сколько раз за последние три года я думал об этой минуте...
— А если б ты знал, сколько ночей я провела без сна, думая о тебе, о том, где ты, что поделываешь...
— Я плакал, когда думал, как ты тревожишься. Молился, чтобы хоть как-нибудь передать тебе весточку. Вот почему, когда Элак увидел наших людей в долине, я послал одежду и сломанную стрелу. Я хотел, чтоб это был знак.
— Да, и я приняла его как подтверждение. Я знала, что ты жив и здоров...
— Откуда?
— Я точно так же узнала бы, если бы ты страдал от раны или погиб. Думаю, у каждой матери есть такая способность. Я почувствовала, когда принесли одежду, хотя мне сперва не хотели ее показывать.
Они решили, что банши тебя убили, а теперь издеваются над твоими друзьями. Я знала, что это не так и что у тебя есть важные причины поступить именно таким образом. — Она помолчала и вздохнула. — Что стряслось, Мерлин? Мы вернулись за тобой. Искали. Нашли бурдюки для воды, нашли место, где ты сидел в тумане... Что случилось?
И я начал рассказ о том, что случилось после той странной ночи. Я говорил, а она ловила каждое слово, и расстояние в три года постепенно сжималось в ничто, так что под конец мне стало казаться, что я никуда не пропадал.
Наверно, мы проговорили заполночь, потому что когда я кончил, то увидел, что все разошлись, факелы коптят и в очаге догорают алые уголья.
— Я рассказывал всю ночь, — сказал я, — а ведь еще так о многом надо поговорить.
— А мне бы только слушать и слушать. Но я не думаю о тебе, а ты ведь устал с дороги. Идем, тебе надо отдохнуть. — Она наклонилась и надолго заключила меня в объятия. — Сколько раз я об этом мечтала!
Мы встали, и она повела меня в приготовленный покой. Я еще раз поцеловал ее.
— Я люблю тебя, мама. Прости, что заставил столько мучиться.
Она улыбнулась.
— Доброй ночи, Мерлин, сынок. Я люблю тебя и рада, что ты вернулся.
Я вошел в спальню и уснул как убитый.
Глава 10
Мелвис сдержал обещание: на следующий день был пир, да какой!
Сразу после завтрака слуги начали украшать зал. Мы с Мелвисом и Харитой сидели в креслах у очага и говорили о том, что случилось в мое отсутствие. Вдруг двери распахнулись и с заснеженного двора вбежали смеющиеся служанки с охапками остролиста и зеленого плюща. Они тут же принялись сплетать зеленые гирлянды и развешивать их по стенам — над дверьми и на креплениях для факелов.
Веселая девичья болтовня мешала разговору. Я спросил, в чем дело, Мелвис ответил со смехом:
— Ты забыл, какой сегодня день?
— Ну, недавно был солнцеворот... а что за день?
— Ну как же, Рождество. У нас дома вошло в обычай справлять церковные праздники. Сегодня отмечаем твое возвращение и рождение Спасителя.
— Да, — подтвердила Харита. — Кстати, тебя ждет приятная неожиданность: Давид приедет служить обедню. То-то он обрадуется! Он непрестанно о тебе молился.
— Давид приедет сюда? — удивился я. — Но это же очень далеко. Он может и не добраться.
Мелвис ответил:
— Не так и далеко. Он начал строить монастырь в полудне езды отсюда. Так что он здесь будет..
— Так церковь в Инис Аваллахе опять заброшена? — Мне стало грустно. Я любил маленький круглый храм с узким крестообразным окном. В нем обитала святость: стоило ступить под его свод, как на душу нисходил мир.
Харита помотала головой.
— Отнюдь. Там теперь Коллен и с ним еще двое монахов. Мелвис подарил Давиду землю для строительства церкви здесь и аббатства неподалеку.
— Работы почти закончены, — гордо объявил Мелвис. — К весеннему севу начнут собираться его чада.
Мелвис и Харита обменялись взглядами. Король встал.
— Прости меня, Мирддин, я должен заняться подготовкой к вечернему торжеству. — Он помолчал, потом широко улыбнулся, глядя на меня. — Господи, как же приятно тебя видеть — ты так похож на отца.
С этими словами он поспешил прочь.
— Он нам друг, Мерлин, — заметила мама, провожая его взглядом.
Я ничуть в этом не сомневался. Но ее слова звучали как оправдание.
— Да, конечно, — сказал я.
— И он любил твоего отца... — Голос ее изменился, стал тихим, почти виноватым.
— Тоже верно. — Я пристально глядел ей в лицо, пытаясь понять, к чему она клонит.
— Мне не хватило духу его обидеть. Пойми. И еще, сознаюсь, мне было одиноко. Тебя не было так долго... Я пробыла здесь первую зиму после того, как ты пропал... это было естественно, и Мелвис так радовался...
— Мама, что ты хочешь сказать? — На самом деле я уже догадался.
— Мы с Мелвисом в прошлом году поженились. — Она смотрела на меня, чтобы понять, как я среагирую.
При ее словах у меня возникло странное чувство, что все это уже было или что я знал это заранее. Может быть, я догадался в ту ночь, когда увидел их в языках пламени Герн-и-фейн. Я кивнул, ощущая стеснение в груди, вслух же произнес:
— Да, понимаю.
— Он так этого хотел. Я не могла его оттолкнуть. Из-за меня он не женился в надежде когда-нибудь...
— Ты счастлива? — спросил я.
Она ненадолго замолчала.
— Мне хорошо, — сказала она наконец. — Он очень меня любит.
— Ясно.
— И все-таки в этом тоже есть счастье. — Она отвела глаза и голос ее сорвался. — Я по-прежнему люблю Талиесина и всегда буду любить. Но я не предала его, Мерлин, пойми. В некотором смысле я осталась верна твоему отцу. Я вышла замуж не ради себя, а ради Мелвиса.
— Можешь не извиняться передо мной.
— Хорошо, когда кто-то тебя любит, даже если ты не можешь сполна ответить на эту любовь. Мелвис мне приятен, однако сердце мое навсегда принадлежит Талиесину. Мелвис понимает. — Она кивнула, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Я говорила, он хороший человек.
— Знаю.
— Ты не сердишься? — Она вновь повернулась ко мне, впилась глазами в мое лицо. Ее волосы блестели в мягком зимнем свете, на лице читалось сомнение. Наверное, решение далось ей нелегко, но я чувствовал, что она
