— Дыхание Келека! — выругался Тефт. — Она хочет нас убить!
— Это нечестно, — добавил Лоупен.
— Мы мостовики, — сказал Каладин, глядя на них. — Ты что, считаешь, что по отношению к нам существует какая-то «честность»?
— Садеас недоволен тем, что она убивает нас слишком медленно, — сказал Моаш. — Ты знаешь, что солдат избивали за то, что они приходили посмотреть на тебя, на человека, выжившего в сверхшторм? Он не забыл о тебе, Каладин.
Тефт все еще ругался. Он отвел Каладина в сторону, Лоупен увязался следом, но остальные остались, переговариваясь между собой.
— Клянусь Бездной, — тихо сказал Тефт. — Они любят говорить, что относятся одинаково ко всем бригадам. И это, дескать, честно. Похоже, они сдались. Ублюдки.
— Что делать, мачо? — спросил Лоупен.
— Отправимся в расщелины, — сказал Каладин. — По расписанию. А потом поспим ночью побольше, ведь нам предстоит оставаться там всю следующую ночь.
— Люди ненавидят спускаться в пропасть ночью, парень, — сказал Тефт.
— Знаю.
— Но мы еще не готовы… к тому, что необходимо сделать, — сказал Тефт, убедившись, что их никто не слышит. — Нужно еще несколько недель.
— Знаю.
— И у нас их нет! — сказал Тефт. — Сейчас Садеас и Холин работают вместе, и бег идет почти каждый день. Достаточно одного плохого забега — одного раза, когда паршенди прицелятся в нас, — и все будет кончено. Нас сотрут в порошок.
— Знаю! — крикнул расстроенный Каладин, глубоко вздохнув и сжав кулаки, чтобы не взорваться.
— Мачо! — воскликнул Лоупен.
— Что там? — рявкнул Каладин.
— Опять.
Каладин застыл, потом поглядел на руки. Совершенно точно, от них поднимались клубы светящегося дыма. Очень маленькие — поблизости было мало гемм, — но они были. И быстро растаяли. Будем надеяться, бригадники их не заметили.
— Проклятие. Что я сделал?
— Не знаю, — сказал Тефт. — Разозлился на Хашаль?
— Я и раньше злился.
— Ты вдохнул, — взволнованно сказала Сил; полоска света заметалась в воздухе вокруг него.
— Что?
— Я видела. — Полоска изогнулась вокруг себя. — Ты пришел в бешенство, резко вздохнул, и Свет… он потек в тебя.
Каладин посмотрел на Тефта, но, конечно, пожилой бригадник ничего не слышал.
— Собирай людей, — сказал Каладин. — Мы отправляемся вниз, в расщелины.
— А что делать с тем, что случилось сегодня? — сказал Тефт. — Каладин, нам не пережить все эти забеги. Нас разрежут на куски.
— Сегодня я собираюсь этим заняться. Собирай людей. Сил, мне надо от тебя кое-что.
— Что именно? — Она приземлилась на его плечо и стала юной девушкой.
— Найди место, где есть много трупов паршенди.
— Я думала, что сегодня ты собираешься тренироваться с копьем.
— Этим займутся мои люди, — сказал Каладин. — Сначала я их организую, а потом займусь другим делом.
* * *
Каладин быстро хлопнул в ладоши, и бригадники выстроились в виде вполне приличного клина. Они держали копья, которые хранились в большом мешке, набитом камнями и оставленном в трещине. Он опять хлопнул, и они перестроились в стену из двух линий. Третий раз, и они образовали кольцо, причем один человек стоял за двумя, в резерве.
По стенам расщелины сочилась вода, бригадники шлепали по лужам. И они все делали хорошо. Лучше, чем должны были, лучше — учитывая время на подготовку, — чем любой другой взвод, с которым он работал.
Но, конечно, Тефт прав. Они еще не готовы сражаться. Еще несколько недель, и он научит их ударам и защите настолько, что они станут опасны. А пока они только мостовики, которые могут ходить причудливым способом. Им нужно время.
И Каладин собирался купить его им.
— Тефт, — сказал Каладин. — Возьми на себя.
Пожилой мостовик отсалютовал скрещенными руками.
— Сил, — сказал Каладин, — веди меня к трупам.
— Они близко. Пошли. — Сверкающая ленточка полетела по ущелью. Каладин побежал за ней.
— Сэр, — окликнул его Тефт.
Каладин остановился. Когда Тефт начал называть его «сэр»? Странно, но сейчас это прозвучало очень подходяще.
— Да?
— Вы не берете эскорт? — Тефт стоял во главе собравшихся мостовиков, которые — в кожаных жилетах и с копьями в руке — все больше и больше походили на солдат.
Каладин покачал головой.
— Со мной ничего не случится. Светлоглазые убивают любого скального демона, который только направляется в нашу сторону. Кроме того, даже если я наткнусь на него, чем мне помогут два-три человека?
Тефт скривился, короткая седеющая борода дернулась, но не стал возражать. Каладин поторопился за Сил. В своем мешочке он нес остаток сфер, которые они нашли, грабя мертвых. Теперь они сохраняли находки и прикрепляли их к мосту, а с помощью Сил находили больше, чем обычно. В его мешочке лежало маленькое состояние. Этот Штормсвет, он надеялся, сегодня сослужит ему хорошую службу.
Он вынул сапфировую марку, чтобы освещать себе путь, и пошел медленнее, избегая луж с торчащими из них костями. Из одной выглядывал череп, волнистый зеленый мох светился, как волосы, вокруг роились спрены жизни. Возможно, он должен чувствовать жуткий страх, идя в одиночестве по темным ущельям, но нет. Это место погребения бригадников и копейщиков, которые погибли, выполняя идиотские приказы светлоглазых, их кровь расплескалась на этих зазубренных стенах. Это место — оно не жуткое, оно священное.
На самом деле он даже был рад, что остался один на один с тишиной и останками тех, кто умер. Этих людей больше не волновали распри тех, кто родился с более светлыми глазами. Этих людей больше не тревожили их семьи или — по меньшей мере — их мешочки со сферами. Сколько же их осталось лежать на этих бесконечных плато, слишком бедных, чтобы вернуться в Алеткар? Сотни умирают каждую неделю, добывая гемсердца для тех, кто и так немыслимо богат, якобы мстя за давно умершего короля.
Каладин прошел мимо еще одного черепа, у которого не хватало нижней челюсти; темя было расколото ударом топора. Казалось, что кости с любопытством следят за ним, синий Штормсвет в его руке бросал призрачный свет на неровную землю и стены.
Девотарии учили, что после смерти самые доблестные — те, кто лучше всего выполнил свое Призвание, — поднимутся на небо и будут помогать завоевывать небеса. Каждый человек будет делать то, что он делал при жизни. Копейщики будут воевать, фермеры — работать на духовных фермах, светлоглазые — руководить. Арденты никогда не забывали упомянуть, что совершенство в любом Призвании дарует человеку силу. Фермер только махнет рукой — и создаст поле с духовным урожаем. Копейщик станет великим воином, способным вызвать гром своим щитом и молнию копьем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
