— Наверняка он теперь прыгает от радости, что ему принадлежит половина «Очаровательной дамы», ведь именно ее-то он и добивался с самого начала. Ты об этом знала?
— Или ты прекратишь ходить вокруг да около, или я прямо сейчас уйду, — пригрозила Эйвери, чувствуя, как болезненно сжимается ее сердце.
— Никуда ты не уйдешь, ведь тебе хочется все узнать ничуть не меньше, чем мне тебе все это рассказать. Как я уже и говорил, ты знаешь, что случилось с родителями Маркуса и что его вырастил дед.
— Знаю.
— И наверное, тебе будет интересно узнать, что мать деда Маркуса звали Катлин Прайс, в девичестве О'Рэйли.
Эйвери смотрела на него непонимающим взглядом.
— И насколько мне известно, именно с Катлин О'Рэйли, которая была любовницей твоего прадеда, и нарисована «Очаровательная дама». Ничего себе совпадение, да? А, кроме того, доподлинно известно, что эту картину подарили некоему человеку с инициалами «К.О.». И как мне кажется, этим человекам была сама Катлин О'Рэйли, а после ее смерти картина перешла к ее сыну. Работа самого Бакстера Каллена, неплохое наследство, как тебе? Вот только сын такой щедрости явно не оценил, и двадцать пять лет назад продал картину твоему отцу. И Маркус несколько раз пытался ее выкупить, ты об этом знала?
Онемевшая, Эйвери сумела лишь слабо покачать головой.
— А он неплохо все устроил. Стремительный роман и предложение руки и сердца, все так романтично, если, конечно, не приглядываться к его мотивам. И, женившись на тебе, Маркус наконец-то добрался до вожделенной картины. Очень умно, ты не находишь?
Умно? Вот только она бы описала это немного иначе. Хотя сейчас у нее просто не осталось ни слов, ни мыслей, чтобы что-либо там описывать. Одна лишь пронизывающая сердце боль. Конечно, есть некоторая вероятность, что Питер врет, вот только Эйвери в этом сильно сомневалась. Для этого история слишком хорошо подогнана, да и сам Питер от этого ничего не выигрывает.
Она считала, что Маркус не такой, как все, но жестоко ошиблась. Он просто ее использовал, а потом предал. Никогда еще ей не было так больно.
Маркус добрался до дома Ротшильда, все еще размышляя, что тому от него понадобилось. После той истории с Анной он умудрился выйти сухим из воды, так неужели он придумал очередной способ напакостить «Ваверли»?
В их деле репутация очень много значит, так что сейчас им всем нужно держаться на высоте.
— Добрый день, мистер Прайс, я — Слоан, помощник мистера Ротшильда. Позвольте мне проводить вас.
Вслед за Слоаном Маркус пошел по застеленному ковром коридору к двойным дверям, его проводник набрал код и приложил большой палец к сканеру. И как только Маркус оказался внутри роскошных апартаментов, он сразу же понял, зачем понадобилась такая повышенная безопасность и предосторожности. Он попал в настоящий музей, уставленный бесценными произведениями искусства, начиная от устилавшего пол ковра до свисавших с потолка светильников. Маркус оценил висевшую в прихожей тарелочку, эмаль клуазоне, XII век. Подобное сокровище ему доводилось видеть лишь однажды, да и то на фотографии.
— Неплохо? Как вам кажется? — спросил Ротшильд, выводя Маркуса из задумчивости.
— Весьма, — согласился Маркус, пожимая протянутую руку.
— Спасибо, Слоан, дальше мы с мистером Прайсом сами справимся.
Сначала они выпили немного виски, потом Ротшильд поздравил Маркуса с тем, что ему удалось заполучить коллекцию Каллена и жениться на Эйвери, и добавил:
— Скажи честно, женитьба на Эйвери — это часть сделки?
Задохнувшись от ярости, Маркус лишь с трудом сдержался, чтобы не сказать Ротшильду все, что он о нем думает. Ведь ему еще нужно узнать, что тому от него понадобилось.
— Со всем уважением, но мой брак не имеет к вам никакого отношения.
— А ты мне нравишься, ведь не каждый человек способен так далеко зайти в погоне за своей целью.
Вместо ответа, Маркус лишь пригубил вина, наслаждаясь изысканным букетом, а потом, к огромному удивлению Маркуса, Ротшильд вдруг сам сменил тему разговора и повел себя как самый радушный хозяин, так что при любых других обстоятельствах Маркус наверняка смог бы с чистой совестью наслаждаться вечером и приятной беседой. Теперь понятно, что Анна в нем нашла, вот только создается такое впечатление, что этот человек ничего не делает просто так. И больше всего на свете Маркусу сейчас бы хотелось оказаться дома, рядом с женой, но он просто обязан был ради Анны выяснить, что на сей раз затеял этот паук.
И лишь когда они уселись за стол, Ротшильд наконец-то добрался до сути вопроса.
— Что ж, перейдем к делу, Прайс. Я ценю твою рабочую этику, ты добился потрясающих результатов у «Ваверли». Но там ты лишь понапрасну тратишь свои силы, они скоро пойдут ко дну, и если ты останешься с ними, они потянут тебя за собой. А я не хочу смотреть, как ты тонешь, так что предлагаю прямо — переходи ко мне. — Далее Ротшильд назвал такую должность и зарплату, от которых у Маркуса даже зубы свело. — И приноси с собой коллекцию Каллена.
Ротшильд определенно знал, как сделать соблазнительное предложение. И если бы Маркуса чуть хуже воспитали, он наверняка бы его принял.
— Весьма заманчиво, — признал Маркус, не спеша давать однозначный ответ.
Но?
— Но я не согласен.
— Не согласен? Да ладно тебе, Маркус, ведь я же могу называть тебя Маркус? Ты же умный человек. Неужели ты правда хочешь, чтобы твоя так долго и старательно создаваемая репутация испачкалась об Анну Ричардсон?
— Я польщен тем, что вы так тщательно собирали на меня информацию, — улыбнулся Маркус, ничем не показывая бушевавшей в нем ярости.
— Да, я вообще все делаю очень тщательно, и именно поэтому меня и удивляет то, что ты так отчаянно цепляешься за кого-то вроде Анны Ричардсон. Теперь, когда она связалась с ворованными антиками, и это уже не говоря о той истории со мной, она точно надолго не задержится в нашем бизнесе. А вместе с ней пойдут ко дну и все, кто работает на «Ваверли».
Маркус судорожно сжал точеную ножку бокала и нарочито аккуратно поставил его на стол. Просто не верится, как далеко Ротшильд способен зайти, чтобы уничтожить своих соперников.
Поддержка Анны всегда очень много значила для Маркуса, ведь именно эта поддержка помогала Маркусу настойчиво стремиться вперед, покоряя все новые горизонты. И во многом Анна походила на его деда, оба этих человека были безоговорочно честны и готовы до конца стоять за тех, в кого они верили. Анна взяла его на работу сразу после колледжа и всегда одновременно и поощряла его самые смелые начинания, и направляла разумным советом. Он стольким ей обязан, что она как минимум может всегда рассчитывать на его безоговорочную верность.
