игрушка.
Файдер занимался тем же — отшвыривал в темноту нападающих тильсов. Тратить сейчас дополнительную паранормальную энергию на воспитание этих недоброжелателей было бы верхом расточительности.
План был прост: после того как откроют кристалл-изолятор, бежать изо всех сил в направлении выхода. Что было не так уж и сложно, учитывая изображенные в достаточном количестве направляющие стрелки. Видимо, тильсы и сами путались в своих пещерных переходах.
Марта выскочила первой и замерла со звуком: «Ох…»
Через секунду рядом появился Файдер, быстро обвел взглядом открывшийся вид с полнейшим равнодушием, схватил Марту за руку и крикнул: «Туда!»
Они бежали словно по дну каньона. Скалистые стены впадины, как небоскребы, окружали их с обеих сторон и светились тысячами огоньков там, где были норки-домики тильсов.
А небо… Нет, неба не было. Вместо неба была толща воды, вместо туч и облаков — скаты, рыбы, киты и прочая морская живность.
Марта то и дело смотрела наверх, впечатленная этим океанариумом. Файдер мчался, высматривая одному ему известные ориентиры.
Они свернули в какую-то расщелину.
Поворот, еще поворот.
Винтовая лестница.
Бегом, бегом, бегом по ней…
Приближение к своду огорчало увеличением влажности. В голове сидел зайчик-барабанщик и отбивал пульс: «Бум-бум-бум-бум!»
— Я больше не могу! — просипела Марта, обессилено оседая.
— Еще немного, Марта! — Файдер присел рядом, мокрый и серьезный. — Еще немного! Дальше будет… должен быть лифт. Давай!
Он приподнял Марту, подбадривающе хлопая ее по плечу:
— Ну вот, хорошо ползем!
После нелегкого подъема они оказались в просторной комнате, где с древних фресок смотрели на них русалки, сирены и другие загадочные персонажи. Дивные рыбо-люди красовались с достоинством царских особ и были совсем не страшные.
— Вот оно! Нам туда! — Файдер указал на нишу в стене и помог Марте в нее забраться. Он на мгновение задержался, чтобы посмотреть в окно.
Тильсы, как бурый кипящий кисель, заполняли главную и единственную улицу. Самые заинтересованные, конечно, догоняли уже по лестнице. Файдер слышал их возбужденную возню.
— М-да… Целеустремленные ребята, — проворчал он устало и сел рядом с Мартой.
Он поскреб ногтями стену, очищая от песка и пыли, пока не показались какие-то знаки. Немного подумав, он стал нажимать их: третий, пятый, второй, первый… Что-то заскрежетало в недрах стены. Четвертый…
Лифт со скрипом поехал наверх, набирая скорость.
«Хррр…» — сказал лифт, останавливаясь.
Там, куда он привез Марту и Файдера, было шумно, мокро и холодно.
На высоте не более двух метров начинался свод. Марта посмотрела наверх:
— Ух ты!
Анчоусы, как перелетные птицы, пронеслись стаей перед ее глазами.
— Так… Тут должна быть капсула… Ее нет, — Файдер что-то нервно бормотал и, присев, начал ощупывать разноцветный мозаичный пол. — Или сначала ключ, а потом капсула?
Он отковырнул маленькую плитку, и под ней вспыхнула золотом какая-то штуковина.
— Половина… — Файдер посмотрел на Марту. — А где вторая половина ключа?
Марта, естественно, ничего ему не ответила. Она не только не имела понятия, о какой половине речь, она не имела понятия, что ей сейчас делать — паниковать самой или не мешать паниковать Файдеру и тихо стоять рядом.
В этот момент кто-то укусил её за руку. Марта ойкнула. Это оказался не укус, а ожог от маленького уголька, который упал к ее ногам. Тут прилетел следующий, за ним еще и еще. Скоро это уже был дождь из горящих углей.
Они укрылись за какой-то полуразрушенной колонной, спасаясь от огненных снарядов тильсов. Файдер шипел от боли и рычал какие-то ругательства. Марта сжимала зубами свой указательный палец и даже не пыталась сдерживать бегущие слезы.
— Они хотят загнать нас в воду. Если мы ее коснемся, нас тут же в нее затянет, — сказал Файдер. Потом вдруг добавил: — Ты мне нравишься.
Марта отпустила свой палец:
— Что?!
— Ты мне нравишься, — повторил он. — Я борюсь с этим чувством, и эта борьба забирает… очень много сил и выматывает.
— Я не понимаю… Зачем… Зачем ты борешься?!
— Я не хочу быть изгоем. И я не хочу, чтобы страдала ты. Мы из разных миров, если ты помнишь.
Очередная порция огня просвистела над головой. Догорающие угли источали едкий запах горящего мусора и романтичности обстановке не добавляли. Это было как в кино, когда герои начинают объясняться в самый неподходящий момент.
— Ну должен же быть выход!
— Чтобы не искать выход, я предпочитаю не входить, — Файдер взмахнул ресницами, как лесная нимфа и отвернулся.
— Я тебя ненавижу… — тихо сказала Марта и, взглянув наверх, обомлела.
Перед ней было нечто, что можно было бы назвать смерчем, если бы она смотрела на небо. Но она смотрела на воду, в которой зарождался огромный водоворот, набирая скорость. Черная страшная воронка в центре свода удивила и Файдера:
— Это еще что такое…
Вдруг плитка под ногой Марты заходила и разошлась в стороны. Через мгновение на этом месте появился тильс. Марта и Файдер молча и неподвижно сидели и смотрели на него. Тильс издал звук «жжж…» и нырнул обратно под пол, выбросив наверх что-то блестящее. Файдер перехватил эту штуку в воздухе, потом разжал ладонь и показал Марте золотого морского конька.
— А вот и вторая половина ключа! — сказал он довольно. — Это, кстати, тот посетитель, который с тобой в контакт вступал. Я узнал его по синему пятну на… на голове, наверное… Или что у него там, я не знаю.
— Да, он ведь говорил тогда о помощи. Он один хотел помочь нам. Почему?
— Какая теперь разница! — отмахнулся Файдер.
Он осторожно выглянул из укрытия и взял Марту за руку:
— Всё! Валим отсюда!
Глава 10
Белоснежный кабриолет приближался к пункту назначения — бирюзовая полоска моря становилась все шире и шире, уже были слышны крики чаек и шум прибоя. Кудрявый атлет за рулем — один из многочисленных родственников Иллы — что-то авторитетным неспешным тоном ей рассказывал. Он был величествен и важен. Эло смотрел на гуляющие под кожей атлета трицепсы и грустил.
Дикс сидел рядом на заднем сиденье и пел какую-то пиратскую песенку, смаковал встречный ветер, щурил глаза и прижимал уши.
— Да, я знаю, — сказал атлет и погладил Иллу по голове. — Но семья переживает за тебя.
— Все будет в порядке! И спасибо большое, что помогаете нам.
— Я помогаю тебе, — атлет сделал ударение на последнем слове, — потому что иначе и быть не может. Но ты же понимаешь, с тобой я пойти не могу. Ты принимаешь такое решение, так что будь готова действовать самостоятельно.
— Что ты! У меня и в мыслях не было просить тебя в этом участвовать.
— Помни о том, что эти крылья сильнее обычных
