— Если бы я действительно сошел с ума, — сказал Каладин, подходя к луже со стоячей водой и промывая шлем, — я бы сказал, что хочу, как ты думаешь?
— Не знаю, — сказал Лоупен, отклоняясь назад. — Все может быть. А, мне все одно, спрыгнул ты с ума или нет.
— И ты пойдешь в бой за сумасшедшим?
— Еще как, — ответил Лоупен. — Если ты и чокнулся, то в хорошую сторону, я люблю таких. Ты не мочишь людей во сне, на остальное мне плевать. — Он улыбнулся. — А мы все и так чокнулись. Еще бы, все время иметь дело со светлоглазыми.
Каладин хихикнул.
— И для чего это все?
Каладин не ответил. Он положил нагрудник на кожаную куртку и привязал его к ней спереди кожаными ремнями. Потом проделал то же самое с шапкой и шлемом, который пришлось немного подпилить, чтобы шапка вошла в него.
Последними ремнями он связал вместе кости и прикрепил их к круглому щиту. Потом потряс щитом, кости застучали друг о друга, и он решил, что это как раз неплохо.
Взяв щит, шлем и нагрудник, Каладин положил их в мешок Лоупена. Они с трудом вошли.
— Отлично, — сказал он, вставая. — Сил, веди нас к неглубокой расщелине.
Некоторое время назад они исследовали расщелины, чтобы найти лучший постоянный мост, к которому можно прикрепить мешочек со сферами. И нашли один мост, совсем близкий к лагерю Садеаса — и который они часто пересекали во время бега с мостом, — перекрывавший особенно мелкую расщелину. Всего сорок футов в высоту, вместо обычных ста и больше.
Она кивнула и полетела прочь, они последовали за ней. У Тефта был приказ привести остальных к подножию веревочной лестницы, но Каладин и Лоупен значительно их опередили. По дороге он вполуха слушал рассказ Лоупена об его многочисленной семье.
Чем больше Каладин думал о своем плане, тем более безумным он казался. Возможно, Лоупен и прав, спрашивая его о душевном здоровье. Но Каладин всегда пытался действовать рационально, всегда тщательно обдумывал последствия. И всегда терпел поражение. Теперь на все это нет времени. В ближайшее время Хашаль хочет уничтожить Четвертый Мост.
Когда проваливаются самые тщательно выверенные планы, приходит время попробовать что-нибудь отчаянное.
Внезапно Лоупен замолчал. Каладин остановился. Хердазианин побледнел и застыл на месте. Что это…
Царапанье. Каладин тоже застыл, охваченный страхом. В одном из боковых коридоров раздался глубокий скрежещущий звук. Каладин медленно повернулся, как раз вовремя, чтобы заметить что-то большое — нет, что-то огромное, — движущееся в далекой расщелине. Тень в дымном свете, и отчетливый звук хитиновых ног, царапающих камень. Каладин, мгновенно вспотев, задержал дыхание, но зверь, похоже, шел не в их сторону.
Постепенно звук стал тише и наконец полностью исчез, но он и Лоупен еще долго стояли, напряженно вслушиваясь.
— Похоже, поблизости не только дохлые, а, мачо? — в конце концов сказал Лоупен.
— Да, — сказал Каладин. И подпрыгнул, когда внезапно появилась Сил. Он бессознательно втянул в себя Штормсвет, и, зависнув в воздухе, она обнаружила, что он слабо светится.
— Что случилось? — спросила она, подбоченившись.
— Скальный демон, — сказал Каладин.
— Неужели? — возбужденно сказала она. — Давай поохотимся на него!
— Что?
— Конечно, — ответила она. — Спорю, что ты сможешь победить его.
— Сил…
Ее глаза весело блеснули. Шутка.
— Пошли. — Она полетела прочь.
Теперь он и Лоупен шли как можно тише. Наконец появилась Сил, стоявшая на стене пропасти, словно насмехаясь над Каладином, пытавшимся пройтись по стене.
Каладин взглянул на темный деревянный мост, в сорока футах над его головой. Самая близкая к поверхности расщелина, которую они сумели найти; чем дальше на восток, тем глубже и глубже становились пропасти. Теперь он был уверен, что убежать на восток невозможно. Слишком далеко, и совершенно нереально пережить сверхшторм. Первоначальный план — сражаться или подкупить стражу, а потом убежать — был самым лучшим.
Но для этого надо прожить достаточно долго. Мост наверху и предлагал такую возможность, если Каладин сумеет добраться до него. Он поднял маленький мешочек со сферами и закинул на плечо мешок с доспехами и костями. Согласно первоначальному плану Камень должен был выстрелить в мост стрелой с привязанной к ней веревкой. Потом один человек мог бы держать конец веревки, а второй забраться по ней вверх и привязать мешок под мост.
Но если бы стрела вылетела из пропасти, ее обязательно заметили бы разведчики. Говорили, что их специально подбирают остроглазыми, потому что армия зависела от их способности заметить окуклившегося скального демона.
Каладин считал, что он нашел лучший способ, чем стрела. Может быть.
— Нам нужны камни, — сказал он Лоупену. — Размером с кулак. И много.
Лоупен пожал плечами и стал собирать. Каладин присоединился к нему, и они вместе вытаскивали их из луж и трещин. В пропастях не было недостатка в камнях. Через короткое время он набрал полный мешок камней.
Он взял в руку мешочек со сферами и попытался подумать так же, как и раньше, когда он тянул Штормсвет.
Это наш последний шанс.
— Жизнь перед смертью, — прошептал он. — Сила перед слабостью. Путь перед целью.
Первый Идеал Сияющих Рыцарей. Он глубоко вздохнул, и в руку хлынула мощная струя силы. Мышцы загорелись энергией, желанием двигаться. Буря распространилась на все тело и застучала в кожу, заставив сердце биться в бешеном ритме. Он открыл глаза. Из кожи поднимался светящийся дым. Оказывается, он способен удержать много света, просто задержав дыхание.
Как будто внутри меня бушует шторм. Он чувствовал себя так, словно его разрывают на куски.
Он поставил мешок с доспехами на землю, обернул веревку вокруг руки и повесил на пояс мешок с камнями. Вынув первый камень, он взвесил его на ладони, почувствовав его сглаженные водой края. Должно сработать…
Он зарядил камень Штормсветом, и рука замерзла. Он не очень понял, как это сделал, но все было совершенно естественно, как налить воду в стакан. Свет собрался под кожей руки и перешел в камень — как если бы он раскрасил камень дрожащей светящейся жидкостью.
Он прижал камень к стене. Тот остался на месте, теряя Штормсвет, но прилипнув так сильно, что он не смог его оторвать. Он попробовал перенести на него свой вес — камень выдержал. Он поместил еще два — один немного ниже, другой выше. Потом, желая, чтобы кто-нибудь мог сжечь молитву за него, начал подниматься.
Он старался не думать о том, что делает. Взбираться по камням, которые держит… что? Свет? Спрен? Он карабкался без передышки. Вместе с Тьеном они много раз карабкались на разные камни, но никогда у него не было полок для рук именно там, где он хотел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
