— Я дошла, — шептала Ясмина, — дошла.
Вдруг дверь отворилась. Из — за нее, в тонкую щелочку выглянула старуха. Тусклый свет маленького факела на стене едва выхватывал гостью из темноты. Хозяйка прищурилась, рассмотрела ее и сказала:
— Проходи.
Старуха открыла дверь шире, собираясь пропустить девушку. Тогда она увидела Гратия. Нахмурившись, спросила:
— Доверяешь ему?
Ясмина кивнула.
— Заходите, — разрешила старуха.
Молодые люди вошли в маленькую комнату. Ньевес вбежал за ними. Хозяйка закрыла дверь на засов и прошла к невысокой лежанке. Старуха была очень худой и с трудом переставляла ноги. Укладываясь, она кряхтела и постанывала.
Ясмина растерянно осмотрелась. В комнате не было окон. Кроме кровати, стояли стол и стул. На полу лежала старая, потрепанная подстилка. В углу располагалась крохотная дровяная печь, на которой дымился пузатый чугунный чайник.
— Выходи, у нас новенькая, — сказала старуха.
Грязная подстилка на полу заходила ходуном. Она упала в сторону, открыв спрятанный под ней потайной лаз. Из него, отложив дощечки пола, выбирался мужчина. Когда на него упал слабый свет, Ясмина и Гратий встревожено вгляделись в лицо.
— Это же вы! — первым опомнился Гратий. — Заключенный с площади!
Мужчина выпрямился во весь рост. Вблизи он выглядел еще хуже: истощенный, слабый, кожа его просвечивалась, из — под нее выпирали кости и синели вены. Петрис приблизился к Ясмине, и его губы задрожали.
— Не может быть, — прошептал он.
На глазах мужчины навернулись слезы. Теперь он стоял совсем близко к девушке и протянул к ее щеке руку. Ясмина смотрела на него непонимающим, испуганным взглядом.
— Вылитый Оданис, — удивлялся Петрис, — Зелья, погляди! — нетерпеливо подозвал старуху. — Она же — вылитый король!
Зелья подошла к Ясмине и вместе с Петрисом восторженно смотрела на нее.
— Где… откуда ты? — запинаясь, спросил мужчина.
— Я из рыбацкой общины, — ответила Ясмина.
— Дайна все-таки добралась туда, — с улыбкой промолвил Петрис. По его щекам текли слезы.
— Дайна? — удивленно переспросила девушка. — Вы говорите о моей бабушке?
— Да, милая, — подтвердила Зелья, — в день, когда свергли короля Оданиса, Петрис спас Дайну и невинное дитя в ее утробе. Он велел ей бежать и укрыться у рыбаков, чтобы люди королевы не убили ее.
— Это был приказ Оданиса. Я противился, я хотел защитить его! Но он так любил Дайну… Он наказал мне спасти ее, — объяснил Петрис.
— Вы хотите сказать, что король Оданис — дедушка Ясмины? — не верил своим ушам Гратий.
— Это написано на ее лице, — нежно произнес Петрис и вновь коснулся щеки девушки.
— Белоснежные волосы, шелковая кожа. А главное — глаза. Это глаза Оданиса.
— Но короля предали вы! Если не виновны, зачем столько лет скрывались? — не унимался Гратий, с недоверием смотря на мужчину.
— В убийстве короля никто не виновен! — твердо произнес Петрис. — Ведь Оданис жив!
Глава 30
Зелья вернулась на лежанку. Петрис и гости разместились прямо на полу. Ньевес лег возле хозяйки, положив голову ей на колени. Ясмина медленно поглаживала барса, слушая рассказ Петриса.
— Королева узнала о большой любви короля и сошла с ума от горя, — печально говорил мужчина, слабым, больным голосом. — Они были так молоды, возлагали столько надежд на брак!.. Но встреча Оданиса с Дайной все перечеркнула. Амалия не смогла простить мужа и в отместку соблазнила Ромара. Вместе они устроили переворот, свалив всю вину на меня. Правая рука короля, друг детства, но люди так легко поверили в мое предательство!.. Только у Ромара не хватило духа поднять руку на брата. Он отвел его глубоко в лесную чащу и запретил появляться в городе или в общинах. Он хотел, чтобы голод, холод и дикие звери забрали жизнь короля… Но Оданис выжил. Все Боги Нивии и сама Природа захотели спасти его! Оданис нашел меня спустя полгода после переворота. Я был так счастлив, что мой оступившийся король жив! Он подвел Амалию, разбил ей сердце, но королем был самым лучшим! Честным и щедрым. Я спросил его, как же мы восстановим справедливость, как откроем людям правду? Но мой король не собирался возвращаться. Он показал мне другой мир. Мир, полный чистоты, счастья и доброты. И ты, Ясмина, являешься его частью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Петрис улыбался девушке, а она непонимающе смотрела в ответ.
— Что это значит? — несмело спросила Ясмина.
Лежанка заскрипела, и Зелья, поднявшись, села на ней.
— Как ты попала сюда? — поинтересовалась она.
— Меня привели сны, — ответила Ясмина.
— И почему дикий барс ластится к тебе, словно малый котенок? — продолжала старуха.
— Какие еще странные вещи происходили с тобой?
Ясмина взглянула на Гратия. Все изменилось. Она скажет это при нем.
— В моих ладонях ожил цветок, — ответила девушка.
Зелья и Петрис понимающе улыбались.
— О чем ты говоришь? — растеряно спросил Г ратий.
— Асерпенс… Я от страха так сильно сжала его в руках, что он погас. Но стоило мне разжать ладони, цветок запылал, — Ясмина замолчала, глядя на Гратия, а потом тихо добавила, — и когда на нас напали разбойники… Думаю, что это я заставила Гризэуса сорваться с привязи.
Рыбак устало потер лицо ладонями. Он был сбит с толку. Ясмина же наоборот, чувствовала, что она — на верном пути.
— В тебе заключена сила. Как и в Оданисе, и во многих других людях, которые живут рядом с ним, — объясняла Зелья, — мы зовем их нагирами. Они так связаны с природой, что являются ее продолжением. Перед рассветом за Петрисом вернутся. Он слишком слаб, чтобы уходить от погони. Мы спрятали его здесь, пока другая часть людей давала отпор стражникам. Отправляйся с ними, ты увидишь Оданиса и землю, где живут такие же люди, как ты.
— Я пойду, — не раздумывая, сказала Ясмина.
— А как же Артемис? — изумленно спросил Г ратий.
— Ты все объяснишь ему!.. Сколько туда идти? — обратилась к Зелье.
— К полуночи дойдете, — ответила старуха.
— Вы еще три дня пробудете в городе. Я успею вернуться, — решила Ясмина.
— Ты думаешь, я отпущу тебя одну? — Гратий заглянул девушке в глаза.
Ясмина притихла. Молодой рыбак, смутившись, отвел взгляд.
— Да Артемис три шкуры с меня снимет, если узнает, что я оставил тебя, — проворчал он, — идем вместе! — настаивал Гратий.
— Петрис, ложись на кровать, — сказала Зелья, — тебе нужно отдохнуть. А ты, — махнула головой в сторону Ясмины, — налей нам чаю, вода вскипела.
Пока девушка разливала напиток в деревянные кружки, Зелья, укутавшись в простыни, устроилась на стуле. Она была такой маленькой, такой высохшей, что больше напоминала Ясмине крупную птицу на насесте. Девушка раздала всем кружки и вернулась на пол. Ньевес тут же прижался к хозяйке.
— Я расскажу вам историю, и многое станет понятнее, — заговорила Зелья, и ее дребезжащий, старческий голос разлился по комнате, с каждым словом становясь ровнее и мелодичнее, — я много чего позабыла из своей жизни, но тот день так ясно запомнился мне. Случился он, когда мне было лет восемь, не больше. Походила я тогда скорее на мальчишку. Пропадала дни напролет, то в поле, то в лесу. А сильнее всего любила мечтать! Возьму палку и представляю, что это весло, а я будто в лодке плыву. Брожу вот так по лесу, вся в своих мыслях. Однажды, глубоко в чаще услышала жалобный плач. Это был олененок, маленький совсем. Он попал в яму, не заметил ее за листвой и ветками. Я огляделась. Мамы по близости не было. Я не побоялась, слезла к нему, кое — как вытолкала наружу. Олененок вскочил на копытца и был таков. Так я поменялась с ним местами. Пришла моя очередь выбираться из ямы. Я была не из тех, кто будет жалобно плакать. Но стены ямы осыпались под моими ногами, и схватиться рукой было не за что. Так что страх все-таки овладел мной. Но потом, за обрушившейся землей показался корень дерева. Я вцепилась в него, смогла подтянуться и выбраться из ямы. Сижу на краю, рыдаю. Вдруг замечаю, метрах в пяти от меня старик стоит. "Я, — говорит, — все видел. Храбрая ты девочка, добрая". Мне бы испугаться и деру дать, но нет, слушаю его. А старик грязный, так обросший бородой и волосами, что одни глаза только видно. Серый весь. Прошел он в сторону, к поваленному дереву и сел на него, как на лавку. "Я, — говорит, — король Енисей. Если выслушаешь все и запомнишь накрепко, то подарок тебе дам. Смотри". И ладонь раскрывает. А на ней камень лежит. — Зелья замолчала, заставив рыбаков посмотреть на нее. Старуха протянула морщинистую руку. Меж ее пальцев была зажата цепочка, с которой свисал крупный, с острыми гранями камень. Он горел белым цветом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
