– И еще… гм-м…
Он уставился на экран и откинулся на спинку стула.
– Что там?
– Судя по этим результатам… В общем, докторишки исследовали вашу теломеразу – понятия не имею, что это такое, но что-то связанное со старением ваших клеток, – и получается, что вы на пять лет старше, чем должны быть.
Бэтсон посмотрел на нее и улыбнулся.
– Ну-ну. Становится все интереснее, лейтенант. Похоже, ему откровенно нравилось, как все оборачивается.
17
Мозговой штурм
Шиобэн снова сидела с Тоби Питтом в зале для совещаний Королевского общества.
На большом настенном софт-скрине красовалось морщинистое меланхоличное лицо Михаила Мартынова. Шиобэн казалось, что он всегда выглядит так, будто у него изо рта торчит сигара, но на лунной базе было запрещено курение чего бы то ни было – даже новейших, неканцерогенных, не загрязняющих атмосферу и не вызывающих привыкания сигарет. Михаил говорил:
– Если бы все было проще – если бы нам грозил всего-навсего астероид, летящий к Земле, чтобы стукнуть нас по башке! Где же, где Брюс Уиллис, когда он так нужен?!
– Кто-кто? – переспросил Тоби.
– Не имеет значения. Просто у меня нездоровая любовь к плохим фильмам прошлого века… *[9]
Шиобэн сидела и слушала их нервозную болтовню. Прошла неделя после ее второго возвращения с Луны.
Она переутомилась и переволновалась, у нее болели глаза. После межпланетного пространства ей было душно в затхлой атмосфере Королевского общества. Пахло полиролем, в углу булькал здоровенный кофейный автомат, на столе стояло блюдо с горкой низкокалорийных бутербродов. А Шиобэн была близка к отчаянию. С того дня как Мириам поручила ей найти способ, как справиться с грядущей солнечной катастрофой, прошел месяц, и весь этот месяц Шиобэн только тем и занималась, что разговаривала с учеными и вела научный поиск, но не добилась ничего. Только все чаще накатывали волны отчаяния да поступали отрицательные отзывы от экспертов по всему миру.
Михаил и Тоби – разномастная команда – остались последней надеждой Шиобэн. Но она не собиралась им об этом говорить. Она порывисто произнесла:
– Давайте продолжим.
Михаил заглянул в свои записи.
– У меня имеются последние прогнозы Юджина. В крышке стола перед Шиобэн и Тоби загорелись софт-скрины, на них появились графики, демонстрирующие зависимость потока энергии от длины волны, массы частиц и прочих параметров.
– Боюсь, никаких существенных перемен. Мы видим мощнейший выброс солнечной энергии, который произойдет двадцатого апреля две тысячи сорок второго года. Выброс продлится почти двадцать четыре часа, поэтому под огнем окажется почти каждая точка на поверхности Земли. Мы даже не будем иметь убежища в виде ночи. Поскольку через пару дней – весеннее равноденствие, то и полюс не ждет пощады. Нужно ли описывать, что станет с атмосферой, с океанами? Нет. Достаточно сказать, что Земля будет стерилизована на глубину в несколько десятков метров.
– Но, – продолжал Михаил, – теперь мы гораздо четче представляем себе, каким именно образом произойдет выброс энергии. Мы видим разрывы в лучистой и конвективной зонах, где в обычное время хранится колоссальный запас энергии…
Михаил прикоснулся к своему софт-скрину. Один из графиков загорелся ярче.
– Понятно, – кивнула Шиобэн. – Интенсивность достигнет пика в диапазоне видимого света.
– Как обычно и происходит с солнечным светом, – ответил Михаил. – А если точнее, речь идет о зеленом цвете. К нему наиболее чувствительны наши глаза, в его спектре лучше всего действует хлорофилл. Несомненно, именно поэтому хлорофилл был избран эволюцией в качестве химического вещества для фотосинтеза – топлива для воздухолюбивой растительности.
– Значит, вот что перед нами: колоссальный выброс зеленого света от Солнца, – решительно заключила Шиобэн. – Давайте поговорим о том, как с этим можно справиться.
Тоби ухмыльнулся.
– Начинается самое веселенькое! Михаил предложил:
– Можно, я начну?
Он снова поработал со своим софт-скрином, и на дисплеях перед Шиобэн и Тоби появилось несколько диаграмм, таблиц и рисунков.
– Дело в том, – сказал Михаил, – что еще до нынешнего кризиса некоторые ученые задумывались о том, каким образом снизить солнечное облучение – пропорцию потока солнечной энергии, достигающего поверхности Земли. Конечно, все это происходило в контексте блокирования солнечного света во избежание глобального потепления.
Он показал рисунок, на котором были изображены облака пыли, рассеянной в верхних слоях атмосферы.
– Одно из предложений заключается в том, чтобы с помощью установок для запуска космических кораблей выпускать в стратосферу мелкодисперсную пыль. Таким образом воспроизводится эффект взрыва вулкана. После катастрофы типа взрыва Кракатау температура на земном шаре обычно падает на градус и удерживается в течение нескольких лет. Можно также выпустить в стратосферу частицы серы. Сгорев в атмосфере кислорода, они дадут слой серной кислоты. Она намного легче, и сделать это проще.
– Насколько это позволит смягчить солнечную бурю? – спросила Шиобэн.
Михаил и Тоби продемонстрировали цифры. Оказалось – всего на несколько процентов.
– Для снижения эффекта глобального потепления этого, возможно, и хватило бы, – грустно произнес Михаил. – Но при той проблеме, с которой мы сталкиваемся сейчас, этого слишком мало. Нам нужно будет отразить почти все излучение. Даже один пропущенный процент – это слишком много.
– Значит, нужно мыслить шире, – решительно заявила Шиобэн.
Тоби озорно проговорил:
– Куда уж шире! Если вы хотите хорошенько запылить атмосферу – так почему бы попросту не взорвать настоящий вулкан?
Михаил и Шиобэн ошарашенно переглянулись. А потом принялись за работу.
Шиобэн стала звать Тоби на подобные совещания именно потому, что у него возникали такие идеи. Сам Тоби отнесся к этому без особого энтузиазма.
– Шиобэн, ну почему я? Господи, ведь я всего-навсего менеджер по организации мероприятий! Я должен только позаботиться, чтобы всем хватило бутербродов, – и на этом мои обязанности заканчиваются!
Шиобэн посмотрела на него с ласковым упреком. Крупный, немного полноватый, неуклюжий мужчина. Шатен с неаккуратной стрижкой и слабым подбородком. Он даже не был специалистом по точным или естественным наукам – его профилем являлись иностранные языки. Особый тип англичанина. Таких жутко ценят в старомодных британских институтах типа Королевского общества. Ценят не только за ум и явный профессионализм, но еще за то, что такие люди словно бы излучают успокаивающий дух элиты среднего класса. Но было у Тоби одно типично английское качество, которое она, уроженка Северной Ирландии и потому отчасти иностранка, ценила не так высоко, а именно – избыток самоуничижения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
