эдди не было. Если бы только старина Кел…
Огненная игла внезапно пронзила левую руку Эдди, и он вскрикнул от удивления и боли. Мгновением позже вторая вонзилась в голень. Низ правой ноги просто взорвался от боли, и он вскрикнул вновь.
– Эдди! – Роланд оглянулся. – Ты…
– Да, все нормально, иди, иди!
Они приблизились к тонкой стене из древесно-волокнистых плит с тремя дверьми: ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ, ДЛЯ ДЕВОЧЕК, ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ.
– ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ, – крикнул Эдди, посмотрел вниз и увидел кровавую дыру на правой штанине джинсов, на три дюйма ниже колена. Пуля не раздробила колена, что уже было хорошо, но, мамочка родная, болела нога ужасно.
Над его головой разлетелась лампа. Осколки стекла посыпались на голову и плечи Эдди.
– Я застрахован, но одному Богу известно, покроет ли страховка такое. – Будничный голос Чипа не изменился ни на йоту. Он все стирал кровь с лица, потом стряхивал с пальцев на пол, оставляя цветовые пятна теста Роршаха. Пули так и свистели вокруг. Эдди увидел, как одна чиркнула по воротнику Чипа. Джек Андолини, старина Двойной Уродец, что-то кричал на итальянском. И Эдди почему-то не думал, что он приказывает своим людям отступать.
Роланд и покупатель во фланелевой рубашке уже проскочили в дверь. Эдди последовал за ним, поддерживаемый лошадиной дозой адреналина, выплеснувшегося в кровь, таща за собой Чипа. Они оказались в подсобке, довольно-таки приличных размеров. Эдди почувствовал запах каких-то приправ, мяты, но прежде всего кофе.
Теперь уже мистер Фланелевая Рубашка показывал дорогу. Роланд следом за ним шел по центральному проходу подсобки, мимо поддонов, где стояли ящики с консервами. Эдди хромал за ними, не отпуская хозяина магазина. Старина Чип потерял много крови, и Эдди думал, что он в любой момент может грохнуться в обморок, но Чип, наоборот, оживлялся. Все спрашивал Эдди, что произошло с Рут Бимер и ее сестрой. Если Чип спрашивал про женщин, оказавшихся в магазине, когда началась стрельба (а Эдди полагал, что именно ими Чип и интересовался), ему оставалось только надеяться, что память не сразу вернется к Чипу.
В дальней стене подсобки была еще одна дверь. Мистер Фланелевая Рубашка открыл ее и уже хотел выйти.
Роланд схватил его за рубашку, оттолкнул от двери и вышел первым, низко пригнувшись. Эдди оставил Чипа рядом с мистером Фланелевая Рубашка, а сам встал перед ними. Позади пули пробивали дверь с надписью ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ, образуя белые пятна дневного света.
– Эдди! – позвал Роланд. – Ко мне!
Эдди прохромал через дверной проем. Они стояли на разгрузочной площадке. За ней простирался акр неухоженного двора. Справа Эдди увидел какие-то бочки, слева – два больших мусорных контейнера, хотя у него сложилось впечатление, что мусор бросали куда угодно, только не в контейнеры. Картину дополняли несколько горок из банок из-под пива, достаточно больших, чтобы вызвать интерес археологов будущих столетий. «Ничего такого, на чем может отдохнуть глаз, если выйти на заднее крыльцо после тяжелого трудового дня», – подумал Эдди.
Роланд указывал револьвером еще на одну заправочную колонку, только более древнюю и старую, чем те, что находились перед магазином. На ней были написаны две буквы.
– «ДТ», – прочитал Роланд. – Это что-то вроде бензина? Да?
– Да, – кивнул Эдди. – Чип, колонка дизельного топлива работает?
– Конечно, конечно, – ответил Чип, все так же буднично. – Многие здесь заправляются.
– Я знаю, как с ней управляться, – подал голос Фланелевая Рубашка. – Вы уж позвольте мне, она капризная. Вы и ваш дружок сможете меня прикрыть?
– Да, – кивнул Роланд. – Лей туда. И указал на подсобку.
– Эй, нет, – удивленно возразил Чип.
Сколько все это заняло времени? Эдди сказать не мог, во всяком случае, наверняка. Зато мог гарантировать, что лишь раз в жизни ощущал такую же остроту чувств: когда добивал загадками Блейна Моно. Он остро чувствовал, как отвратительно пахнет на заднем дворе: гнилым мясом, плесенью, дрожжами, человеческими испражнениями, и одновременно улавливал чудесный запах хвойного леса, начинавшегося буквально за забором. Он слышал гудение самолета, летевшего где-то далеко-далеко. Он знал, что любит мистера Фланелевая Рубашка, потому что мистер Фланелевая Рубашка был здесь, рядом, связанный с ним и Роландом едва ли не самыми крепкими узами на свете. А время? Нет, сколько прошло времени, он сказать не мог, но полагал, что приказ отступать Роланд подал не более чем девяносто секунд назад, иначе их бы смяли, независимо от того, перевернулся бы лесовоз или нет.
Роланд показал налево, сам повернулся вправо. Они с Эдди стояли на платформе для разгрузки спиной к спине, на расстоянии каких-то шести футов, подняв револьверы – словно дуэлянты, ожидающие команды повернуться лицом друг к другу. Мистер Фланелевая Рубашка спустился по лесенке в конце разгрузочной площадки – настоящий живчик, – взялся за хромированную ручку на боковой поверхности колонки, начал ее быстро-быстро вращать. Цифры в маленьких окошечках побежали назад, но вместо того, чтобы вернуться к четырем нулям, застыли на 0019. Фланелевая Рубашка попытался еще раз повернуть рукоятку. Потом, поняв, что она дошла до упора, сдернул «пистолет» шланга с ржавого крюка.
– Джон, нет! – воскликнул Чип. Он все еще стоял в дверном проеме, подняв обе руки: одна чистая, вторая – по локоть в крови.
– Отойди в сторону, Чип, а не то тебя…
Два человека выбежали из-за угла магазина со стороны Эдди. Оба в джинсах и фланелевых рубашках, только, в отличие от рубашки джентльмена в возрасте, эти выглядели совершенно новенькими, с еще не разглаженными складками на рукавах. Эдди не сомневался, что купили их именно для этой поездки в Ист-Стоунэм. И одного из бандитов Эдди узнал, узнал очень хорошо: в последний раз видел его в «Манхэттенском ресторане для ума», книжном магазине Келвина Тауэра. Однажды Эдди уже убил этого парня. Десять лет спустя, в «Падающей башне», берлоге Балазара, из того же револьвера, что сейчас держал в руке. В голову пришли строчки из старой песни Боба Дилана – что-то насчет цены, которую ты платишь за то, чтобы не проходить через все дважды.
– Эй, Большой Нос! – крикнул Эдди (похоже, кричал так всякий раз, встречая этого представителя болотной живности). – Как поживаешь?
