– Что мы можем противопоставить этим новым неприятностям? И кто такой этот полковник? Можно ли ему верить?
– Он, действительно, командир полка, – отвечает барон. – Я его знаю.
– Ну, хотя бы в этом я могу быть уверен. А всё остальное?
– Нам нужно время, – тяжело говорит Гройнен.
– Как много, ваше преосвященство?
– День… может быть, два.
– Хорошо. Всё равно, других вариантов у нас пока нет. Буду ждать.
– А… предложение барона? – поднимает епископ на меня взор.
– Вы меня, ваше преосвященство, надеюсь, за мерзавца не держите? Что, неужели кто-то всерьёз решил, будто я смогу принять такое предложение? Ну… знаете ли…
Слов у меня просто не остаётся. Резко повернувшись на каблуках, выхожу из комнаты. Хлопнув дверью, сбегаю по лестнице и выхожу во двор. Отпихнув часового, выскакиваю на улицу и быстрым шагом удаляюсь от дома. Ни хрена ж себе! Не ожидал…
Никого сейчас видеть не хочу!
Пройдя по переулку, сворачиваю ещё куда-то и присаживаюсь на лавочку около небольшого домика.
Здесь тихо, только в пыли копошатся куры. Откуда-то издалека доносятся обыкновенные звуки городской жизни. Но здесь её не видно совершенно.
– Кхе-кхе… Вы позволите?
Старый-престарый дедок. Я что же, его место занял?
– Да, ради бога! На минутку всего и присел…
– Не волнуйтесь, любезный господин! Просто я уже привык тут сидеть. Старым костям немного надо, всего-то и радости – на солнышке погреться, когда погода позволяет. А сейчас – как раз такой денёк.
– Присаживайтесь. А я уж пойду себе…
– Нет-нет, оставайтесь! В кои-то веки кто-то присел ко мне на скамейку! Здесь нечасто ходят люди…
– Отчего же?
– У нас, любезный господин, нехорошее соседство.
– Это вы графский дом имеете в виду? Так он, вроде бы, неплохой человек?
– Ничего не могу сказать вам против, хотя он и… ну, вы меня понимаете?
– Серый, что ли?
– Ну да. А вот жена у него – просто ангел! Её тут все любят!
– Уж я-то думаю!
– Ну и от лорда никто из нас ничего плохого не видел. Пусть он и не из нашего мира, но нам с того не хуже. Нет, он, по-своему добрый человек. Хотя и Серый.
– Так в чем же тогда дело?
– Вот этот дом, любезный господин, – посох в руке старика указывает на ближайшее строение. – Это нехороший дом, около него никто не решается присесть или остановиться.
– Чем же он плох? Обычный дом.
– Хозяин у него был… как бы это вам сказать… словом, плохой человек.
– Он что – детей по ночам жарил? Суп из девственниц варил?
– Господь с вами, любезный господин! Такого ужаса, даже и я, отродясь, не слыхивал! Он был… чернокнижник!
– Колдун?
– Нет, такого тут быстро бы извели! Он писал черную книгу!
– Её кто-нибудь видел? Читал?
– Видели! И многие! А вот читать – господь уберег!
– И что же с ним стало?
– Однажды он просто не вышел из дома. Когда к нему вошли, то он лежал на спине, и лицо его было жутко перекошено! Будто бы он увидел… ну, сами понимаете, кого!
– Только лицо?
– А вы проницательный человек. Нет, пальцы рук тоже были сведены и скрючены. Вся одежда разорвана, будто бы он пытался сам её разодрать.
– Царапины на лице были?
– И на шее тоже.
Судорожное сокращение рук. Классическая картина отравления – бедняга испытывал приступы удушья и старался хоть как-то облегчить себе дыхание. Стрихнин? А он в этом мире есть? Хотя, что-то похожее, наверняка, присутствует.
– Книга?
– Её не нашли. Хотя, судя по всему, уж книгу-то искали не мы первые! В доме всё было перевернуто и разбросано.
– И что же было после?
– Ничего. Дом забили досками. Там больше никто не живёт.
– Как давно это случилось?
– Да уж… года три. Или больше? Не помню…
Оставив словоохотливого деда на скамейке, подхожу к дому. Совершенно обычный домик. Момент… Две трубы? Насколько я уже в курсе – это роскошь! За вторую трубу здесь платят особо – это как раз один из тех странных налогов, который и был отменен вместе с прочими несуразностями. Но хозяин-то прежний его платил! Стало быть – деньги были. А жил в маленьком домике… Нестыковка!
Обойдя дом, обнаруживаю дверь. Она, мало того, что забита досками, так ещё и опечатана. Печать, кстати говоря, вполне себе свежая, уж точно не трехлетней давности – сургуч столько не проживет. Особенно на улице, под открытым небом. Значит, в доме кто-то был… И недавно. Осмотрев входную дверь, качаю головой. Нет, скорее всего, просто печать обновили. А зачем? Чья у нас печать?
Хм…
Печать оказалась… графской. То есть – прежнего графа, мною упокоенного. Она у меня в замке на столе лежит. Это что же – граф Дарен самолично тут бывал? Да нет, вряд ли… Послал кого-нибудь, вот это – вернее. Однако же! Дарен знал про этот дом!
А я чем хуже?
Доски – долой!
Печать – да и хрен бы с ней!
Замок. Ключа нет… Впрочем – отчего же нет? Вот он – универсальный ключ, на боку висит.
Со скрипом отворилась покосившаяся дверь, и я вошел в узкую прихожую.
Обыск тут, говорите, был?
Ну-ну… назвать это обыском? В принципе, можно. Слон и мышь, тоже, в общем – млекопитающие. Вот только разница у них… как бы это сказать, слишком уж очевидная. Тут просто места живого не оставили – буквально все в клочья разнесли. А я ведь знаю, когда такое случается. Приходилось подобные вещи видеть. Когда очень нужно что-то отыскать – а оно и не отыскивается! Вот тут планка падает окончательно и начинается тупой разнос на части всего, что только можно сломать. Сколько человек здесь орудовало, сказать сложно. Да и не нужно, по большому-то счету. Три года прошло, где этих злодеев искать?
А что искали?
Прикинем.
Вот полка лежит – её только что не на части разломали. Отчего? Двойное дно нашли? Да, вот оно – присутствует. И порошок какой-то из него рассыпался. Не взяли, стало быть – не то. Однако же полочка относительно габаритная.
А вот поставец на боку лежит. Он целый. Не сломали, просто в сторону отбросили. Делаем вывод – искомую вещь в него не спрятать. Уже проще – знаем минимальные габаритные размеры разыскиваемой штуки. Значит, всякую мелочевку побоку.
Комнат в доме оказалось четыре. И здоровенный подвал внизу. Там-то и отыскалась вторая печка. Точнее – очаг. И весьма немаленький. Где-то я уже подобную штуку видел… А! «Дом премудрого цыпленка»! Иначе говоря, алхимическая печь. Ну, не совсем такая, как в нашей действительности, но очень похожая. Надо думать, мысли аналогичных специалистов, независимо от их местонахождения, идут похожими тропами.
И что ж выходит – здесь местный алхимик жил?
«… Он писал черную книгу…»
Алхимик?
Ну… в общем, мог, конечно и писать. Собственно говоря, отчего бы и нет? А мог – записывать. Результаты исследований и опытов, например. Со стороны глядя – разницы никакой. Надышался или напробовался каких-то своих зелий, да и отбросил копыта. Вполне естественная смерть для алхимика.
А зачем тогда такой тщательный обыск проводить? Что искали-то? И, судя по разгрому, который здесь учинили – не нашли. Иначе бы ушли тихо, следов таких не оставляя. Психология преступника – она во всех мирах одинакова. Если есть возможность уйти тихо – уйдёт. И попросту, от широты души, ничего ломать и крушить не будет. Лишний след – он и в Африке лишний. А голова – везде одна.
Не торопясь, прохожу по дому, нигде особенно не задерживаясь. Нет тут явных тайников, это уж я различать ещё в своём мире научился. Стены в доме не шибко толстые, сделать в них тайник, разумеется, можно. Для ложки. Или для свитка бумаги – не более. А искомая вещь больших габаритов.
Так что же – здесь ничего нет?
А вот поставлю-ка я себя на место алхимика… куда, а главное – как, стану в этом случае, прятать дорогую для меня вещь, так, чтобы надежно и быстро?
Есть ли здесь такое место?
Разумеется, пригодное место отыскалось. И вполне естественно, что было оно пустым. Не дурак прежний хозяин был… не дурак. Но это ему не помогло…
Ещё раз. Поставим себя на место алхимика.
Вот я сижу, допустим, что пишу… В дверь стучат. Если я сейчас пойду куда-то, чтобы спрятать что-то (что?), это будет слышно – шаги выдадут. Резонный вопрос – стучат в дверь, отчего же ты ещё куда-то потопал? Там и будут искать.
Стало быть, естественный и объяснимый путь только один – к двери. Здесь тайник.
Так оно и оказалось. Не став особо мудрствовать, я просто разрубил клинком массивное бревно порога. Их тут, по непонятной причине, было три. Собственно притолока, её нижняя часть. И два солидных бревна уложенных по обе стороны от неё. Снаружи и внутри. Внешнее никаких сюрпризов не явило.
А вот во внутреннем оказался тайник – выдолбленная сердцевина. По-видимому, бревно как-то хитро поворачивалось, и в образовавшуюся щель можно было что-то убрать.
