Хищных серых тварей всё больше и больше, в какой‑то момент я замечаю, что они вылезают из малого Безымянного ужаса.
Это страшно, просто страшно!
Бесконечно!
И если сначала мы держались особняком, дальше – смешиваемся с другими эёранцами. Я не жалею магии и на них. Усиливаю всех, кто попадает в зону моего явно разросшегося влияния. Я чувствую в себе огромную силу, и только это спасает меня от отчаяния и истерики.
«Ты умница, хорошо держишься», – Лео находит время и силы меня поддержать.
Раз за разом.
И я усиливаю его, чтобы он рубил, разрушал, разрывал этих тварей на части.
Мы сражаемся. Отступаем. Бросаемся в битву снова.
Усталость постепенно накрывает. Я поражаюсь тому, что эёранцы, явно раньше нас вступившие в бой, до сих пор могут сражаться. Они какие‑то монстры, и Яд права – с ними надо договариваться.
А серые твари, вылезающие из грозовой махины Безымянного ужаса, вопреки всем законам здравого смысла, просто бесконечны.
Лезут, лезут, забирая всё новые жизни...
И только когда солнце склоняется к горизонту, разливая по нему кровавые отсветы, серые твари как‑то внезапно кончаются, что даёт нам возможность передохнуть.
С нами пришли пятьдесят четыре демона, Юмаат с её учёными – восемь, и ещё тридцать прибыли с установками залпового огня. Плюс мы с Лео.
Теперь нас осталось всего сорок.
Безымянный ужас и его уменьшенная версия так и лежат потрёпанные, но непобеждённые.
И пусть я не знаю погибших, мне хочется плакать.
Глава 78
Саран предупреждает, что с нами хотят встретиться правители Эёрана, и даёт полчаса на подготовку.
«Настя, Настя, всё хорошо», – мысленно повторяет мне Лео почти беспрерывно. Ему тоже не нравится эта война, наше положение на ней. Он, кажется, в этом бою впервые по‑настоящему осознаёт, насколько на самом деле опасны эёранцы с их магией.
Мы набираемся сил перед переговорами, а поднятые мёртвые продолжают долбить Безымянный ужас. Ему на это всё равно, но демоны такой толстой шкурой не обладают, и если начнётся война…
«Скоро Нарак станет таким же сильным», – я пытаюсь улыбнуться, получается плохо.
«Но сейчас нас могут раскатать за один раз», – вздыхает Лео и потирает поцарапанную руку.
Хорошо ещё, что мы можем общаться мысленно, иначе окружающие нас демоны от таких разговоров окончательно потеряли бы боевой дух. Поцарапанные и покусанные, они обрабатывают раны мазями, заклеивают порезы операционными пластырями, заливают каким‑то материалом прорехи в броне. Молятся Шааршем.
Шаантарен, оказавшийся вполне миловидным пожилым мужчиной, пользуется передышкой, чтобы расспросить о делах семьи во время его отсутствия. С другими демонокотами он аж перемуркивается, и, кажется, там звучит имя Шаакарана. Но, может, мне так кажется: они хоть и родичами оказываются, но у этих котов «шаа» довольно часто в имени используется, перепутать легко.
Юмаат забила образцами свой контейнер, а её тараканы, маскирующиеся под комочки земли, бегают сейчас по всему полю, собирая информацию, но она не скачет от радости, что столько материалов для исследований раздобыла, тихо переговаривается с четырьмя выжившими подчинёнными и заносит информацию в планшет. Сосредоточенная и уставшая – похоже, сражение даже её немного проняло, хотя выглядит она лучше всех: ни царапины, все инструменты при ней, она даже умудрилась почти не испачкаться.
А вот Яд спокойна. Сидит на трупе серого монстра и задумчиво смотрит на тент в ставке золотых драконов, хотя происходящее там не разглядеть за кордоном многочисленной охраны. Там рядом торчит боевое эльфийское дерево, но оно меня больше не впечатляет. Ну живое дерево, ну подумаешь…
Почувствовав мой взгляд, Яд оборачивается и зачем‑то поясняет:
– Я работала в империи золотых, у меня было задание – убить их императора и его наследника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тут даже Лео не удерживается от ругательства и качает головой.
Поднимает взгляд на бледную, будто нарисованную на небе акварелью луну в окружении чёрного неба. Плачущий кровью юноша всё играет на флейте, а ему поклоняются совершенно невообразимые когтистые, зубастые, а порой и крылатые твари.
Яд сказала, что этот юноша – бог вампиров.
– Наверняка какая‑то иллюзия, – выдала на это Юмаат, а я уже готова поверить, что и бог может так просто заглянуть на огонёк.
Слишком всё вокруг невероятно, чтобы отрицать даже такую казалось бы немыслимую возможность.
– Время, – напоминает Яд и встаёт с трупа чудовища.
К ставке эёранцев пикирует Саран. Похоже, полчаса действительно истекли.
Лео втыкает свой меч в землю, мой, так ни разу не использованный, давно лежит там.
– Я с вами! – Юмаат подскакивает к нам, и вместе с ней к нам стекаются земляные комочки – её замаскированные тараканы.
– Держи их на коротком поводке, – строго предупреждаю я. – Нам не нужна война из‑за того, что твои тараканы на кого‑то залезли без спроса.
Насупившаяся Юмаат с надеждой смотрит на Лео, но тот суров:
– Если что – лишу финансирования и должности.
– Это нечестно!
А тем временем в эёранской ставке явно какое‑то движение. Вскоре охрана расступается, и в проходе появляются четыре, подозреваю, супружеские пары, а с ними ещё двое мужчин: один высокий рыжий, другой – изящный, почти как девушка.
Лео быстро определяет среди своих военных двадцать самых потрёпанных демонов, чтобы оставались здесь, ещё десять берёт для нас почётным эскортом. Шаантарен присоединяется к нам с пятью демонокотами, причём сам он принимает боевую мохнатую форму. Юма встаёт с одной стороны, и неожиданно Яд – с другой.
– Тебе лучше остаться, – Лео не отрывает взгляд от приближающихся Эёранцев.
– Не переживай, здесь у меня была другая внешность, меня не узнают, а подсказать что‑нибудь полезное могу.
Такой сборной командой мы отправляемся навстречу шагающим к нам эёранцам.
– Ты, главное, драконам не слишком верь, – ворчит за спиной Лео Шаантарен, – поверь, я этих чешуйчатых знаю, как облупленных. Так что ничего им не обещай. Вообще только из уважения к твоему императорству я разрешаю тебе говорить вместо меня, но так, поверь, мальчик, я бы на переговорах все соки из них выжал.
На ходу к эёранцам пикирует молодой темноволосый мужчина с чёрными крыльями, складывает их за спиной. Все Эёранцы выглядят молодо.
– Та белобрысая парочка – король Элемарр и его супруга Инрриза, совершенно отмороженные драконы, ледяные в общем, – бормочет позади нас Шаантарен. – Это родители Сарана, такого же отмороженного. Они с ним в ссоре, так что можете смело этим пользоваться. Ну, Виторию вы знаете: на редкость бессердечная, наглая и бесчувственная особа, ничего не понимающая в тонкой душевной организации демонокотов. Та блондинка и брюнет… правая блондинка и брюнет – это действующий император единственной империи, золотой дракон император Карит Третий. У него ну очень большие претензии к культу Бездны и суккубам. Другой брюнет и блондинка – это наследный принц империи и его денея. Один – хам, другая – неблагодарная нахалка, не смотрящая под ноги. Рыжий – старший принц империи, гад и клептоман, при нём секретарь не лучше его: жадный неуклюжий алкаш. А тот тёмненький в гогглах – это средний принц империи, он совсем без тормозов и без башни, берегитесь, он может захотеть вскрыть вас вживую.
Странные характеристики Шаантарен даёт столь проникновенно, что сразу ясно – это личное, очень личное. Даже интересно, что между ними случилось, и на какой из семи хвостов ему наступили. А если учесть «тонкую душевную организацию» демонокотов, не удивлюсь, что и эти эёранцы могут отвесить ему не менее «лестные» эпитеты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Нормальные они, – не соглашается Яд. – Не хуже и не лучше нас с вами.
– Гады чешуйчатые, – шипит Шаантарен.
