– Чего ты? – Спросил недоумевающий бой-френд Грэтхен, медленно выпрямляясь во весь рост.
Надя, ничего не ответив, отвернулась, потеребила ногтем ствол антенны. Потом подошла к краю крыши, присела на бордюр.
– Надя, что с тобой? – спросил взволнованный Дмитрий, несмело приближаясь к ней.
Надя, секунду поколебавшись, посмотрела на парня гордым уничижающим взглядом и приглушенно буркнула: – Сейчас узнаешь…
Вынув из кармана джинсов свой мобильник-раскладушку, Надежда набрала номер.
– Уже здесь, барыня, – раздался надтреснутый мужской голос из мобильного телефона.
Дима услышал позади себя шорох. Тут же резко развернулся, и обомлел… Какой-то бомжеватый бесформенный толстяк в кожаной панаме и потрескавшейся дерматиновой куртке ступил на крышу.
– Вот, уже совсем здесь. – Сказал бомж, довольно улыбаясь.
– Заждалась! – протянула Грэтхен и обиженно выпятила нижнюю г у бу.
Дима сделал брезгливо-презрительное лицо, отвел взгляд: перед ним была самая настоящая глупая истеричка, совсем не похожая на прежнюю Надю-Грэтхен – гордую, уравновешенную, в меру весёлую.
– Иди сюда, Жутик. – Сказала она своему неопрятному товарищу. – Чего ты там стал, как рохля!
Жутик стоял, шумно дыша, привалившись плечом к поручню пожарной лестницы.
– Щас, барыня, погоди, дай передохнуть. – Ответил он и, сделав шумный выдох, приблизился к Диме. – Это этого мы будем жизни учить? – Жутик с пренебрежением указал пальцем на парня.
– Не жизни учить, – резко поправила Грэтхен. – А наказывать!
– За что? – глухим слабым голосом спросил Дмитрий.
– За то, что бабушку мою чуть не убил!
Надя стояла перед ополоумевшим забитым Димой, злобно сжав губы, и суетливо заламывала руки.
– Понимаю… – вымолвил парень после долгого мучительного раздумья. – Понимаю всё… – он нерешительно потеребил висок, зыркнул вкрадчиво на Надю, потом с опаской оглянулся на бомжа.
Жутик хищно усмехнулся Дмитрию, и сунул руку в карман куртки. Дима шарахнулся в сторону и ударился плечом об антенну.
– Не бойся, – снисходительно промолвила Грэтхен. – Он тебе ничего не сделает, если я не прикажу.
– Надя, – решительно сказал Дмитрий, стараясь подавлять волнение. – Я не трогал…
– Ты не трогал?! – взревела Надя, сжимая кулаки. – Я тебя видела!
– Это не…
– Рот закрой!
Голос рассерженной девицы задрожал. Она прикусила губу, пытаясь сдержать слезы, но довольно быстро взяла себя в руки.
– Я его видела, как он перелазил забор, а он…
– Надя! – Дима умоляющим тоном прервал её. – Пожалуйста, дай мне объяснить, а потом – хоть скиньте меня с крыши… Мне один друг… Какой, на хрен, друг!.. В общем, одному уроду нужны были деньги – на операцию для его матери. Он нарисовал такой план: пойдем одного кулака богатого раскулачивать… Вот я и пошел…
– На хрена пошел!? – прикрикнул Жутик и дал парню легкого пинка.
– Не дергайся! – Прикрикнула на него Грэтхен. – Ну, можно поверить. Ошибся дверью… А зачем было бить? Неужели убежать нельзя было? Или она тебя…
– Надя, Надя… – Дима замахал руками. – Я хотел убежать. Я убежал бы… Я бы даже не тронул её, если бы она меня колошматила… А она меня колошматила… – он поймал удивленный взгляд Грэтхен. – Головой о стену… Это этот урод всё! Он ударил её шахматной доской…
– Дмитрий неопределенно пожал плечами, и широко развел руками: – Все, больше ничего не могу сказать…
– Давай разберемся. – Тихо размеренно сказала Надя.
– Что еще разбирать…
Жутик подскочил к пареньку, который, казалось, уже готов был спрыгнуть с крыши от отчаяния, пригрозил кулаком, и тут же получил от Грэтхен мощный подзатыльник и приказ стоять смирно.
– Во-первых: что за урод? – Как можно спокойнее произнесла Надя, стараясь сдерживать гнев.
– Сеня. Сашка Ясенев.
Грэтхен на полминуты задумалась. Потом, уже почти безо всякой злости и обиды, мягко проговорила: – Ты, конечно, жертва обстоятельств, но!.. Из-за тебя тяжело пострадал человек…
– Да, – Дмитрий покорно склонил голову. – Готов отвечать за содеянное. По всей строгости.
– Раз готов, значит… – Надя беспечно улыбнулась, подождала пока Дима улыбнется в ответ и, разведя руками, с озорной улыбкой сказала:
– Плати, если готов отвечать.
– Как платить? – спросил недоумевающий Дима.
– Хочешь – деньгами, хочешь – чеками, хочешь – золотом… – Грэтхен улыбнулась, дернула плечом. – Как хочешь.
– Во сколько ты оцениваешь этот моральный и физический ущерб? – после недолгого раздумья спросил Дмитрий.
– В тысячу… Долларов, конечно.
– Я принесу. – Незамедлительно ответил Дима, тем самым удивив молодую женщину. – Завтра. Честное пионерское…
– Жутик, свободен.
– Жутик, свободен. – Повторил бомж и направился к пожарной лестнице.
– Надя… – Дмитрий дрожащим голосом обратился к девушке.
Надя не отозвалась. Она стояла у края крыши, задумчиво глядя вдаль, скрестив руки на груди. Когда он позвал её во второй раз, девушка ответила: – Ладно. Так уж и быть. Прощен.
– Спасибо, милая Надя. – Дмитрий облегченно вздохнул, на его щеках появились слабые румянцы. – Пойдем спускаться?
– Иди, я за тобой. – Ответила Надя, задумчиво теребя локон.
Подойдя к пожарной лестнице, Дмитрий оглянулся и сказал Грэтхен:
– Тыща зелени – это с одного меня, или с нас двоих?
– Это с одного тебя. С Сени нечего взять, кроме анализов. Он ответит по-другому.
На следующий день Саша Ясенев ответил за своё злоключение. Двое рослых атлетичных парней подкараулили его возле магазина, в котором тот собирался купить продукты, и силой запихнули в машину, в которой – специально для этого дела – сидел громадный человек, внешне и телосложением походящий на гориллу. Этот самый обезьяноподобный индивид связал Сене руки за спиной и приказал сидеть спокойно.
Сашке Ясеневу даже не сообщили, за что его наказывают. Его просто отвезли в лес, привязали к толстенной сосне, и заклеили рот скотчем.
Когда исполнители приговора шли к своему автомобилю, Сеня заплаканными глазами смотрел им вслед и издавал какие-то глухие трубные звуки, беспомощно пытаясь порвать усилием всего тела бечевку, которой был привязан к дереву.
Часть 2
1
Антон Лукавцев медленно брел по обочине, понуро оглядывая здания. Какое-то непонятное чувство заставило его остановиться и напрячь слух. Антон медленно оглянулся – за его спиной, метрах в десяти, стояли два неопрятных человека неопределенного возраста. Они о чем-то тихо переговаривались. Когда молодой человек продолжил путь, они быстрым шагом догнали его. Один из них кашляющим басом скомандовал: – Эй, шоха! Стой!
Лукавцев резко обернулся.
– Что, шавочка! Не ждал, что отвечать придется за свои делишки!
– Да не суетись ты… – снисходительно промямлил второй. – Мы тебя не съедим. Так, легонько помнем, и все.
Хихикая и шепотом переговариваясь меж собой, бродяги подошли к Антону. Выждав недолгую паузу, один из них – тот, который обозвал Антона шавочкой, презрительно усмехнулся: – Что, шоха, скажи чего-нибудь…
– Да не дави ты на пацана. – Попросил его товарищ. – Дай ему собраться с мыслями… Правда?.. Тебя как звать, паря?
– Антон. – Антон протянул руку, но беспризорник протестующе замахал растопыренной пятерней: – Не, мужик, мы с шестерками не братаемся. Это я так спросил, чисто из вежливости.
– Спасибо за вежливость. – Антон улыбнулся широкой радушной улыбкой. – Я думал, я её не заслуживаю… Джентльмены, здесь рядом милиция, да и камеры видео-наблюдения везде… может, отойдем куда-нибудь?
Джентльмены в лохмотьях в один голос ответили: «Да-да, конечно», и один из них – тот, что повежливее, кивнул в сторону высокого забора, возле двухэтажного дома: – Пойдем-ка вон в тот дворик…
– Пойдем, сядем за стол переговоров. – Приказал вежливый беспризорник, заходя во двор.
Все трое уселись за стол. На столе стояла пустая бутылка из-под водки, помятый пластмассовый стаканчик и баночка из-под шпрот, заполненная пеплом и окурками.
Тот, который обзывал Антона шавкой, деловито положил руки на стол и глупо усмехнувшись, сказал: – Ну чё, Антон, говори чего-нибудь…
– Да не торопи ты его, Киба. – нервным шепотом проговорил его приятель.
– Ну, могу сказать, товарищи, что этого больше не будет. – Бойко проговорил Антон. Он выглядел смелым, невозмутимым, но пальцы рук, постукивающие по коленям, выдавали его неуверенность. – Я вчера уволился.
– А больше и не надо. – Ухмыльнулся Киба. – Ты за это отвечай!
Антон в миг стал мрачным, понурил голову, руки замерли на коленях. Он сидел так минуту, потом медленно вышел из-за стола. Киба, как ошпаренный, вскочил, подошел к нему.
– Ты чего шугаешься?! Как малолетка тупая!
Товарищ Кибы остался спокойным и любезно улыбнулся Антону: – Ты правильно все понял, – мы тебя счас наказывать будем… Не смотри на дом – никто не поможет.
