— А кто вам поверит, что это не вы убили девушку? — сказал Кортель. — Кто поверит в это запоздалое обвинение человека, которого вы ненавидите больше, чем кого бы то ни было.
— Знаю, — ответил Рыдзевский.
— Собирайтесь, поедем.
— Я готов, — сказал он.
Кортель попросил остановить машину на Пулавской. Когда он оказался перед Басиными дверями, на секунду заколебался… Но позвонил. Она была уже в халате. Бася застыла от неожиданности на пороге, потом подала ему руку и сразу же скрылась в кухне. Он долго ждал.
— Тебе сварить кофе? — услышал он.
— С удовольствием.
Она принесла ему кофе в большой чашке, пить из которой он любил. Посреди комнаты стояло удобное глубокое кресло.
— Купила два дня назад, — сказала Бася. — Ты пришел сказать, что я права?
— Нет. Пришел сказать, что ты не права.
— Рассказывай.
На сей раз он рассказал все и очень подробно.
— Если бы, — начала она, — если бы ты раньше чуть больше доверял мне, то, может… Но ты относился ко мне с подозрением… Я идиотка! — вдруг закричала она. — Совершенная идиотка! Как можно было ввязаться в подобное? Твоя святая правда!
Она резко встала, подошла к полке. Открыла шкафчик: Кортель увидел… статуэтку Будды.
— Боже! — вскрикнул он от неожиданности. — Что это? У тебя?…
— У меня, — сказала Бася спокойно. — Не догадываешься? Окольский, — на сей раз эту фамилию она выговорила несколько иначе, чем раньше, — взял статуэтку с собой. В гараж. Забыл, наверное, выбросить, когда шел с Каневской к Зосе. А потом боялся. Когда я посетила его в первый раз, он сказал мне, что это подарок, с которым он редко расстается, и просил его перепрятать. Сказал еще, что Зосе он не хочет отдавать, потому что у нее может быть обыск. Я кинула статуэтку в сумку и принесла домой. Ты ведь не говорил, что эту девушку убили статуэткой Будды. А на будущее, — спросила она, — ты все обещаешь мне говорить?
Кортель ничего не обещал.
XVII
Он сидел в приемной, где редко бывал… Кортель еще не знал, зачем его вызвали сюда, и тем более не предполагал, что его ждет приятный разговор.
Утром он допросил Окольского и акт отослал прокурору. Кортель закрывал дело и хотел бы забыть о нем, но знал, что еще долго будет жить им. Окольский вошел в его кабинет спокойно, сел, как всегда, на стул и стал старательно протирать очки замшевой тряпочкой. Посмотрев через некоторое время на стол Кортеля, Окольский заметил вдруг статуэтку Будды.
— Узнаете? — спросил Кортель.
Он вскочил со стула. Нижняя челюсть вытянулась, сквозь толстые стекла очков инспектор увидел его расширенные зрачки.
— Я не хотел убивать! — крикнул он. — Клянусь, что не хотел… — По его щекам текли слезы. — Не знаю, как это все произошло.
Он опустился на стул, закрыл руками лицо и плакал. Инспектор подумал, что, если бы Окольский не потерял голову в тот вечер и бросил статуэтку в Вислу или после не отдал ее Басе, как бы все повернулось?…
Но разве он, Кортель, поверил бы тому, что убил Рыдзевский? Нет, никогда бы не поверил. У защиты Болека были пробелы: слишком уж решительно он утверждал, что статуэтки не видел, а ведь Циклон, который вбежал в кабинет только на мгновение, заметил ее.
Он убил, хотя и не имел намерения… Развязка была проста… И почему так все усложнилось?
Инспектор думал о Рыдзевском, о Зосе. Что станет с ними, когда они окажутся на свободе? «Ничего, — сказала на это Бася, — они не будут вместе». А вдруг она окажется не права?
…Кортелю разрешили войти. Шеф, несколько моложе его, встал из-за стола.
— Садитесь, — сказал он. — Вы, кажется, являетесь специалистом по усложнению простых дел?
— Да, — серьезно ответил Кортель.
Шеф разразился смехом. Смеялся он громко и заразительно. Потом сразу стал серьезным.
— Хорошо, что признаетесь. Это большое достоинство. Вы вроде бы собираетесь жениться?
— Да.
— Женитесь, если вы смелый человек. А теперь… — Он позвонил и велел принести кофе. — Видите ли, ни Беганьский, ни я не знаем, является ли это дело, которое мы вам хотим поручить, на самом деле важным и вообще существует ли оно как таковое. Может, только серия странных случайностей… Может, несколько происшествий, не имеющих никакой внутренней связи… А может?… Вы, конечно, догадываетесь, о чем идет речь?
— Догадываюсь.
— Так вот, два дня назад под колесами экспресса Варшава — Щецин, в нескольких километрах от Валча, погиб некий Вальдемар Репка. Считаю, что стоит расследовать обстоятельства его смерти. Они могут оказаться банальными. А может?…
Кортель подумал, что все начинается сначала.
