Эло, закладывая руки за голову, — я хочу себе натуралку!
Файдер скептически фыркнул.
— Это ты инструктором по йоге собрался на натуралку заработать?! Ха! Это произойдет чуть позже, чем никогда.
— Нормальная у меня работа! — обиделся Эло. — Я, в отличие от тебя, хоть что-то полезное созидаю…
— Ну-ну…
— В Верхнем Ареале, между прочим, собираются экспорт организовать…
— Детский лепет.
Эло взял паузу, чтобы придумать контраргумент, но контраргумент не придумывался.
После Большого Взрыва Греверсонде осталось только пять городов-потребителей, мегаполисов, без промышленности и какого-либо производства, и выжившие в них жители — всё исчезло, осталось за пределами мира Греверсонда. Восстанавливать с нуля то, что создавалось сотнями лет, было невозможно. Деградировать и превратиться в диких обезьян, скачущих по развалинам цивилизации, тоже никто не захотел. Оставалось одно — обратится к магии и волшебству.
Для превращений, как известно нужны волшебные палочки, которыми, и это тоже не секрет, пользуются феи.
Имеющиеся на тот момент в Греверсонде полторы сотни фей как родовых хранителей волшебных палочек, вступили на службу государству. Все, что можно было вырастить и произвести с помощью естественных имеющихся ресурсов — выращивалось и производилось. Все остальное делалось с помощью волшебства.
Как двести лет назад карету делали из тыквы, так поступали и после. Тыквы, кабачки и баклажаны шли на нужды автопрома. Пробовали как-то сделать из гепарда супербыстрый автомобиль, но получившийся спорткар удрал с завода в тот же день. Нашли его только через неделю, когда у него закончилось топливо. С тех пор использовали только то, что до превращения не могло ползать, прыгать, летать или бегать.
У превращенных вещей был один недостаток — они могли в любой момент превратиться обратно в то, чем они были то этого. Это было не нормой и считалось чрезвычайным происшествием, но, тем не менее, риск такой был. Но волшебное производство это не останавливало. Это вроде как с самолетами — все знают, что они падают, но всё равно самолетами летали, летают, и будут летать.
Верхний Ареал, который упомянул Эло, был одним из пяти районов Греверсонда, где существовал портал в иные миры. То, что удавалось пронести оттуда называли натуральным, или проще — «натуралкой». Операция добычи предметов через портал была рисковой и стоила очень дорого. Да и сама возможность использования портала строго контролировалась на высшем уровне.
— Включи радио, будь любезен. Кстати, Илла не вернулась еще? — медленно спросил Файдер. Когда он был сосредоточен на дороге, то с трудом мог делать что-то другое — говорить, слушать или нажимать какие-то кнопки.
— Нет, еще не вернулась. Надела крылья и опять умчалась к своим… Эта ее общественная работа… Если честно, меня это напрягает. Но она не может не участвовать в этом. Она даже не представляет, как могут появиться такие мысли в голове, о том, чтобы всё это игнорировать! — возмущенно говорил Эло. Своей жене он никогда претензий на эту тему не предъявлял. Но другу можно и пожаловаться. Если и не поймет, так хоть не осудит и выслушает.
— А ты ожидал, что будет иначе? Она никогда не будет принадлежать тебе на все сто процентов. В ее сердце всегда будет место, куда тебе путь закрыт.
— Да… Я знаю, — проворчал Эло.
— И ты знаешь, что при этом она тебя любит. По-своему.
— Знаю…
— Ну вот и не ной!
Да, Файдер умел поддержать в трудную минуту.
Глава 2
— Та-а-а-к… Тут вот значит… Ага… Хм…
Доктор в белом халате задумчиво листал документы.
Марта сидела напротив и, затаившись, ждала услышать что-то вразумительное и ободряющее. Доктор же постукивал длинным острым когтем по бланку с результатами анализов, свистел носом и долго и шумно вздыхал.
Шурша, он тяжело сполз со стула.
Доктор был драконом. Старым, мудрым и опытным. Белый халат едва сходился на животе, который разбрасывал вокруг солнечных зайчиков, когда свет падал на его радужную чешую.
— Раздевайтесь, дитя, — сказал он, наконец, водружая на морду малюсенькие очки в тонкой золотой оправе.
Дитя разделось.
Доктор немного отклонился, как художник, работающий над своей картиной, критически осматривая представшее перед ним: узенькая спина с синей полосой позвоночника, стройные ноги, кое-где немного подпорченные звездочками сосудов…
В целом снаружи неплохо. А что там внутри?
Доктор прислонил большое шершавое ухо к спине Марты, которая затаила дыхание, когда доктор-дракон стал медленно его передвигать. По ходу этих перемещений он хмурился, щурился и вращал глазами. Потом попросил ее прилечь на кушетку.
Марта закрыла глаза, чтобы было не так страшно. Его рука, желтая и морщинистая, как огромная куриная лапа легла на ее живот. Казалось, одно неловкое движение — и он проткнет ей печень.
— Расслабьтесь дитя, дышите спокойно, я не причиню вам вреда.
— Угу, — пообещала расслабиться Марта, при этом глаза так и не открыла.
Трехметровый дракон нагнулся над кушеткой и вдруг закашлял, быстро отвернув морду. Вылетевшая из его пасти искра пламени тут же прожгла небольшую дыру в ткани стоявшей рядом ширмы. Запахло гарью.
— Хм, прошу прощения, — извинился доктор. — Эта аллергия… Папоротник проклятый! Цветет всего один день в году и невесть где, я а вот реагирую! И лекарства от него нет.
Доктор снова склонился над Мартой. Он очень медленно и очень вдумчиво водил мягкими и холодными подушечками пальцев по ее коже и слушал, слушал, слушал…
Её тело представлялось ему неким оркестром, и каждый инструмент из этого оркестра необходимо было услышать и понять, не расстроен ли он, не фальшивит ли…
Вот кровь по артерии ударила чуть сильнее, чем надо, а вот тут кровь отошла по вене медленнее, чем стоило бы. Вот тут если надавить — должно быть мягко, а оно, поди ж ты, упирается и пульсирует нервно. Непорядок…
Доктор слушал свои ощущения, прикрыв глаза, и его вертикальные зрачки сузились до еле видимой щелки.
Закончив свои манипуляции, он, со стариковским кряхтением распрямил спину, сев на толстый хвост.
— Фу-у-х! Одевайтесь, дитя, — сказал доктор, помогая Марте подняться с кушетки. — В целом, всё не критично… Да… Переходы…
Доктор водрузился на кресло и принялся копошиться в каких-то листках, что-то записывая.
Марта снова затаилась в ожидания хотя бы каких-нибудь объяснений. Наконец, доктор снял очки, протер глаза и сообщил:
— Ваше здоровье, дитя, подорвали все эти переходы между мирами. А здоровье и вас и до того было, прямо скажем… как у последыша в помете из дюжины щенков.
Марта пожала плечами, соглашаясь.
— Ну, так вот, — доктор снова надел очки и посмотрел поверх них на Марту. — Это не смертельно. Сейчас. А что будет потом — не знает никто!
Марта напряглась и задала
