Было сложно поверить в то, что они покинули Севанию много месяцев назад на корабле, полном сотен юношей, настолько полном, что он едва мог плыть. И теперь они были единственными выжившими и возвращались одни. В некотором смысле им повезло. Но их все равно ждала смерть. Так что, в конце концов, в чем им повезло?
Ройс рассматривал чередующиеся волны, их корабль то опускался, то поднимался, и он пытался не думать о том, что его ждет. Он знал, что скоро будет брошен в Ямы. Смерть больше не пугала его. Больше всего его беспокоило то, что он будет вынужден убивать других ради спорта. Это противоречило самой его сути. Кроме того, ему было невыносимо думать о том, что его друзья умрут, и он знал, что, когда они доберутся до материка, их разделят и каждого отправят в свою яму.
Когда Ройс ощутил на своем лице морские брызги, его мысли обратились к той, кто имел самое большое значение для него – к Гиневьеве. В конце концов, она была изначальной причиной, по которой его отправили на этот остров. Ради нее он снова прошел бы через все. Ждет ли она его? Что с ней стало?
Перед его лицом мелькали ее видения, и сердцебиение Ройса участилось от возможности снова увидеть ее и свою семью. Ройс не хотел тешить себя надеждами. Физически они будут находиться ближе, на одном континенте, но, очевидно, его не подпустят к ней. Вероятно, она даже не узнает о том, что он вернулся. Вместо этого Ройса бросят в какую-то яму сражаться и умереть. По иронии судьбы, находясь к ней ближе, он, вероятно, никогда не увидит ее снова. Эта мысль была невыносимой.
«Ты станешь убивать?»
Ройс оглянулся, вырванный из своих мечтаний, и увидел Альтоса, который стоял рядом с ним и тоже смотрел на море глазами, в которых читалась неуверенность. Это был тихий вопрос, направленный в самую суть. На самом деле, этот вопрос задавал себе каждый из них.
Станет ли он убивать?
Вопрос не в том, будет ли он сражаться славно, с честью и гордостью, защищая себя в сражении. Конечно, будет.
Но Ройс знал, что суть вопроса в другом: станет ли он убивать другого человека ради спорта только потому, что ему так велят его хозяева?
Их убийство будет кормить машину, добавит масла к развлечению хозяев, сделает их ничем не лучше всех остальных. Это даст хозяевам то, чего они хотят: полный контроль над ними раз и навсегда.
Но, если он откажется убивать, это приведет к его собственной смерти. Кроме того, это сделает его трусом в глазах всех соотечественников.
«Я не хочу умереть трусом», – вмешался Марк. – «Если кто-то придет убивать меня, не вижу, какой у меня выбор».
Последовало долгое молчание.
«Но, если ты станешь убивать их», – сказал Альтос. – «Это даст королевству то, чего оно хочет».
«Какой у нас выбор?» – спросил Марк.
Ройс стоял, вцепившись в перила, наблюдая за тем, как волны меняют голубой цвет на зеленый, размышляя над тем же, что и его братья. Они оказались в невозможном положении. Это положение хуже смерти.
«Если мы станем убивать ради спорта», – сказал Альтос после продолжительного молчания. – «То, что произойдет с нами, хуже смерти. Наши души будут мертвы».
Ройс не мог не думать о том, что Альтос прав. Он оглянулся на солдат, охраняющих корабль, и снова спросил себя, есть ли какая-то возможность сбежать. Десятки солдат выстроились вдоль перил с оружием наготове. И он знал, что еще несколько десятков будут ожидать их на берегу.
«А если бы ты мог сбежать?» – спросил Марк, поймав его взгляд и прочитав его мысли. – «Что бы ты сделал?»
«Освободил бы Гиневьеву», – отметил Ройс без колебаний.
Марк одобрительно кивнул.
«Как бы ты ее освободил?» – спросил Альтос.
«Я убил бы любого солдата на своем пути и забрал бы ее».
«Значит, ты убил бы», – сказал Альтос с улыбкой.
Ройс покачал головой.
«Убийство за справедливость – это не убийство ради спорта», – ответил он.
Последовало долгое молчание, их корабль то поднимался, то опускался, пока, в конце концов, не заговорил Марк.
«Может быть, они отправят нас вместе», – сказал он. – «Может быть, мы попадем в одну и ту же яму и будем сражаться бок о бок».
Альтос покачал головой.
«Они разделяют борцов», – ответил он. – «Нас разделят, как только мы доберемся до берега, и мы больше никогда не увидим друг друга».
От этой мысли сердце Ройса ушло в пятки.
«Тогда давайте заключим соглашение», – предложил Альтос. – «Если один из нас освободится, он отыщет других, и все втроем мы попытаемся освободиться вместе».
Альтос протянул руку, которую пожал Марк, после чего ее пожал Ройс. Это было соглашение между братьями. Ройс знал, что ничего священнее этого нет.
*
Много часов спустя, поздно ночью Ройс по-прежнему стоял у перил один после того, как остальные уснули. Он застыл, глядя на луну, на воду, наблюдая за тем, как волны поднимаются и опускаются, нечувствительный к миру. Ему казалось, что он отсчитывает оставшиеся ему в жизни минуты, продолжая думать о Гиневьеве. Он спрашивал себя, спит ли она сейчас или смотрит на эту же луну. Он задавался вопросом о том, сможет ли использовать свою силу для того, чтобы сразить своих захватчиков.
Но, когда Ройс попытался призвать эту силу по своему желанию, ничего не произошло. Появится ли она для него в Ямах или же она исчезла навсегда? Что это? Откуда эта сила? Почему он не может призвать ее, когда хочет?
Ройс всматривался в остаток ночи, когда услышал позади себя скрип и, насторожившись, обернулся, вспомнив про Рубина. В конце концов, он находится где-то на корабле. Ройс обернулся, вынимая меч и приготовившись.
В нескольких метрах от него стоял Рубин, который медленно направился к нему. Он невинно поднял руки вверх.
«Я здесь не для того, чтобы сразиться с тобой», – объяснил Рубин. Он опустил глаза вниз, очевидно, пристыженный. – «Я хочу только поблагодарить тебя».
Ройс пристально смотрел на него и заметил, что Рубин кажется другим человеком – сломленным, приниженным.
Ройс медленно вложил меч в ножны. Он не отрывал взгляд от Рубина, который оглянулся.
«Ты спас мне жизнь», – произнес Рубин. – «Когда ты не должен был, когда у тебя была причина этого не делать. Я не могу перестать думать об этом. Я пришел спросить, почему».
Потрясенный Ройс смотрел на него. Он никак этого не ожидал.
«Потому что каждая жизнь стоит того, чтобы спасти ее», – ответил Ройс. – «Даже жизнь твоих врагов. Даже тех задир, которые мучают других».
Ошеломленный Рубин уставился на него, после чего медленно кивнул.
«Я обязан тебе жизнью», – сказал он. – «Когда ты спас меня, что-то во мне изменилось. Это заставило меня осознать…»
Рубин замолчал. Он сделал шаг вперед навстречу Ройсу, схватился за перила и посмотрел на море. Костяшки его пальцев побелели, он долго молчал.
«Это заставило меня осознать… как я ошибался, каким дураком был. Мне очень стыдно. Я изменился. Я знаю, что не могу рассчитывать на прощение, но я хочу попросить о нем».
Его слова потрясли Ройса. Он этого не ожидал. Он долго смотрел на Рубина, прежде чем, наконец, прийти к выводу, что он говорит искренне.
«То, как я поступил, я поступил бы с каждым», – сказал Рубин. – «Потому что я…испугался. Испугался того, что другие поступят со мной так же. Это была защитная реакция. Меня вырастил отец, который избивал меня каждую ночь. Моя мать бросила меня, когда я был маленький. Братья мучили меня. Подвергаться издевкам… это было все, что я знал».
Он вздохнул.
«Так было до тех пор, пока ты не спас меня, и я осознал, что в этом мире есть и другие люди. Ты спас меня. Не этот остров, не все эти месяцы тренировок, а именно твой благородный поступок спас меня».
Рубин сделал глубокий вдох и посмотрел на Ройса.
«Я знаю, что не заслуживаю прощения», – сказал он. – «Но я любом случае должен его попросить».
Ройс смотрел на него, не зная, что сказать. Очевидно, что Рубин изменился.
Наконец, Ройс кивнул.
«Я не испытываю к тебе дурных чувств», – сказал он. – «Но я – не единственный, перед кем ты должен извиниться. Ты мучил большое количество парней, включая Альтоса и Марка».
Рубин кивнул, соглашаясь.
«Я у всех попрошу прощения. Я изменился. Ты должен поверить мне».
Ройс пристальнее посмотрел на него, и слова Рубина показались ему правдивыми.
«Я верю тебе», – ответил Ройс.
Рубин подошел ближе.
«Я хочу, чтобы ты знал: во вме ты обрел друга на всю жизнь», – добавил он, протягивая руку.
На мгновение Ройсу показалось, что это какая-то хитрость, пока он не увидел искренность в его глазах. Рубин на самом деле теперь стал другим человеком – сломленным человеком, который встретился лицом к лицу со смертью и не ожидал, что выживет.
Ройс протянул руку и пожал руку Рубина, почувствовав, что в самом невероятном месте из самых неожиданных людей обрел друга на всю жизнь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Гиневьева медленно шла вместе с Альтфором рука об руку через мраморную площадь в верхней части дворца, осматривая мир роскоши. Мрамор тянулся насколько хватало взгляда, переплетаясь с величественными парками, бурлящими фонтанами и цветущими фруктовыми садами, что представляло собой настоящую картину роскоши – всего того, что ее народ отрицал. Гиневьева посмотрела на себя, облаченную в лучшие шелка, украшенную драгоценными камнями, и удивилась, осознав, что она стала неотличимой от дворян. Она возненавидела себя еще больше.
