себя, я мог думать только об одном: Ноа. Не хотелось попадать в неприятности, не хотелось драться с Крузом. А еще я думал о Дженне, о том, как она отреагирует, если увидит Лиона в состоянии еще худшем, чем сейчас.
– У меня нет трех тысяч наличными, я не такой ссучившийся барыга, как ты.
Круз рассмеялся, и его дружки, которые тоже были здесь, последовали его примеру.
– Не волнуйся, неподалеку есть банкомат, пойдем туда вместе. Ну что?
Я сделал глубокий вдох, чтобы не разбить ему лицо, повернулся и направился к выходу. Они зашагали за мной. Надо было держаться подальше от этого места. Мало шансов, что я смогу беспрепятственно покинуть злачный район после того, как отдам деньги.
На улице царила своя атмосфера.
Когда я вышел, то почувствовал прохладный ночной воздух и окинул взглядом окрестности. Тут и там околачивались подозрительные парни, рядом крутился какой-то бродяга. Две проститутки разговаривали с потенциальными клиентами, сидевшими в машине. Не было момента удрать.
Лион покачнулся, когда мы вшестером, Круз, трое его подельников, мой друг и я, направились к банкомату, который находился через два квартала от клуба.
– Идиот, – бросил я, сдерживая желание отвесить Лиону оплеуху, мне было все равно, что он мой лучший друг.
– Меня обманули, – пробормотал он и сплюнул. – Они сказали, чтобы я вернул порошок, который не продал, но теперь просят деньги за товар. Они гребаные ублюдки.
– У тебя проблемы покруче, чем у этих парней, и тебе лучше начать их решать, – возразил я, когда мы подошли к банкомату.
Круз молчал. Я терял терпение, мы уставились друг на друга, и я опять сдерживался, чтобы не разбить ему физиономию.
– Не нервируй меня. Отойди… или, клянусь богом, начищу тебе рожу.
Круз усмехнулся, но послушался. Он знал, что лучше не спорить, ведь он хотел получить деньги. Я достал карточку и ввел код. Набрал точную сумму, желая извлечь купюры за один раз и без проблем. Три тысячи долларов. Я честно заработал их, вкалывая в разлуке с Ноа.
– Держи и постарайся не попадаться мне на пути, – пригрозил я, одновременно отдавая деньги.
Круз их пересчитал и расплылся в ухмылке.
– Зря ты завязал, Ник, ты подходишь Гарденс лучше, чем думаешь… а дела, которыми занимаешься в последнее время, ни к чему не приведут.
Я улыбнулся, пытаясь не сорваться, и отвернулся, намереваясь уйти, не оглядываясь.
– И вот еще… – добавил Круз. – Мне было легко сбежать, прежде чем копы добрались до того места, где держали твою девушку… как поживает Ноа?
Я потерял самообладание.
Мой кулак мгновенно врезался в его челюсть: я даже не успел ничего подумать. Через секунду Круз уже распластался на асфальте. Он задергал ногами, пытаясь встать, но я набросился на него. Очередной удар последовал через секунду и пришелся уроду прямо в левый глаз.
– Не смей говорить вслух ее имя, сукин сын!
Я навалился на него и удерживал изо всех сил. Мои кулаки снова и снова молотили по его морде.
Потом я почувствовал, как меня ударили сзади, прямо в ребра.
– Я убью тебя, ублюдок! – крикнул кто-то.
Я не успел среагировать и оказался на асфальте, и теперь трое парней зверски пинали меня. Я схватил первую попавшуюся лодыжку и потянул на себя. Все смешалось: конечности, удары и кровь. Адреналин наполнил вены, не давая чувствовать боль. Ярость ослепляла, имя Ноа разжигало пламя моего гнева.
Я уронил одного урода, встал над ним и начал наносить удары в живот. Краем глаза увидел, что Лион дрался с двумя противниками. Нам долго не продержаться, нас двое против четырех. Друг был уже на пределе.
Он вполне мог сражаться с двумя, даже с тремя, но с четырьмя? Мои силы тоже не безграничны.
Кто-то двинул мне коленом прямо в челюсть, и зрение затуманилось. Я пошатнулся и получил удар в живот, от которого выбило воздух из легких. Я попытался вздохнуть, но из горла вырвался хрип.
– Постарайся не возвращаться сюда, потому что это будет последнее, что ты сделаешь.
15. Ноа
Мое путешествие подошло к концу. Я видела великолепные архитектурные памятники, отдыхала на лучших европейских пляжах, перепробовала множество деликатесов, но, когда самолет из Нью-Йорка приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса, я чувствовала ликование… и нервозность, от которой поежилась.
Как только раздался сигнал, указывающий, что можно расстегнуть ремень безопасности, я занялась пряжкой. Когда я встала, мама выразила недовольство, но я проигнорировала ее, я была благодарна бизнес-классу за то, что можно выйти первой.
Дверь открыли, и я тут же двинулась к посадочному рукаву, который вел к терминалу. Мама задерживалась, а я теряла терпение. Почему она медлит?
К счастью, поскольку у нас была пересадка в Нью-Йорке, нам не пришлось снова проходить паспортный контроль, поэтому мы просто проследовали по длинному коридору к эскалатору. В Лос-Анджелесе уже наступило семь часов вечера, и первое, что я увидела, это ослепительный свет закатного солнца. У меня перехватило дыхание, а потом я заметила Уильяма. Он ждал нас внизу.
Но где же Ник?
Мой взгляд обшарил весь аэропорт, эскалатор продолжал ехать вниз, и у меня не было иного выбора, кроме как подойти к отчиму.
Уилл широко улыбнулся и собрался заключить меня в объятия. Я не хотела быть грубой, но он не тот, кого мне хотелось сейчас видеть.
– Как дела, иностранка? – сказал он, когда я быстро обняла его.
– А где Николас?
Секунду Уилл просто смотрел на меня, но когда решил ответить, к нему бросилась мама.
Она подбежала к мужу, и он сжал ее в объятиях. Я заморгала, абсолютно ничего не понимая. Они поцеловались, заставляя меня на пару мгновений отвернуться.
– А где Николас? – спросила мама, как и я минутой раньше.
Уилл посмотрел мне в глаза и пожал плечами, дескать, чего ты ожидала?
– Ник написал, что не сможет приехать и позвонит позже, как только сможет.
Ерунда какая-то.
– И больше ничего? – недоверчиво спросила я. Моя радость сдувалась, как проколотый воздушный шар… разочарование вторгалось в душу.
Уильям покачал головой, и я опять отвернулась, пока они со Стивом – начальником охраны – возились с багажом. Я вытащила мобильник и попыталась позвонить Николасу.
Автоответчик. Я дала отбой и прикусила губу.
Почему Ник не встретил меня в аэропорту? У него срочная работа? Даже если и так, он все равно мог бы найти время.
Он ведь приехал на мой день рождения, бросил все, чтобы увидеть меня!
Неужели четыре недели разлуки приглушили его грусть? Значит, он не скучал по мне так сильно, как раньше?
О чем,
