— Я не хочу переносить на всю нацию те чувства, которые испытываю к отдельным личностям, мадам.
— Надеюсь, лично ко мне вы не испытываете неприязни? — сказала она, сделав еще один соблазнительный глоток и глядя на маркиза из-под длинных темных ресниц.
— Разумеется, нет.
— Очень рада, — прошептала она, протягивая руку. Когда Родгар коснулся ее ладони, она заставила его сесть у ее ног. — Я тоже не чувствую к вам неприязни, лорд Родгар. Совсем нет…
— А почему, собственно, вы должны ее испытывать?
Казалось, этот вопрос несколько смутил ее, но затем она отставила в сторону бокал и уперлась ногами в шелковых чулках в его бедро.
— Напротив… — тихо произнесла она и придвинулась поближе. — О, милорд, это просто безумие… Но… я не могу устоять перед вами. Весь вечер я мечтала о вас! — С кошачьей грацией она ринулась к нему и обвила его шею руками. — Я ваша, милорд!
Родгар не стал противиться и прильнул к ее жадным надушенным губам, хотя аромат духов ему вовсе не нравился. Ее руки начали торопливо расстегивать его жилет.
Он остановил ее:
— Не спешите, мадам, не спешите. Я привык пить по капле из чаши наслаждения.
* * *
Выпрямившись на стуле в своей спальне, Диана никак не могла успокоиться. Что происходит? Что делать?
Она приказала своим слугам вести наблюдение и знала, что явившийся врач не нашел ничего серьезного у месье де Кориака и уже ушел. Ей было также известно, что француженка едва не упала в обморок и маркиз проводил ее в их уютную столовую.
Человек Дианы, наблюдавший за комнатой де Кориаков, должен был сообщить ей, если француз начнет действовать.
Вскоре явился с докладом лакей и сообщил, что в комнате французов слышно какое-то движение. Кажется, больной одевается.
Наконец-то! Диана соскочила с постели.
— Ступайте к лестнице. И возьмите это. — Она сунула в руки лакею тяжелую книгу. — Если он начнет спускаться, бросьте книгу на пол. Ступайте же!
Она оставила дверь приоткрытой и стояла, с волнением ожидая, когда раздастся глухой стук.
Услышав стук, Диана вздрогнула, затем отважно приступила к осуществлению своего плана. Она быстро прошла по коридору и открыла дверь в столовую.
— О! — воскликнула она, увидев маркиза сидящим на краю дивана и держащим в руках стройную ногу мадам де Кориак. Похоже, он массировал ее.
Француженка негромко вскрикнула и выпрямилась, глядя на Диану в замешательстве. Она явно не ожидала ее прихода. Мадам высвободила ногу и, повернувшись, надела туфли.
— Теперь мне гораздо легче, милорд.
— Надеюсь. — Маркиз встал с непроницаемым выражением лица. — Вам что-нибудь нужно, миледи? — спросил он, обращаясь к Диане.
«Чтобы вы помассировали мне ноги», — подумала она, однако сказала:
— Я хочу коньяку.
— Разве ваши слуги оставили вас? Надо поговорить с ними.
Был ли он раздражен? Трудно сказать. Плеснув коньяку в бокал, он подошел к ней. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался взъерошенный месье де Кориак.
И замер на месте.
— Месье, — любезно сказал лорд Родгар, — вы уже выздоровели? Как чудесно. Хотите коньяку?
Чуть помедлив, мадам де Кориак вскочила и подбежала к мужу.
— Жан-Луи, дорогой. Как я рада! Однако тебе лучше вернуться в постель и отдохнуть. Ты еще не совсем здоров.
Бросив на нее сердитый и в то же время разочарованный взгляд, он позволил увести себя.
Маркиз подошел к двери и закрыл ее, оставшись наедине с Дианой. Ее нервы были натянуты как струна. Был ли он зол на нее? Но как он мог злиться? Возможно, она только что спасла ему жизнь!
Он передал ей бокал с коньяком.
— Кажется, у нас возникла путаница, леди Аррадейл. Неизвестно, кто кого охраняет.
Несомненно, он был зол, как и любой мужчина на его месте. Согревая коньяк в ладонях, она спросила:
— Вы хотите сказать, что желали бы оказаться в ловушке, милорд?
— Массируя ноги даме? Я понимаю, это выглядит необычно, но ничего другого я не имел в виду. Особенно когда она была так расстроена болезнью своего несчастного мужа.
— Я не знала, чем вы туг занимаетесь.
Маркиз сделал глоток и ничего не ответил на это.
Диана тоже попробовала коньяк и решила подогреть его еще.
— Значит, вы все-таки стараетесь избегать скандалов?
— Мне кажется, это разумно.
Следует ли ей извиниться перед ним за вторжение? Ну уж нет. Будь она проклята, если уйдет, не узнав, что здесь происходило.
— Очень хорошо, — сказала Диана, садясь на диван, еще хранящий тепло и даже запах вызывающих духов мадам де Кориак. — Так что же они все-таки задумали?
Он подошел и сел на другой конец дивана, где только что сидел с другой женщиной, правда, теперь его отделяли от дамы три фута голубой ткани.
— Возможно, все так и есть, как кажется. Она распутница, а он действительно болен.
— Очень может быть.
— Вы сомневаетесь? — Он отставил свой бокал в сторону. — Дайте мне вашу ногу.
Диана пристально посмотрела на него.
— Зачем?
— У меня есть желание помассировать вам ноги.
Это было странное и, возможно, опасное желание, но ей очень хотелось самой испытать ощущение от прикосновения его рук. Она сняла туфлю с левой ноги и подвинулась так, чтобы можно было положить ногу ему на колено. Он обхватил обеими руками ее ступню и начал растирать.
Диана подавила стон наслаждения.
— Может быть, эта француженка и проститутка, — сказала она, изо всех сил стараясь выглядеть хладнокровной, — но ее муж, безусловно, не болен.
— Не исключено, что ему помогло лекарство, оставленное доктором, но скорее всего вы абсолютно правы.
— Тогда что же им надо?
Теперь он растирал ее ступню у основания пальцев. Диана невольно расслабилась и откинулась назад, с тревогой подумав, что сейчас у нее, наверное, такой же безвольный и томный вид, какой был у француженки.
— Им нужны мои документы, — сказал маркиз, продолжая творить волшебство своими руками, но при этом не спуская глаз с Дианы, — и чтобы их заполучить, де Кориак должен проникнуть в мою спальню. Следовательно…
— Следовательно, — подхватила она, — он рассчитывает вызвать вас на дуэль и убить. Вы допускаете такое развитие событий?
— В какой-то степени.
— Он может потребовать сатисфакции в любом случае, поскольку вы были наедине с его женой.
— Которая попросила моей помощи и была очень расстроена. Нет, он не может настаивать на дуэли по этой причине.
— Что же теперь делать?
Его руки замерли.
— А теперь, леди Аррадейл, я бы поцеловал вашу ногу. — Он провел пальцем вдоль ее подъема, затем к пятке и снова вверх к лодыжке. — Но для этого надо снять чулок. Полагаю, это небольшая интерлюдия в наших официальных отношениях.
