Джон уводил их в лес, вниз по склону, подальше от поднимающихся столбов черного дыма и нарастающего воя сирен.
4
Они не прошли и четверти мили, как Эдди заметил среди деревьев синие блики. Ноги скользили на усыпавших тропу сосновых иголках, и когда им осталось преодолеть последний пологий склон, ведущий к длинному, узкому и неописуемо красивому озеру, Эдди увидел, что с одной стороны тропы чьей-то заботливой рукой поставлен поручень. Привела тропа к маленькому пирсу, вдающемуся в озеро. У пирса чуть покачивалась на воде моторная лодка.
– Это моя, – пояснил Джон. – Я пришел в магазин за продуктами и ленчем. Не ожидал никаких приключений.
– Что ж, зато получили по полной программе.
– Это уж точно. Будьте осторожны, а то остаток пути придется преодолевать на пятой точке. – Джон ловко добрался до озера, держась за поручень для подстраховки и скорее скользя, чем переступая ногами. Эдди заметил, что башмаки у него старые, изношенные, – такие в основном и носили в Срединном мире.
Спустился следом, стараясь не перегружать раненую ногу. Роланд замыкал колонну. Внезапно за лесом прогремел взрыв, неожиданный и резкий, – совсем как первый выстрел из винтовки большого калибра, только куда более громкий.
– Это пропан Чипа, – пояснил Джон.
– Не понял? – Роланд вопросительно посмотрел на него.
– Газ, – ответил Эдди. – Он хотел сказать, газ.
– Ага, газ для плиты. – Джон забрался в лодку, схватился за шнур стартера. Навесной компактный двадцатисильный мотор завелся сразу, с полоборота. – Залезайте, ребята. Пора нам отсюда сматываться, – добавил он.
Эдди не заставил себя просить дважды. Роланд задержался на мгновение, чтобы трижды постучать себя по горлу. Эдди вспомнил, что Роланд прибегает к этому ритуалу всякий раз, когда предстоит пересечь открытую воду, и решил при случае спросить стрелка, что сие означает. Но такого шанса ему не представилось; прежде чем вопрос этот вновь пришел ему в голову, между ними проскользнула смерть.
5
Плоскодонка легко и грациозно буквально летела над водой, как и любая легкая лодка с мощным мотором, догоняя собственную тень под бездонным голубым летним небом. За их спинами облако черного дыма пачкало эту синеву, поднимаясь все выше и выше, расширяясь с каждой минутой. Десятки людей, в большинстве своем в шортах, плавках или купальниках, стояли на берегу маленького озера, повернувшись к дымовому облаку, ладонями прикрывая глаза от солнца. Лишь некоторые удостоили взглядом проплывающую мимо моторку.
– Это Кейвадин-Понд, на случай если вы не знаете, – нарушил молчание Джон. Показал вперед, еще на один вдающийся в воду пирс, размером побольше. Рядом с ним – аккуратный, выкрашенный белой краской с вертикальными зелеными полосами на углах и горизонтальными под крышей эллинг с открытыми воротами. Когда они приблизились, Роланд увидел покачивающиеся на воде, привязанные каноэ и каяк.
– Эллинг мой, – добавил мужчина во фланелевой рубашке. Выговором и интонациями он практически ничем не отличался от жителей Кальи, так что Роланд и Эдди понимали его без труда.
– Выглядит ухоженным, – заметил Эдди, главным образом, чтобы хоть что-то сказать.
– Само собой, – кивнул Джон. – Я и сторож, и маляр, и плотник. Никто даже близко не подойдет к полуразвалившемуся эллингу или дому. Мешает бизнесу, не так ли?
Эдди улыбнулся.
– Пожалуй, мешает.
– Мой дом в полумиле от воды. Джон Каллем. – Он протянул правую руку Роланду, продолжая уводить лодку от все поднимающегося столба черного дыма, держа курс на эллинг.
Роланд пожал руку, крепкую и шершавую.
– Роланд Дискейн из Гилеада. Долгих дней и приятных ночей, Джон.
Потом протянул руку Эдди.
– Эдди Дин, из Бруклина. Рад познакомиться.
Джон пожал его руку, а глаза не отрывались от его глаз. Когда же руки расцепились, он спросил:
– Молодой человек, что-то сейчас произошло? Произошло, не так ли?
– Я не знаю, – ответил Эдди. Но честности в ответе определенно недоставало.
– Ты давно уже не был в Бруклине, сынок, не так ли?
– Не был ни в больше-чем-доме, ни в никаком доме, – ответил Эдди Дин и тут же добавил, словно боялся потерять мысль: – Миа заперла Сюзанну. Заперла в году девяносто девятом. Сюзи может попасть в «Доган», но смысла в этом нет. Миа заблокировала контрольные рычаги. Сюзи ничего не может сделать. Она похищена. Она… она…
Он замолчал. Мгновение все слышал ясно и отчетливо, как во сне – перед самым пробуждением. И тут же отрезало, как часто бывает со снами. Он даже не знал, то ли это действительно послание от Сюзанны, то ли игра воображения.
Молодой человек, что-то сейчас произошло?
Значит, Каллем тоже почувствовал? Тогда на воображение не спишешь. Скорее какая-то разновидность телепатии.
Джон ждал, а поскольку продолжения не последовало, повернулся к Роланду.
– Ваш приятель часто становится таким странным?
– Не часто, нет. Сэй… Мистер то есть. Мистер Каллем, я благодарю за помощь, оказанную нам, когда мы в ней нуждались. Я говорю, спасибо тебе, большое спасибо. Возможно, с нашей стороны неприлично просить о большем, но…
– Но вы просите. Я понимаю. – Джон чуть подкорректировал курс, направил лодку точно к распахнутым воротам маленького эллинга. Роланд прикинул, что доберутся они туда через пять минут. Он ничего не имел против поездки в этой тесной моторной лодке (которая к тому же заметно просела под весом троих взрослых мужчин), но вот Кейвадин-Понд находил уж очень открытым местом. Если бы Джек Андолини (или его преемник, за провал Джека могли и отстранить) опросил достаточное число зевак на берегу, обязательно нашел бы хотя бы двоих-троих, припомнивших маленькую моторку с тремя мужчинами на борту. И аккуратный, белый с зелеными полосами эллинг («Эллинг Джона Каллема, и пусть будет тебе от этого польза», – сказали бы эти свидетели). Так что до того, как это произошло, им следовало двинуться дальше по Тропе Луча, отправив Джона Каллема в какое-нибудь безопасное место. Безопасным Роланд понимал три расстояния до горизонта или примерно сто колес. Он нисколько не сомневался, что Каллем, этот совершенно незнакомый им человек, спасший жизнь и ему, и Эдди, решительно встал на их сторону. И ему совершенно не хотелось, чтобы в результате Каллем расстался с собственной жизнью.
– Что ж, я сделаю все, что смогу, я уже принял такое решение, но должен у вас кое-что спросить прямо сейчас, пока есть такая возможность.
Эдди и Роланд быстро переглянулись.
– Мы ответим, если сможем. То есть, Джон из Ист-Стоунэма, если сочтем, что ответ не принесет тебе вреда.
Джон кивнул. Собрался с духом, слова дались ему нелегко:
– Я знаю, вы – не призраки, потому что видел вас в магазине, а теперь еще и пожал вам руки. Я вижу тени, которые вы отбрасываете. – Он указал на тени, частично лежавшие на борту лодки, а частично скользившие по воде. – Вы настоящие, все так. И вот мой вопрос: вы – приходящие?
– Приходящие, – повторил Эдди. Посмотрел на Роланда, но лицо стрелка оставалось бесстрастным. Эдди вновь повернулся к Джону Каллему, сидевшему на корме и рулем нацеливавшему моторку на эллинг. – Извините, но я что-то не…
– Они часто здесь появляются, в последние несколько лет, – пояснил Джон. – В Уотерфорде, Стоунэме, Ист-Стоунэме, Лоувелле, Суидене… даже в Брайтоне и Денмарке. – Название последнего городка он произнес как «Денмаа-ааак».
И увидел, что они по-прежнему ничего не понимают.
– Приходящие – люди, которые неожиданно появляются, – продолжил он. – Иногда они в старомодной одежде, словно пришли… из прошлого, по-другому и не скажешь. Один вот шел голым по разделительной полосе на дороге 5. Его видел Анстрем-младший. Прошлым ноябрем. Иногда они говорят на других языках. Такой вот тип появился в доме Дона Рассерта в Уотерфорде. Расселся на кухне. Донни – вышедший на пенсию профессор истории из колледжа Вандербилта, он записал этого парня. Тот полопотал по-своему, потом ушел в прачечную. Донни решил, что парень принял ее за ванную, последовал за ним, но тот исчез. Прачечная в доме Донни без окон и дверей, но этот парень исчез.
Донни прокрутил запись на кафедре (каа-аафедре) иностранных языков колледжа, и никто из профессоров и преподавателей этот язык не признал. Один, правда, сказал, что это искусственный язык, как эсперанто. Вы, парни, говорите на эсперанто?
Роланд покачал головой. Эдди ответил осторожно:
– Я о нем слышал, но в действительности не знаю, что это за яз…
– А иногда, – Джон понизил голос, они уже скользили в тени эллинга, – иногда они покалеченные. Или обезображенные. Рунты.
Роланд дернулся так внезапно и резко, что лодку сильно качнуло. И они едва не оказались в воде.
– Что? Что ты сказал? Повтори снова, Джон, ибо я хочу тебя расслышать.
Джон, вероятно, подумал, что причина в его выговоре, а потому постарался произнести слово по всем правилам грамматики.
