С утра пораньше я понес чай лорду Этрингему.
– Дживс, – начал я, поставив поднос на столик у кровати. – Сегодня около трех вступает в действие план «Б».
– В самом деле, сэр? Осмелюсь спросить, в чем состоит стратагема?
– Джорджиана начнет напропалую флиртовать с Вуди, а он ее сурово отвергнет. Тут как раз появится Амелия и поймет, что Вуди – истинный рыцарь и никого, кроме нее, в упор не видит.
Дживс отпил глоточек улуна.
– Довольно удивительно, что мисс Мидоус согласилась участвовать.
– Она сначала не хотела, а потом придумала договориться с Вуди заранее.
– Весьма разумная предосторожность, сэр. А мисс Мидоус – барышня живого нрава и, несомненно, любит розыгрыши, особенно если это для благого дела.
– Точно, Дживс.
– И где состоится спектакль?
– Возле рододендронов – там, где скамейка. Недалеко от теннисного корта. А что?
– Я просто хотел зрительно представить себе место действия, сэр. Предположим, все пройдет по плану. Как после этого мисс Мидоус помирится с мисс Хаквуд?
Признаться, таким вопросом я не задавался.
– Придумает что-нибудь.
– Хотелось бы надеяться, сэр. У них такая крепкая дружба.
– Наверное, когда волнение уляжется, она расскажет правду. Амелия на радостях поймет и простит. Еще и спасибо Джорджи скажет, как этому… как зовут этого типа, который всех мирит?
– Доброжелательный Пандар. Дядя Крессиды из поэмы Чосера «Троил и Крессида», помогавший…
– Вот-вот. А по поводу грабителя страсти утихли?
– Пока да, хотя, боюсь, леди Джудит все еще взволнована.
– А я как будто не взволнован! Это было самое жуткое зрелище в моей жизни.
– Можно себе представить, сэр.
– Ну что, Дживс, вот все и закончилось? Завтра возвращаемся в столицу, и никто не пострадал. По крайней мере не очень.
Дживс негромко кашлянул. Я по давнему опыту знал, что это означает.
– Хотите что-то сказать?
– Да, сэр, с вашего позволения. Сэр Генри пригласил меня приехать в следующие выходные на праздник летнего солнцестояния.
– Само собой, вы отказались? Только не надо вот этого: «при данных обстоятельствах я счел за лучшее согласиться»!
– Я постарался достигнуть компромисса.
– Что-что?
– Ответил уклончиво.
– В каком смысле?
– Старался тянуть время. Сказал сэру Генри, что был бы рад вновь погостить у него, однако неотложные дела могут задержать меня в Лондоне.
– Вот и придумайте какое-нибудь неотложное дело, Дживс, и поскорее. Я, конечно, люблю Дорсет, но на этом ложе йогов ни одной ночи больше не выдержу.
– Насколько я понял, сэр Генри намерен собрать почти всех нынешних гостей.
– Он что, с ума сошел? Хоть бы о затратах подумал, в конце концов! При всех своих недостатках старый лис денежки считать умеет.
– Семейство Хаквудов, сэр, на протяжении многих поколений покровительствует празднику летнего солнцестояния в Мелбери-Тэтчет. Эту традицию основал сэр Ланцелот Хаквуд в 1705 году. А в отношении финансов, боюсь, сэр Генри отбросил всякую осторожность.
– Решил, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец?
– Весьма живописная метафора, сэр.
– Ладно, будем надеяться, что старому бездельнику все-таки повезет. Если Амелия и Вуди зароют топор войны, Джорджиана приведет в семью Венаблза, и все будет хорошо. Упаковки для сосисок, куда ни посмотри. План «Б», и все тут.
– В самом деле, сэр. «В конце концов, хотя сомненье мы и питаем в нем подчас, всеведущее провиденье к благой приводит цели нас»[43].
– А ведь хорошо сказано, Дживс!
– Благодарю вас, сэр. Поэт Мильтон высказал эту мысль в пьесе под названием…
– Ну пусть Мильтон. Ему, наверное, приятно, что кто-то до сих пор его цитирует.
С этими словами я выскочил за дверь, смотался в холл, принес оттуда Дживсу пару свежих газет и пошел себе дальше по своим делам.
Единственное примечательное событие за все утро – явился ремонтник из телефонной компании. Хоуд вернулся в строй и бодро таскал тарелки, а я мило беседовал в кухне с замечательной миссис Тилмен. Все шло гладко и плавно к торжеству плана «Б».
К назначенному часу я укрылся в рододендронах. Этот кустарник потрясающе подходит для того, чтобы в нем прятаться, особенно как сейчас, в пору цветения. Полная невидимость, никто не заметит. Большинство моих школьных друзей именно под его прикрытием производили первые опыты с курением.
Вуди прибыл на пару минут раньше срока, уселся на скамью и начал листать забытую кем-то книгу. Посыпанная гравием дорожка никому не позволила бы подойти незаметно, потому я и выбрал это место. И точно, вскоре послышались легкие шаги, а вслед за тем нежный голосок Джорджианы.
– Порепетируем? – спросил Вуди.
– Ага, давай. Сидя или стоя?
– Лучше сидя. Больше похоже на задушевный разговор.
– Хорошо, – сказала Джорджиана. – Садись вот здесь, пусть Амби тебя сразу увидит, как только выйдет из-за поворота. А я тебя тогда поглажу по руке, вот так.
– Еще и говори чушь какую-нибудь.
– Ну да. Ох, Вуди, прямо не знаю, как тебе сказать… Я твоя сердцем и душой, мой отважный крикетист! Люблю твои глаза с тяжелыми веками, и твой благородный нос, и твое обаяние, и скромность…
– Джорджи, притормози!
– Что, переигрываю? Со мной бывает.
– Ну в общем, так и надо, наверное, чтобы сразу все было понятно.
– Может, мне тебя поцеловать? Вот так, в губы.
– Да, наверное… Овсянку маслом не испортишь.
А тем временем под сенью рододендрона в глубинах вустерской души бушевали противоречивые чувства. Что-то неприятно сжималось в животе, и я еле сдерживался, чтобы не выскочить из чертова куста и не сказать им, чтобы прекратили.
– А я тебя сурово отрину, – говорил Вуди. – Отпихну и скажу: «Брось эти затеи. Мое сердце принадлежит одной Амелии!»
– Тихо! Я слышу, она идет.
Джорджиана придвинулась ближе.
– Ах, Вуди, ты такой красивый, такой спортивный, ты Аполлон мяча и биты! Дай обвиться вокруг тебя!
Гравий хрустел уже совсем рядом. Джорджиана старалась вовсю.
– Дай потрепать твои волосы, цыпленочек! Обожаю тебя, Вуди, небесное создание! Позволь еще раз поцеловать твои восхитительные губы! Обними меня крепче, ну пожалуйста!
Я плохо рассмотрел сквозь ветки и листья, в какой момент все пошло не так. Одно могу сказать точно: пылкие влюбленные мигом отскочили друг от друга, увидев, что к скамье приближается не Амелия, а совершенно обалдевший Руперт Венаблз.
Глава 9
Ни за ужином, ни после мои услуги не понадобились. Похоже, вечер мне предстояло провести в одиночестве. В восемь светское общество уселось за стол, а я не мог больше оставаться на месте. Отправился в деревню и еще раз поужинал в «Зайце и гончих». Владелец до сих пор не забыл крикетного матча. Двинув ко мне по стойке бара полную кружку эля, он посоветовал:
– Держите лучше двумя руками. А может, я вам прямо к столику отнесу?
И чуть позже, подойдя принять заказ:
– У нас нынче на ужин кашка хорошая – размазня!
Я уже хотел возмутиться, но тут вспомнил, что не кто иной, как трактирщик, удалил с поля Сидни Венаблза. Стало быть, все-таки что-то хорошее в нем есть!
Столько случилось всякого с тех пор, как в прошлый раз я сидел здесь у окна и ел пирог с почками! И положительного среди этих событий не так уж много. Я спасся от тети Агаты с ее кошмарным сыночком Томасом, хотя какая-то часть моей души – признаюсь, очень маленькая часть, – испытывала стыд при мысли о том, что сказал бы мой покойный отец, знай он, как я увиливаю от встречи с его сестрой. В плюс можно записать еще успешный обман сэра Генри с домочадцами насчет нашего с Дживсом положения в обществе, хотя боль в пояснице не давала мне как следует порадоваться этому достижению.
Главная задача всей поездки так и не выполнена: не удалось помирить моего старого друга с любимой. Крах, фиаско, полный провал. Уж как я старался выручить Вуди и подогнать его мяч поближе к лунке, а он все равно застрял в бункере.
Не хотелось даже думать о возможных последствиях злосчастного плана «Б». Венаблз от природы человек спокойный, но кому приятно увидеть, как его невеста целуется с другим? Понадобится все судейское красноречие и весь светский такт, чтобы неутомимый путешественник поверил в истинное значение произошедшего.
А мне оставалось только отступить. С немалым облегчением упихал я на следующее утро запасную одежду и умывальные принадлежности в невзрачный саквояж Дживса. Попрощался с коллегами, причем с миссис Тилмен и миссис Педжетт – по-настоящему с теплым чувством.
– Я уверена, мистер У., скоро мы снова встретимся! – сказала миссис Тилмен.
– И тогда я вам еще пирог испеку, вот такой же, как мисс Джорджиана вам передавала, – пообещала миссис Педжетт.
– Надеюсь! Привет-пока! – сказал я, на что обе дамы от души рассмеялись.
В последний миг вспомнив, что я не должен осквернять могучую длань Бикнелла презренным металлом, я дотащил до машины чемоданы лорда Этрингема и затолкал их в багажник.
