с нее футболку и оставляя в одном лифчике. Я возбудился, просто глядя на нее.
Почувствовал, как бешено билось ее сердце, когда я начал целовать ее ключицы. Пульс на шее был настолько сильным, что я мог даже видеть, как кровь переливается по венам, виднеющимся под гладкой кожей.
Я гладил ее спину, уже и забыл, какая она нежная, какая идеальная… и не мог поверить, как мне повезло. Когда мои пальцы нашли застежку бюстгальтера, Ноа откинулась назад, высвобождаясь из моих объятий.
– Черт, – бросил я, даже не подумав.
– Нет, Николас, я не хочу причинять тебе боль, – уперлась она, мученически глядя на меня.
Я рассмеялся.
– Перестань так на меня смотреть, – сказала Ноа, указывая на меня пальчиком, который я тотчас поймал.
Я взял ее ладошку и поднес к губам. Поцеловал и прикусил подушечку пальца зубами, ощущая, как ее тело отвечает на игривую ласку. Когда она сделала попытку вырваться, я быстро ее поймал. Помогая ногами, заставил остаться со мной. Мои губы оказались прямо на ее шее, и я поцеловал Ноа в самую чувствительную точку. Она издала хриплый вздох, когда в дело пошел мой язык.
Ее руки легли мне на шею и начали ласкать волосы, и в тот момент я понял, что битва выиграна. Я поцеловал верхнюю часть ее груди, и руки Ноа скользнули на мою спину. Я страстно обхватить ее всю, расположив так, чтобы ее грудь оказалась там, где я хотел, она содрогнулась и вонзила ногти в мою кожу. Я шипел, не знаю, то ли от боли, то ли от чистого плотского наслаждения, но времени выяснять причину уже не было – внезапно она выскользнула из моих объятий.
– Николас, ты не можешь! – воскликнула она, возбужденная и сердитая.
Я и сам был в похожем состоянии.
Черт! Я попытался дотянуться до нее, но она отстранилась с решимостью, отразившейся в ее медовых глазах.
– Ты прекрасно знаешь, чем это кончится, Рыжая. Можешь сбежать, но я пойду за тобой, что причинит мне реальную боль… или ты все же можешь подойти ко мне прямо сейчас и перестать болтать.
Гнев отразился на ее лице.
– Хочешь увидеть, насколько быстро я выскочу за дверь?
– Я хочу трахаться.
Ее щеки покраснели. Она явно не ожидала такого ответа, и я украдкой усмехнулся, увидев ее робкий взгляд.
– Это не очень хорошее слово, – парировала она, продолжая топтаться на месте.
На моих губах появилась дьявольская улыбка.
– Я никогда не выбираю выражения, Рыжая, но только с тобой стараюсь контролировать себя, хотя мне бывает нелегко.
Теперь я достиг предела терпения.
Я выпрямился, крепко схватил ее руки, наклонился и впился языком в ее рот. У меня болела челюсть, но было все равно, у меня были повреждения и похуже, и ничто не могло помешать мне целовать Ноа. Я слишком долго этого ждал.
Секунду спустя она ответила с таким же энтузиазмом. Ее язык начал ласкать мой, сначала медленно обводя круги, а секунду спустя отчаянно ускорился. Ноа страстно обняла меня, и я не сдержал гримасу боли.
Она чуть отстранилась и встревоженно посмотрела на меня.
– Прекрати, – попросил я, прежде чем она успела что-либо сказать. – Я займусь с тобой любовью менее чем через пять минут, поэтому не трать слова.
Она улыбнулась, и в глубине души я понял, что мы оба умираем от желания. Казалось, она на мгновение задумалась и наконец сообразила, что у нее уже нет выбора. Но вместо того чтобы пойти в спальню, она взяла меня за руку и заставила сесть на диван в кухне.
– Что ты делаешь? – спросил я, возбудившись как никогда прежде.
– Давай сделаем это по-моему.
В ее кошачьих глазах блеснуло вожделение.
– Но ты ведь умеешь делать это только так, как я тебя научил, Рыжая.
Она быстро уселась на меня верхом. Собрала волосы и перекинула их через плечо.
– Я была во Франции и научилась кое-чему новому.
Это замечание меня не смущало. Я обвел взглядом ее тело.
– Не глупи, – бросила она и одним движением сняла лифчик – я увидел ее грудь и потерял нить своих мыслей. – Теперь просто сиди тихо.
17. Ноа
Я совсем не хотела причинять ему боль, но сдерживаться было все труднее. Хотелось, чтобы он ласкал меня своими искусными пальцами и целовал везде, во всех запретных местах. Чтобы он взял меня и забыл обо всех остальных.
– Это единственный раз, когда ты контролируешь ситуацию, поэтому наслаждайся, – самодовольно заявил Ник, но он был настолько возбужден, что я чувствовала под собой кое-что твердое, как камень.
– Еще посмотрим, – сказала я, наклоняясь, чтобы его поцеловать. Я старалась не дотрагиваться до губ Ника, не хотела, чтобы он испытывал боль, поэтому прибегала к любым уловкам. Продвигалась осторожно: мне хотелось, чтобы мы занимались любовью свободно, чтобы он доминировал, но так, как нравилось мне, сам приподнимал и опускал меня, а трение наших тел доставляло только удовольствие, а не дискомфорт. Одна мысль об этом неимоверно возбуждала.
Я провела языком по его щетине, дошла до правого уха. Пахло изысканно – запах Ника, мужчины…
Его руки обхватили мою грудь, и я издала хриплый стон, когда он крепко сжал ее, вызвав сильное наслаждение, от которого я содрогнулась.
Мои руки спустились вниз по его животу. Боже, какое прекрасное мускулистое тело! Я чувствовала мышцы Ника под кончиками пальцев, хотелось целовать каждый сантиметр его кожи. Мои ладони замерли чуть выше его брюк, и я улыбнулась, когда он затрепетал, а мои губы впились в его шею.
– Не будь такой злой, Рыжая, я не могу ждать, – предупредил он, положив руки мне на талию, но я остановила его прежде, чем он начал то, что намеревался сделать.
Продолжая улыбаться, я сменила позу и принялась раздеваться. Быстро спустила джинсы, оставшись в нижнем белье.
Глаза Ника потемнели от желания.
– Если память мне не изменяет, ты кое-что от меня хотел, – заметила я. Сейчас я заставлю его понервничать, и парень перестанет себя контролировать!
Глаза Ника буравили мое лицо. Он смотрел на меня не мигая.
– Не сегодня, – бросил он, и я увидела, что ему трудно говорить.
Я расстегнула первую пуговицу на его брюках.
– Почему нет?
Его дыхание стало частым и прерывистым.
Я стащила с него брюки и начала медленно ласкать его тело. Ник на миг зажмурился – он знал, что не сможет долго сдерживаться, если так будет продолжаться: мы ведь не занимались любовью почти целый месяц, и он был на взводе.
– Если ты это сделаешь, Рыжая, я не отпущу
