большим сожалением уехал вечером из Бруклин-Хайтса, положив ей целый кошелек на журнальный столик. Его щедрость и галантность не знали границ!
Ани, ничего не понимая в долларах, положила этот кошелек перед служанкой, которую звали Бетти и предложила брать сколько нужно на все расходы. Та уже четко поняла, что некоторое время в общении с хозяйкой будут затруднения, из-за плохого знания той английского языка.
Но, когда вечером был предложен ужин, приготовленный Бетти, к удивлению Ани, та, накрыв ей его на стол в гостиной, пропала из поля зрения.
Ани была обескуражена и найдя её в столовой, за принятием еды в одиночестве, как могла, жестами, объяснила ей, что питаться они по отдельности не будут. В доме воцариться уважение к любому человеку и равноправие, как к члену семьи. Даже скупая слезинка, показалась в уголке добрых глаз чернокожей женщины. А после ужина, обследовав дом с улицы, Ани принялась писать письмо в Будапешт Доре и Хеллен и вот только сейчас тяжелая лавина чувств, лишь на время отступившая, нахлынула с новой силой. Она должна поведать обо всем, что с ней случилось и что её Артура больше никогда не будет рядом. Она писала и капли слез размывали чернила, ей даже пришлось на время откинуться на спинку кресла и переждать, ибо писать дальше ей мешали слезы.
Совсем поздно, когда Ани забывшись сидела в кресле и отрешенно смотрела в глухую темень за окном, как и по вечерам в особняке лордов Тернеров, её осторожно окликнула служанка Бетти. Она ей что-то говорила. Но Ани еще не все могла понять и из всего того, что та пыталась объяснить, ей было понятно лишь то, что Бетти хочет покинуть дом. Хлебнув воздуха, от неожиданности, Ани испугалась того, что по какой-то причине вынуждена будет заночевать одна в новом доме. — Ну почему? Почему? — только спрашивала она свою новую служанку и тут вдруг осознала. Ведь она совершенно забыла, что в этом доме не было кроватей и она не увидела ни одного матраса. Но, Бетти говорила ей о другом. Ани уловила слово мальчик и догадалась. У Бетти был ребенок, к которому она должна уйти к ночи. И обессиленная от всех новых впечатлений за этот насыщенный день, Ани опустилась в кресло назад и с испугом смотрела на лицо служанки. Не позволить ей уйти к сыну, она не могла, но ей было невыносимо даже думать о том, что она останется ночью совершенно одна и глубокая печаль зародилась в уголках её губ. Утвердительно качнув головой, давая понять Бетти, что держать её при себе не может, глаза её смотрели на ту женщину, глазами ребенка, покинутого родителями, а ей после нахлынувших воспоминаний во время написания письма домой и так было не сладко.
Бетти покинула дом и для Ани началась борьба со своими страхами и чувством жестокого одиночества. Свет в гостиной горел всю ночь, и она писала письмо Доре, потом Хелен. Потом молча, не шелохнувшись сидела, уставившись в окно, а потом рвала письма, думая, что не стоит причинять столько боли и своим близким. Но …через час снова брала перо в руку и писала, ибо, её близкие люди не могли совсем не знать о том, что произошло и рано или поздно, они все равно об этом узнают. Сон сморил её под утро, и забравшись с ногами в кресло, она, скрючившись и при включенном свете, в дремоте встретила рассвет, медленно заползавший в гостиную через большое окно. И потом она не слышала, как в дом вошло два человека и в удивлении остановились напротив неё. Служанка Бетти и лорд Тернер-младший, случайно встретились у калитки и вместе зашли в дом. Открыв глаза, Ани сразу увидела встревоженные, подернутые легким чувством вины глаза чернокожей женщины, а потом перевела взгляд на высокую фигуру Идена Тернера, с нескрываемым чувством иронии, разглядывавшим её. Он без слов все понял.
Она поспешила оправиться и потирая глаза ладонями, тихо попросила лорда Тернера перевести её просьбу для Бетти. Ей крайне необходимо было приобрести за сегодняшний день кровать, диван, стулья, большой обеденный стол и еще много домашних вещей.
Тернер-младший не стал все это передавать служанке, а предложил взять хлопоты на себя. Тогда Ани спросила, какая у Бетти семья и далеко ли она живет от сюда. Иден Тернер долго разговаривал со служанкой и получил следующую информацию.
Муж Бетти был намного старше её и воевал на стороне Конфедерации во время войны Юга и Севера в Америке очень молодым. В одном из госпиталей познакомился с Бетти, они полюбили друг друга, но вместе были только месяц. Его отправили дальше с армией на юг, где он и погиб. Бетти родила сына, который через год умер. Спустя только двадцать лет она снова вышла замуж, но от тяжелой работы и десятичасового рабочего дня на заводе по производству кирпичей для строительства, её муж заболел чахоткой и умер. Бетти осталась с десятилетним вторым сыном одна и жила в часе езды от проспекта Бруклин-Хайтс. Вставала она каждый день в шесть часов, готовила еду сыну на день, оставляла его дома, потому что чернокожему ребенку не довелось учиться в Америке и приходила к восьми часам к хозяевам, бывшим здесь еще до Ани, чтобы начать готовить завтрак и далее заниматься домашним хозяйством.
К её удивлению, глаза Ани засветились радостью, от этой печальной истории и даже оживившись, хозяйка принялась, через лорда Тернера, просить Бетти с сыном срочно переехать жить в этот дом, она отведет им целую комнату и служанке не нужно будет теперь так рано вставать, для сынишки, они найдут возможность отправить в школу или найти иной способ освоить грамоту. Другая её просьба к лорду Тернеру состояла в том, чтобы он проводил её на почту, а затем в банк, побыв переводчиком для того, чтобы она могла открыть счет, на который из специально заложенных семейных фондов, еще её первым супругом, графом фон Махелем, ей перечислят деньги, чтобы обустроиться в Америке. Деньги своего металлургического завода, она решила пока не трогать. Начиналась естественная жизненная суета, занимавшая мысли и Ани с большой готовностью включалась в этот водоворот.
Лорд Тернер быстро становился другом и с ним она начинала чувствовать себя в Америке смелее. Уже через пол тора часа после сборов и приведения себя в порядок, Ани мчалась с ним на его
