на эту тему после того, как походил на частной яхте под парусами с одним своим знакомым из тусовки таких же свежеиспеченных русских бизнесменов, к тому же в то время яхтинг стремительно становился топчиком и модным трендом у людей богатых. И настолько Андрею Ильичу зашла эта история по совокупности всех этих факторов, что он тут же отдал меня на обучение, и уже через полгода я принимал участие в международной регате в составе крутой команды.
– Экий вы, Пал Андреич, оказывается, разносторонний, масштабный человек, – саркастически-театрально поудивлялась, посмеиваясь, Ева.
– Ну, не настолько, как хотелось бы, есть еще куда расти и в чем совершенствоваться, – возразил девушке со всей серьезностью Орловский. – Например, вот: на гитаре я не игрец и петь не умею.
– Да-а… – согласилась с ним Ева, выдерживая предложенный мужчиной актерский серьезный тон. – Значительное упущение.
Они посмотрели изучающе друг на друга, неожиданно «зависнув» в этой сцепке взглядов на пару мгновений, и дружно рассмеялись.
– Ладно, Ева, – озвучил окончание их беседы о личном Павел. – Думаю, на сегодня более чем достаточно моих откровений. Даже, пожалуй, с перебором. – И хмыкнул, признавшись: – Сумели вы меня, однако, разговорить, что, честно признаться, сильно удивляет, потому как я по жизни совсем не болтун, скорее даже наоборот, а тут вон разошелся автобиографией. Видимо, вы как-то по-особому на меня действуете.
– Вы на меня тоже, – призналась в свою очередь Ева, – не в смысле действуете, а разговорить умудрились. Да уж, Пал Андреич, повыворачивали мы с вами сегодня кое-какие душевные карманы друг перед другом. Но знаете, – посмотрела она на него со значением, – я очень надеюсь услышать продолжение истории вашей жизни. Вы ведь умудрились так и не признаться, чем вы все-таки занимаетесь в жизни и кем работаете.
– Отвечу взаимным любопытством, – в тон ей ответил Орловский, – у меня к вам также масса вопросов еще имеется.
– Тогда прибережем их до следующего сеанса откровений, – предложила Ева и поменяла тему разговора: – Поеду отгоню машину Ивану Леонидовичу. Мы с ним обсудили нашу поездку на озера, пару дней он будет занят, а после может в любой удобный день нас отвезти.
– Ну и отлично. Тогда, может, завтра утром на речку сходим, порыбачим немного? – предложил Орловский.
– Давайте, – согласилась с хорошим предложением Ева и усмехнулась: – Мой дедушка любил повторять фразу, сказанную кем-то из известных людей: «время, проведенное на рыбалке, в счет жизни не идет».
– Вот и позависаем, – кивнул Орловский, соглашаясь с красочным высказыванием.
Утро для рыбалки выдалось удачное – ночью заморозки были не сильные, и вообще ощутимо так потеплело, да и дождь угомонился еще ночью, и чуть разошлись низкие сизые тучи, сменившись частыми облаками, из-за которых время от времени коротко проглядывало солнце.
Видимо, Ева с Павлом вчера так наговорились и наоткровенничались друг с другом, что практически не разговаривали, так, лишь обменялись короткими фразами по делу, пока собирались на рыбалку. А уж как вышли за калитку, так и вовсе замолчали, каждый погрузившись в свои размышления.
На старом месте, где в прошлый раз они обнаружили стаю рыб и хорошо так половили, сегодня ничего не вытащили на пробном забросе, перебрались чуть выше по течению, к небольшому изгибу реки. Там Ева с папой и дедом частенько прикармливали и ловили хорошо, потому как с внутренней части речного поворота, на их стороне, берег был крутой и в реке имелось два глубоких затона, расположившихся выше и ниже зарослей камышей, выступавших между ними небольшим клином-«языком».
Вот на нижнем затоне Еве с Орловским и удалось найти некрупный рыбный косяк. Они подкормили стайку и устроились метрах в пяти друг от друга.
«Как хорошо-то, – подумалось Еве. – Спокойно, тихо…»
Ну да, стоило мысленно покайфовать, как тут же выше их по течению, в районе второго глубокого затона, за камышами раздались непонятные звуки – чей-то истеричный вскрик, ругань непонятная и громкие всплески, будто кто-то с силой колотил руками по воде.
– Сука, всю рыбу распугает, – ворчнул от досады Орловский, выдергивая из воды леску с пустой мормышкой.
– А что там такое? – спросила у него Ева. – Вам видно, Пал Андреич?
– Нет, – недовольно проворчал мужчина. – Что-то там за камышами происходит.
– А-а-а… а-а… уп… – донесся до них гораздо более громкий, невнятный какой-то звук.
– По-моему, там кто-то тонет, – поделился Павел своими подозрениями с девушкой.
– Кто там может тонуть? – сильно подивилась Ева, выдергивая из воды пустой крючок и сматывая свою леску. – Чай не июль месяц заплывы устраивать.
– …ите!.. – в этот момент отчетливо услышали они оба чей-то вскрик.
– Да блин, точно тонет! – заверил девушку Орловский и отложил удочку на землю.
– Только не говорите, что вы собрались возглавить спасательную операцию, Пал Андреич! – с сомнением глядя на мужчину, расстегивающего и скидывающего с себя куртку, недоуменно высказалась Ева.
– Ну а что делать? – продолжал спешно разоблачаться Орловский, сев на землю и стягивая с ног трекинговые ботинки. – Там точно человек, и он совершенно определенно тонет.
– Да етишкина же кондрашка! – высказалась в сердцах Ева, понимая, что он прав.
– Помоги… те!.. – словно в подтверждение слов Павла и для осознания Евой реальности ситуации прохрипел неудачливый пловец.
– Вам нельзя охлаждать больную ногу! – напомнила Ева Орловскому. И, следуя его примеру, откинув на землю удочку, принялась торопливо снимать с себя верхнюю одежду. – Лучше я это сделаю! Я хорошо плаваю, – деловито разоблачаясь, объясняла она Павлу.
– Нет, Ева, – произнес Орловский тихим, но таким… таким каким-то особым мужским командирским тоном, что Ева замерла, перестав расстегивать молнию на штанах своего полукомбинезона. – Я это сделаю быстрей и надежней. У вас слишком маленький вес, а человек в панике. Может вас уволочь за собой под воду.
– Да, – посмотрела в волчьи глаза Орловского Ева, соглашаясь с его аргументами и принимая его главенство решений в данной ситуации. – Хорошо, давайте, – и махнула рукой в сторону реки: – Вон, его уже вынесло течением из-за камышей. Видите?
Орловский, скинув теплые штаны, рывком стянул с себя и откинул свитер, оставшись только в термобелье, и побежал в реку. Голова тонущего человека, медленно, но верно сносимого вниз по течению, то появлялась над водой, то заныривала обратно, а кричать и звать на помощь он был явно уже не в состоянии, очевидно теряя последние силы.
В несколько мощных и красивых гребков, таких, что следившая за ним взглядом Ева невольно залюбовалась, оценив по достоинству мелькающую в воде спину, Орловский доплыл до тонущего человека. А тот в свою очередь, сообразив, что кто-то поспешил ему на помощь, рванулся навстречу, но Павел каким-то хитрым приемом-финтом поднырнул, уходя от тянущихся к нему за спасением рук,
