«Херсонский курган (в 3 км на север от г. Херсона). В 1896 г. два местных жителя копали курган, нашли бронзовую ручку зеркала: женская фигурка (богиня) – стройная фигура в облегающем платье до пят, с правого плеча под левую руку идёт собранная сзади накидка, подчёркивающая талию, и вольно спадает вдоль правого бедра. Из-под головного убора спадают волосы на плечи. В правой руке сидит сирена. Левой рукой придерживает чуть приподнятое платье. На плечах божества – две собаки, над головой – ажурная композиция: два льва раздирают быка. Верхняя часть зеркала украшает бегущая собака. По исполнению принадлежит к ионийской художественной школе. Эту статуэтку купил лесопромышленник Э.Шульц за 1 рубль.
Кроме того, найдены сосуды: килик, канфар, лекиф.
Деев курган, высота 4 м, находился в 3 км на юг от Огуза на участке крестьянина Деева. В 1891 г. копал Веселовский, но нашли мало. В 1896 г. крестьяне увидели, что в обвале задней стенки открылась нетронутая могила знатной скифянки. Найдены (всё из золота): бляшка с головой Медузы Горгоны; пластинка с профилем фантастического зверя гиппокампа с головой собаки, крыльями и хвостом, загнутым в трубочку; шедевр скифо-античного прикладного искусства – ожерелье, сложенное из двойных полукругов украшенных гравировкой, которая чередуется с фигурными бляшками, обрамлёнными сканью, края украшены цветами, а в центре – уточки, в другом – цветок, который складывается из 3-, 4-лепестковой чашечки, рядом ещё одна розетка, от фигурных бляшек и двойных полушарий свисают жёлудеподобные подвески; парадный головной убор – обойма со свисающими каплевидными подвесками, украшенные изысканным растительным орнаментом, узкая лента с миндалевидными подвесками; 24 бляшки в виде танцующих вакханок, некоторые из них с мечом в руке. Кроме того, рядом захоронение воина с 52 бронзовыми наконечниками от стрел, серебряное блюдо, амфоры».
Владимир с удовлетворением закрыл блокнот. Осталось только найти фотографию скифской пекторали – той самой, единственной в мире.
И вот, наконец, он увидел её. Это действительно было то искусство, которое поражает, потрясает, изумляет. Круглое золотое нагрудное украшение имело два ряда с изображением охоты и борьбы животных, были там и фигурки людей. Между этими двумя рядами был сплошной золотой ряд с художественным орнаментом, цветами, лепестками, птичками. Всё это было выполнено с абсолютной филигранной точностью и чистотой; на всех миниатюрных фигурках хорошо были видны напряжённые мышцы, морщинки на лице, складки на одежде, каждая волосинка. Потрясают правдоподобием звери в прыжке или на бегу. «Это какую же надо было иметь технику, чтобы сотворить такое чудо!» – подумал Владимир. А может, главное – это руки, создающие чудо?
Итак, скифская пектораль – сокровище кургана Толстая Могила, где похоронены женщина и ребёнок. Огуз – царское захоронение. Здесь можно придумать такую историю: доблестный скифский царь храбро сражается на войне, разбивает всех своих врагов, возвращается с победой, но никто его не встречает. Все его соплеменники убиты. В том числе и любимая жена с сынишкой… Нет, это слишком просто. Лучше так: великий царь Скифии правит мудро и справедливо, но его жена не может родить ему детей, к тому же, она обладает отвратительным характером. Своими мелочными придирками, скандалами отравляет ему жизнь. И тогда он влюбляется в прелестную юную скифянку, трепетную, как лань, и прекрасную, как само солнце. Она подарила ему ребёнка. Они счастливы, они без ума друг от друга. Но коварная Ксантиппа [3] не может позволить им быть счастливыми. Она подносит чашу с ядом возлюбленной своего мужу и ребёнку… Вернувшийся царь безутешен. Дорогой подарок вёз он любимой – золотую пектораль, которую заказал самому искусному ювелиру Скифии, пектораль, равной которой нет и не будет в этом мире. Обливаясь слезами, царь одел на мёртвое тело свой подарок… Прекрасная история, но и у царя тоже должна оказаться пектораль в его гробнице, которую потом похитили и разыскивали по всему белому свету. Кстати, кто там правил у скифов в IV в. до н. э.? «Самой неординарной исторической личностью в истории древнего мира в IV в. до н. э. был скифский царь Атей. Он был единовластным царём скифского государства, простирающегося от Азовского моря до Дуная. Учитывая, что все скифские цари находились в районе Нижнего Днепра, пребывание Атея на территории современной Херсонской области не вызывает сомнений. Дата рождения его не установлена, дата смерти – конец весны или начало лета 339 г. до н. э. Из произведений греческого автора II в. до н. э. Лукиана известно, что Атей погиб в бою с Филиппом Македонским (отцом Александра Македонского) возле речки Истр в возрасте более 90 лет», – аккуратно записал Владимир и довольно потёр руки. Кое-что для романа уже есть! И тут словно кто-то шепнул ему: «Какие скифы! Твоя единственная любимая сестра в беде, она нуждается в твоей помощи, а ты теряешь время в этой библиотеке!»
Владимир мгновенно перенёсся из древности в сегодняшний день. Да, действительно, скифы – потом, а сейчас главное – Таня. Он вернул все книги и вышел на улицу. Надо ехать в поместье. Сегодня. Сейчас же. Владимир возьмёт такси и поедет в Норфолк-холл. Нельзя терять ни минуты. Это отчётливо осознавал он, вольно идущий по земле в любом направлении, вдыхающий пьянящий воздух свободы и помнящий о том, что его сестра сейчас где-то в душной камере каземата меряет шагами маленькое пространство, отторгающее её стенами от жизни. Каждый день, каждый час удлиняют эту безмерную пытку пребывания в тюрьме.
Надо, надо спешить. Романы отложим на будущее, когда всё образуется. А сейчас все помыслы, все усилия на то, чтобы вырвать Таню оттуда. Все мысли теперь о ней. И лишь где-то в глубине сознания промелькнуло, что надо бы съездить к деду Егору – всё-таки у них земли были где-то на юге, может быть, даже в Херсонской области. Он может что-то знать о курганах и сокровищах. И про Таню ему надо рассказать – может, дед сделает для неё то, чего не сделал отец.
Владимир подъехал к Норфолк-холлу в кромешной тьме, поэтому не смог рассмотреть его снаружи. Он не думал, что дорога займёт так много времени – было уже поздно и, наверное, невежливо наносить визит в такое время. Но, отпустив таксиста, Владимир понял, что выбора у него нет. Он остался один, в незнакомой местности и впереди целая ночь. Ему ничего не оставалось делать, как постучать в двери дома. Тем более что из газет он уже знал, что хозяин Норфолк-холла, Энрике, человек без особых претензий и церемоний. Ему открыли дверь и впустили в дом, несмотря на позднее время. Пожилой дворецкий пошёл звать хозяина, а Владимир, впервые попавший в старинный родовой замок, удачно осовремененный, подумал про себя: «Повезло же кому-то родиться в таком замке! В этих стенах, наверное, водятся настоящие английские привидения». Большой, красиво обставленный, с широкой лестницей на второй этаж, устланной ковровой дорожкой, а над лестницей – портреты в рост прежних хозяев замка, по которым можно изучать династию Норфолков. Тут были усатые и безусые лорды, строго и с достоинством взирающие на Владимира, были дамы с вуалью и без неё, взгляд их с таинственной поволокой уводящий в мир грёз…
